Запретив норвежскую сёмгу и атлантическую сельдь, власти тут же начали поиск новых импортёров. Парадоксально, но факт: Россия, располагая поистине огромными рыбными ресурсами, сегодня лихорадочно подсчитывает, сможет ли она сама себя прокормить рыбой. Как же получилось, что в стране, где ещё несколько десятилетий назад рыба была чуть ли не самой доступной и дешёвой пищей, сегодня обсуждают необходимость её импорта из-за рубежа?
Несколько дней назад рыбаки Приморья уже предупредили: накормить лососем всю Россию в этом году у них точно не получится. По информации приморского управления Росрыболовства, вылов лосося в этом сезоне снизился на 35%. Ситуация осложняется ещё и тем, что значительная часть добытой рыбы всё равно на внутреннем рынке не останется, а уйдёт на экспорт. «У рыбодобывающих компаний есть свои обязательства перед инвесторами, кредиторами и покупателями.
Ведь наш минтай и дикий лосось ценен на зарубежном рынке. Конечно, мы надеемся, что льготы, в том числе налоговые, и другие финансовые преференции позволят переориентировать транспортные потоки на местный рынок без ущерба для самих компаний», – отметил помощник руководителя приморского управления Росрыболовства Вадим Лихачёв.
Доплыть до потребителя
На прошлой неделе сразу два крупных мурманских прибрежных предприятия – ООО «Рубин» и ООО «Мурманрыбпром» – объявили о своём уходе из региона. «Рубин» уже принялся за строительство новых цехов в Подмосковье, а «Мурманрыбпром» вроде бы собирается попробовать развивать бизнес под Санкт-Петербургом. Хотя логика подсказывает, что рыбоперерабатывающему комплексу куда комфортнее должно работаться непосредственно вблизи портов, в которые заходят с уловом рыболовецкие суда.
Однако вся проблема в том, что отечественные рыбаки как раз предпочитают продавать улов за границу, отчего российским переработчикам приходится использовать импортное сырьё. И учитывая сложности с логистикой, завод и правда лучше держать поближе к потребителю. «Получается, что при работе на мороженой рыбе дешевле на 40% привезти сырьё в места потребления, то есть в Центральный регион, и там делать филе, стейк или консервы», – констатирует руководитель мурманского филиала Рыбного союза Владимир Ляпунов.
О неподъёмных транспортных расходах уже заявили и чиновники Росрыболовства. В частности, в ведомстве подсчитали, что для субсидирования поставок тихоокеанской сельди с Дальнего Востока в центральные районы страны потребуется 477 млн рублей.
Интересно заметить, что проблемы с транспортировкой возникли далеко не сегодня. И кто бы ни возглавлял Росрыболовство, налаживание логистики всегда провозглашалось одной из главных целей. Ещё в 2009 году появилась программа, предусматривавшая строительство 19 холодильных терминалов по всей стране общей ёмкостью 140 тыс. тонн, часть из которых предполагалось разместить в рыбных портах, потратив на реализацию всего проекта около 300 млн долларов. Если бы это было сделано, то сегодня мы не вели бы речь о том, где взять деньги на импортозамещение атлантической сельди.
Неудивительно, что сегодняшние потребители скорее всего даже не подозревают о том, что Россия может сама полностью закрыть потребности внутреннего рынка сельди. «Хотя дальневосточники и вся Сибирь употребляют нашу тихоокеанскую сельдь, западная часть страны предпочитает импортную рыбу. Одна из причин – высокий железнодорожный тариф на перевозку сельди и других биоресурсов. Изначально тихоокеанская сельдь стоит меньше, чем атлантическая, однако транспортный расход сильно поднимает стоимость конечного продукта», –
Самолет российской авиакомпании Red Wings должен был вылететь из Жуковского на Шри-Ланку (рейс WZ 3077) в среду в 22:20, но в итоге четыре сотни пассажиров были вынуждены провести ночь в маленьком подмосковном аэропорту.
объясняет председатель совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Сергей Саксин.
По словам аналитиков рынка, подогревают спрос на импортное сырьё и переработчики. Сельдь из той же Норвегии для них выгоднее, поскольку поставщики не требуют предоплаты. У зарубежных производителей есть возможность осуществлять поставки с отсрочкой платежа в 1,5–2 месяца, поскольку все их контракты получают страховку от государства. Наши рыбаки себе такого позволить не могут – дешёвых кредитов для отрасли как не было, так и нет. В итоге получается, что большинство рыбаков испытывают хроническую нехватку оборотных средств, отчего и стараются продать улов на экспорт прямо в море, даже не заходя в порт.
Поймал? Вези на берег!
В настоящее время в Росрыболовстве всерьёз обсуждают вопрос о том, чтобы ввести такое понятие, как «прибрежное рыболовство». «Оно будет ограничено техническими возможностями самого судна. Наверное, это будут ограничения с учётом мощности судна, размеров, чтобы это судно не могло уходить в дальние рейсы, два-три дня – и на берег, – рассказывает глава ведомства Илья Шестаков. – Чтобы на этом судне не могли осуществляться сложные технологические операции, чтобы, скажем так, не приходила уже практически готовая продукция».
Даже на уровне идеи подобные начинания Росрыболовства выглядят весьма сомнительно. Заметим, что современные рыболовецкие суда как раз располагают техническими возможностями производства конечного продукта прямо на кораблях. К примеру, китайские и вьетнамские рыбаки прямо на судах делают уже готовое к продаже рыбное филе. Или же замораживают каждую рыбную тушу в отдельности, что впоследствии позволяет им дороже продавать свой товар тем же переработчикам или сразу торговым сетям.
В России ещё с советских времён (а рыболовецкий флот, напомним, у нас обновлён фактически так и не был) используется так называемая блочная заморозка рыбы. Весь улов складывают в специальные поддоны и замораживают прямо на судне. В СССР подобная технология была вполне оправдана, поскольку рыба позиционировалась как дешёвый продукт не очень высокого качества. Сегодня же при наличии «штучного» товара у конкурентов – тех же китайцев или вьетнамцев – российские рыбаки с их блочной заморозкой могут продавать свою продукцию только в низком ценовом сегменте. Крупным ретейлерам подобный товар практически неинтересен. Ведь в магазине с блочной рыбой можно поступить двумя способами: либо стараться выделить цельные тушки из общей глыбы, отчего те будут иметь не вполне товарный вид, а значит, дорого продать их не получится. Либо использовать технологии дефростирования. Но, во-первых, соответствующее оборудование стоит немалых денег, а во-вторых, на дефростированную рыбу ретейлеру придётся получать новый пакет документов, как если бы это был новый продукт. Таким образом, оказывается, что все участники «рыбной» цепи – и рыбаки, и переработчики, и продавцы – ориентированы на работу с заграницей, вследствие чего вряд ли можно говорить о возрождении отечественной рыбной промышленности.
Кстати
По данным Росрыболовства за 2013 год, экспорт рыбной продукции составил 1883 тыс. тонн, что на 12,6% больше показателей прошлого года. На 7,3% увеличился и объём импорта, составив 1014 тыс. тонн. В ведомстве отмечают, что доля отечественной продукции на внутреннем рынке составляет 78,2%.
Однако действительное соотношение импорта и отечественной продукции выглядит как 53 против 47%. Всё дело в том, что чиновники в качестве отечественной считают продукцию, производимую на мурманских рыбоперерабатывающих предприятиях, но из импортного сырья. Подобные махинации со статистикой имеют простое объяснение: согласно Доктрине продовольственной безопасности соотношение отечественного производства и импорта должно составлять 80 к 20%.
Одна болтовня 20 лет