Чуть ли не каждый год в первой половине января в клиниках и больницах случаются чрезвычайные происшествия, но даже на этом фоне трагедия в Кабардино-Балкарии потрясает своими масштабами. С 3 по 11 января 2012 года в Республиканской детской клинической больнице минздрава КБР скончались восемь младенцев, причём семеро из них находились на аппаратном дыхании. Последнее заставило предположить, что, по одной из версий, причиной смерти детей является халатность: ситуацию усугубили действия Нальчикской городской электросетевой компании, отключавшей в больнице электричество. Врачи говорят о том, что все погибшие родились с тяжёлыми патологиями и медперсонал сделал максимум возможного для их спасения. Тем не менее Следственный комитет возбудил в связи с гибелью детей уголовное дело, а глава Кабардино-Балкарии Арсен Каноков на время проверки отстранил от должности министра здравоохранения республики Фатимат Амшокову.
Как сообщили «Нашей Версии» в пресс-службе Следственного комитета по Кабардино-Балкарии, расследование по каждому случаю смерти будет вестись отдельно. Уголовное дело возбуждено по статье «Халатность, повлёкшая по неосторожности смерть двух и более лиц». Максимальное наказание по этой статье – до пяти лет лишения свободы. По версии некоторых родителей, причиной смерти младенцев, а семеро из них были подключены к аппаратам искусственной вентиляции лёгких, стало отключение в первые дни после Нового года электричества в больнице. «В настоящее время устанавливаются причины высокой смертности детей в больнице, выясняется, все ли необходимые мероприятия были проведены медицинским персоналом для предотвращения данных фактов, а также правомерность действий руководства Нальчикской городской электросетевой компании в части отключения электричества в больнице», – сообщил Следственный комитет республики.
Первоначально о массовой гибели новорождённых сообщил сайт «Кавказский узел», поскольку трагедию не афишировали. Республиканский минздрав полностью отрицает вину врачей и вообще полагает, что январская смертность в Республиканской детской клинической больнице (РДКБ) «в пределах статистики». Проверка минздрава не выявила нарушений со стороны медперсонала: все дети родились недоношенными, с тяжёлыми патологиями, а врачи, дескать, сделали всё возможное для их спасения. Исполняющая обязанности главного врача больницы Светлана Индрокова отрицает и связь смерти детей с отключением электричества. По её словам, в день отключения электроэнергии, 6 января, умер один ребёнок, который не находился на аппарате искусственного дыхания. Ведомство заявило, что электроэнергии не было также в течение 15 минут 7 и 8 января.
Между тем даже до окончания следствия становится ясно, что больница оказалась к чрезвычайной ситуации не готова, а младший медперсонал недостаточно квалифицирован. В частности, при неоднократном отключении электроэнергии 6, 7, 8 января на 15–20 минут дети (а некоторым было уже по 3 недели) оставались совсем без кислорода по нескольку минут, пока сотрудники больницы подключали аварийный аккумулятор. В это время система искусственной вентиляции лёгких у детей отключалась, медики вручную должны были обеспечивать дыхание, но их попросту не хватало.
«Когда 6 января свет отключился примерно на час, начали запускать генератор, минут через 20 запустили, но он 5 минут поработал и выключился, пока его пытались снова запустить, дали свет. Аппараты искусственной вентиляции лёгких у большинства малышей в отделении тоже отключились – аккумуляторы вылетели. И медики вручную качали малышам кислород. В отделе нии на 10–12 малышей всего четыре человека медперсонала. «Я сама качала своему ребёнку кислород, – рассказывает одна из мам, бывшая медсестра. – Краткосрочные отключения света минут по 15 были ещё и 8 и 9 января. После этого инцидента состояние моего сына резко ухудшилось и 9 января он умер». Она также отмечает, что в медоборудование вместо дистиллята заливали для увлажнения обычную водопроводную воду, а аккумуляторы оказались некачественными, так что «техникам пришлось оперативно снимать аккумулятор с автомобиля одного из сотрудников».
По словам другой мамы, Динары Ашевой, дочка которой тоже скончалась 9 января, новые больничные аппараты искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) на момент отключения электричества ещё не работали. «Новые аппараты для новорождённых, которые сейчас всем показывают, тогда стояли у стенки неподключённые, а дети лежали в старых, и некоторых детей грели с помощью грелок», – утверждает она. Потерявшая сына Розетта Жамбекова говорит, что до отключения электроэнергии мальчик был стабилен, а после него состояние резко ухудшилось. Причём её мальчик был вполне доношенным, родился в другом роддоме с весом 3 килограмма 800 граммов. Но когда через полчаса после рождения он стал задыхаться и открылось кровотечение лёгких, его перевели в РДКБ. 31 декабря медики сообщили маме, что угрозы для жизни ребёнка уже нет, он начал есть. Но дышал мальчик ещё с помощью аппарата и 6 января, как и другие погибшие дети, был на искусственной вентиляции лёгких. 9 января Жамбековым сказали по телефону, что у ребёнка снова открылось кровотечение в лёгких и он умер. В семье уверены, что проблема с лёгкими вновь появилась из-за отключения электроэнергии. Судя по официальным копиям медицинских документов (оригиналы уже изъяли следователи), которыми теперь оперируют медики, у каждого ребёнка была масса тяжёлых заболеваний, а ухудшение состояния здоровья у всех началось ещё до инцидентов с электричеством. Родителям якобы всем объясняли, что шансы на выживание детей малы.
Расследование осложняется ещё и тем, что все родители по религиозным мотивам отказались от вскрытия. Понять же теперь, почему именно погиб каждый из восьми детей, без тщательного анализа практически невозможно, считают в больнице. Родители в суд заявлений не подали, поскольку вскрытие по религиозным убеждениям считают невозможным, но на возбуждении дела настояли уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка Павел Астахов и прокуратура. Тем не менее пока что 24 января лечебно-контрольная комиссия министерства здравоохранения Кабардино-Балкарии сделала заключение, что все случаи смерти не имеют связи с отключением электричества. В клинике уточнили, что «по данным реанимационных листов, показания насыщения крови кислородом, артериальное давление, частота сердечных сокращений в это время оставались стабильными».
Практически все опрошенные «Нашей Версией» руководители ЛПУ подтверждают, что на случай перебоев с энергией у клиник и больниц есть резервные системы жизнеобеспечения и что никакие чрезвычайные ситуации на больных не должны сказываться. «Я лично состояние всех генераторов и мощных аккумуляторов не проверял, но у всех они есть, контролируют и отвечают за их исправность заместители главврачей по гражданской обороне, – заявил «Нашей Версии» руководитель Департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников. – На всю больницу их мощности, может, и не хватит при долгом отключении, но на реанимацию и операционную хватит».
Эксперты тем не менее не разделяют оптимизм медицинских чиновников. «Если такое резервное оборудование и есть у кого-то, далеко не у всех, – сообщил «Нашей Версии» президент межрегионального Общества фармакоэкономических исследований, заместитель председателя Формулярного комитета РАМН, доктор медицинских наук, профессор Павел Воробьёв, несколько раз лично знакомившийся с состоянием дел в провинциальных ЛПУ на маршруте Москва – Дальний Восток, куда он ездил с просветительской целью. «Ни в каких документах не записано, какое оборудование, в том числе резервное, должно быть в конкретной клинике, – подчеркнул Павел Воробьёв. – Проблему стыдливо скрывают. Я знаю только в Москве две федеральные клиники, где в 2005 году при длительном отключении электроэнергии случились трагедии. Никто не проводит учений, а когда случается ЧП, «ломом» вскрывают подвал, где находится генератор, и не помню, чтобы в лицензии было заложено требование по обеспечению бесперебойного и запасного электропитания». Может быть, в требованиях по открытию новых медцентров что-то подобное и есть, пояснил эксперт, но реальная ситуация в стране существенно отличается от заданных нормативов. «После очередного ЧП клиника просто покупает генератор или аккумулятор, на этом всё и заканчивается», – констатировал он.
О полной бесконтрольности в данной области работы лечебных учреждений говорят и другие специалисты. Задач по обеспечению системами жизнеобеспечения никто перед клиниками и не ставит, говорят о ней только в момент трагедий, тихонько снимают с работы человека, выбранного в качестве «козла отпущения», но должных выводов никто не делает, как и не проводит никаких учений для проверки готовности клиник и больниц. «Раньше в СССР для ЛПУ обязателен был «Табель оснащения», – рассказывает известный организатор здравоохранения, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, член исполкома Пироговского движения врачей России, руководитель отдела организации и управления здравоохранения ФГУП «ВНИИ железнодорожной гигиены», член комитета ВОК по качеству медицинской помощи Юрий Комаров. – Но сейчас он не очень-то существует. А в целом система жизнеобеспечения в ЛПУ – ответственность и обязанность руководства клиники. Муниципальное здравоохранение «добили», так что если у больницы средств на генератор нет, то с муниципалитета по новому закону ничего не спросишь, за здравоохранение отвечает губернатор, а разве у него дойдут руки до каждой больницы?»
Вроде бы новое оборудование обещано по распиаренной программе модернизации здравоохранения в Российской Федерации! Но, по словам профессора Комарова, несмотря на то что налог на здравоохранение подняли до 5,1%, денег в системе ОМС уже не хватает даже на обычную помощь, не только на модернизацию. При этом клиники и больницы в РФ становятся, уверен Юрий Комаров, год от года всё менее мощными. Количество их за 15 последних лет сократилось с 12 тыс. до 6300, а средняя мощность, то есть количество коек, с 400 до 320. А ведь финансирование госпитального учреждения рассчитывается именно на количество коек в клинике.
Для многих жителей России доступность медпомощи сокращается, а о поставках оборудования, тем более вспомогательного, к которому относятся генераторы, подчас и мечтать не приходится. Достаточно сложно говорить и о соответствии лечебного учреждения какому-то стандарту и соответственно требовать определённого оснащения. «Нигде в мире нет такого количества типов лечебных учреждений – их в РФ почти 130!» – напоминает профессор Павел Воробьёв. Ситуация традиционно обостряется в первой половине января. Всё дело в том, что на работе находятся чаще всего только дежурные врачи, так что не дай бог болеть в Новый год или около него. «Смертность среди госпитализированных резко возрастает, – говорит эксперт. – Плохо с консультациями, а лекарств как не было, так и нет, особенно в январе. Кроме того, на работе отсутствует часть персонала, поэтому при чрезвычайной ситуации никакое усиление практически невозможно. 10 дней каникул – это очень много, а для медицины это непозволительно вообще. Некому лечить, некому делать анализы, некому отвечать за электроэнергию — и так до бесконечности. Врачи должны работать круглогодично!»
В общем, пока российским клиникам и больницам, а также организаторам здравоохранения будет наплевать на собственную готовность работать в нештатных ситуациях, а ресурсы, выделенные на эффективную медпомощь, продолжат разворовывать, больные будут за это расплачиваться собственной жизнью, особенно если им не повезёт родиться или заболеть под Новый год.
