Российский искусствовед, рок-журналист, музыкальный критик, первый пропагандист рок-музыки в СССР Артём Троицкий – один из немногих, кто прорывался через косность советской системы и сумел «дожать» её. Его мнением дорожат не только отечественные, но и зарубежные рок-звёзды. Заслужить положительный отзыв от него – значит получить путёвку в творческую жизнь. Вот только таких отзывов Артемий Кивович даёт ох немного…
–Как математик стал музыкантом?
– Я не стал музыкантом. Скорее музыкальным тусовщиком, журналистом, каким-то шустрилой. Что касается моих заездов в группу «Звуки Му» (сейчас «ОтЗвуки Му»), так это сугубо любительщина.
– Но гитарой-то вы владеете?
– Я очень плохо играю на музыкальных инструментах, поскольку у меня плохая координация рук, а также пальцев. По этой же причине я и машину вожу тоже с большим трудом. Так что я не считаю себя музыкантом. Правда, математиком себя считаю ещё меньше и думаю, что давно забыл даже таблицу умножения. Могу сказать, что и школа, и институт для меня прошли бесследно.
– А за что вас уволили из Института истории искусств?
– За нарушение трудовой дисциплины. Думаю, за всю историю этого института я стал единственным сотрудником, которого уволили именно за это, ведь там было всего полтора присутственных дня в неделю: день заседания сектора и какое-нибудь дежурство. То есть работа была не то что непыльная, а вообще максимально приспособленная к моему сибаритскому образу жизни. Тем не менее как-то летом я уехал в командировку в Таллин и вернулся оттуда на два дня позже. В любое другое время это сошло бы мне с рук, но это был 1983 год – время правления Андропова и соответственно борьбы за дисциплину на местах. К тому же у меня уже давно происходили всякого рода неприятности из-за моего бытования в рок-подполье, общения с иностранцами, самиздата и тому подобного. Вот меня и попёрли с работы, за что я ни на кого не в обиде, поскольку это расчистило мне территорию и избавило от лишних иллюзий о возможности карьеры в Советском Союзе.
– В те времена вы пробовали наркотики. Это вас тоже не обошло.
– Не хочу прикидываться каким-то крутым наркоманом, но в то же время не могу нагло врать и говорить, что я их не употреблял. Да, это было, но я щадил свой организм и никогда не кололся, потому что это больно, неэстетично, неприятно и так далее. Я много экспериментировал с таблетками и куревом.
– Как вы думаете, с чем у вас это было связано? С постижением смысла жизни, например?
– Не думаю, что наркотики помогают докопаться до постижения смысла жизни. На самом деле я был очень любопытен, и мне было интересно что-то попробовать, особенно такие вещи, о которых я был наслышан. Но этот опыт оказался для меня очень суров: я пережил клиническую смерть и чуть не помер. В принципе я должен был отдать концы и выжил просто чудом. Но по чудесному стечению обстоятельств в квартиру, где я находился, зашли врачи «скорой помощи», причём без всякого вызова. Так что если бы не они, то я бы сейчас ни вам, ни кому-то ещё никакого интервью уже не давал. С другой стороны, я всё-таки не употреблял так называемые тяжёлые наркотики, поэтому никакого привыкания к ним у меня не возникло. То есть как легко я в это дело вошёл, так легко и вышел. Тем более после клинической смерти.
– У вас был опыт продюсерской деятельности. Вы до сих пор считаете, что продюсеры – это такие карабасы-барабасы, которые находят себе жертву в лице молодого исполнителя и нещадно зарабатывают на нём?
В России вырастут цены на сладости Raffaello, «Киндер-сюрприз», Nutella и Ferrero Rocher. Осенью 2023 года компания Ferrero собирается повысить цены на всю продукцию, в составе которой есть шоколад.
– Деятельность продюсера можно оценивать в зависимости от того, какой смысл вкладывать в это слово. В 90-е годы в России сформировалось мнение, что продюсеры – это люди, которые либо из говна делают конфету, осваивая бюджеты богатых папиков, либо берут с нуля каких-то безвестных людей, а потом выкачивают из них все деньги и соки. Я считаю, что это позорная деятельность, хотя с точки зрения заработка это может быть достаточно эффективно. Но с точки зрения творчества, искусства, музыки, да и с чисто человеческой – это грязная практика. Я никогда не называл себя продюсером, хотя многое из того, что делал, скажем, с «Аквариумом», «Кино», «Машиной времени», «Звуками Му», «Браво» и так далее, можно было бы назвать продюсерской деятельностью. Я пропагандировал эти ансамбли, устраивал их выступления и гастроли, в случае надобности «отмазывал» их из каких-то конфликтных ситуаций и так далее. Но при этом на всей этой протопродюсерской деятельности я не заработал ни одного рубля, не говоря уже о долларах, фунтах и так далее.
– А существуют ли сейчас продюсеры, которые своей деятельностью привносят в нашу жизнь хотя бы элемент искусства? Как говорится, чьи подопечные своим исполнительским искусством берут нас за душу?
– В середине июня прошла уже вторая церемония вручения музыкальной премии «Степной волк», где была номинация «Деятель». На неё были номинированы различные продюсеры, музыкальные менеджеры, какие-то медиаворотилы и так далее. Там фигурировали Иосиф Пригожин, Яна Рудковская, Александр Чепарухин, то есть достаточно известные люди. Но в этой категории выиграл совершенно неизвестный парень из Минска по имени Александр Богданов. Я даже не знал, как он выглядит. Но этот парень в Белоруссии сейчас занимается примерно тем же, чем я занимался в Москве, Питере и других городах Советского Союза в конце 70-х и в 80-х годах. То есть в Белоруссии есть энное количество талантливых артистов, а этот парень, Саша Богданов, им помогает: устраивает им выступления, возит в Москву, устраивает для них ангажементы с фирмами грамзаписи. Такая работа имеет самое прямое отношение к благородному делу – продвижению передового музыкального искусства.
– Как вы стали главным редактором журнала «Плейбой»? Об этой работе остались приятные впечатления?
– В то время я в основном занимался телевидением, на канале «НТВ» у меня была передача «Кафе Обломов», и поначалу я даже отказался. Но потом согласился, потому что подумал: «если кому-нибудь сказать, что человеку, мужчине предложили стать главредом «Плейбоя», а он сказал: «А ну его на фиг!» – это было бы снобизмом уж слишком высокого пошиба. Я подумал, что, наверное, пожалею, если окончательно откажусь. Проработал в этой должности пять лет, и у меня было много интересных впечатлений и приключений. Начиная от судебных процессов и битв с народными избранниками, радетелями высокой морали, и заканчивая путешествиями и знакомствами с красивыми девушками. Кстати, на сестре первой русской «девушки месяца» (в «Плейбое» есть такая «должность» – «девушка месяца») я скоро женюсь. Мы дружим с ней много лет, и поскольку наши чувства проверены долгим-долгим сроком, то решили, что можно переходить на легальное положение.
– Вы очень критически относитесь к конкурсу «Евровидение». Почему? Скажем, последний конкурс хвалили за организацию, сценографию, «потрясающее освещение» и т.д.
– Я не спорю с тем, что на «Евровидении» бывает замечательное освещение, компьютерная техника, мультиэкраны и тому подобное. Всё это производит примерно такое же впечатление, как яркие фейерверки, лазерные шоу и так далее. Но мне на «Евровидении» не нравится качество музыки. Оно там очевидно убогое, и на эту тему даже и говорить не стоит. И, учитывая убогое качество музыки, мне не нравится то гиперсерьёзное отношение, с которым у нас относятся к этому конкурсу. Я бы ничего не имел против «Евровидения», если бы это событие воспринималось как своего рода ежегодный фестиваль розового и голубого китча. Тогда всё было бы в порядке. Но ведь у нас в стране идёт великий патриотический подъём, и это мне кажется просто смешным.
– Кого из существующих ныне артистов, представителей шоу-бизнеса вы выделили бы? Кого, по-вашему, можно слушать?
– У нас есть несколько популярных, но не позорных артистов. У них есть симпатичные песни, они обладают некими авторскими талантами, умеют петь своим голосом и дают живые концерты. Это Валерий Меладзе, Леонид Агутин и его жена Анжелика Варум, Алёна Свиридова... При желании можно вспомнить кого-то ещё. Скажем, Алсу – симпатичная девушка, но, по-моему, она больше хочет стать женой и матерью, чем артисткой. А популярных и в высшей степени достойных рок-групп вообще очень много, причём по максимальной амплитуде: от «Машины времени» и «ДДТ» до «Мумий Тролля» и Земфиры. Хотя, на мой личный вкус, я больше люблю нераскрученных, радикальных, подпольных и альтернативных артистов.
– Дали ли что-то нашему шоу-бизнесу «фабрики звёзд»?
– Они дали ему большое количество денег и большое количество новых позорных имён. Лучше бы всех этих «выпускников» вообще не было. За очень редким исключением: из семи «фабрик» вылупилось максимум два-три симпатичных артиста.
