Об очень редких режиссёрах за всю историю кино можно с полным правом сказать: «он снял фильмы, не похожие ни на чьи другие, он такой один». Отар Иоселиани – корифей грузинского и европейского кинематографа, блистательный и всегда неожиданный. Один из немногих, кто снимает подлинно национальное кино, находясь хоть на родной земле, хоть в Африке. Нам удалось встретиться с режиссёром, когда он ненадолго заезжал в Москву: 27 марта в Доме Нащокина открылась выставка эскизов-раскадровок мэтра.
– Отар Давидович, каких зрителей ждёте на выставку?
– Главным образом моих коллег и профессионалов кино, чтобы рассказать им, как я работал. Может быть, им это будет полезно. Но если придут и обычные зрители, мне тоже будет приятно.
– Интересно, а такая выставка могла бы быть во Франции?
– Конечно. Французские коллеги уже давно предлагали нечто подобное. Но мне интереснее показать экспозицию, конечно же, в Москве.
– То есть вы думаете, что вас и ваши картины здесь любят больше?
– Да. Потому что стало печально жить везде. А в России ещё остался некий культурный слой, которому это всё адресовано. Не знаю даже, понимают ли в Грузии, о чём я с ними говорю. Кажется, они давно забыли всё.
– А во Франции не такой культурный слой?
– Нет.
– Эта выставка для вас – своеобразная форма мемуаров?
– Нет, что вы. (Смеётся). Тем более что экспозиция – это далеко не всё, что у меня есть. Не вошло дольно многое. У меня же на каждый фильм по 250–300 планшетов. Самому интересно узнать, что в итоге выбрали для выставки. Со своей стороны, я только предлагал, а самую трудную часть – окончательный отбор – предоставил Наталье Рюриковой, директору галереи «Дом Нащокина».
– Значит, можно ждать от вас и книги, куда поместится всё?
– Нет. Если человек пишет воспоминания, значит, он уже кончился. Нечего заниматься писательством, пока ещё можешь что-то делать. У меня в ближайшее время выходит только сборник киносценариев в журнале. А сейчас я снимаю фильм под рабочим названием «Дилетанты». Как говорится, самый разгар съёмок. Это история о том, как мудрые оптимисты стремятся жить полной, яркой жизнью. Обустраивают свой быт. Готовы идти на компромиссы. Но однажды вдруг происходит беда. Их терпеливо построенные дома превращаются в руины… В картине заняты в основном российские актёры. Фамилии называть не хотелось бы – это же не звёзды в общепринятом понимании.
– Сами сыграете?
– В этот раз нет. Я хотя и снялся в нескольких своих картинах, но это не традиция, как думают некоторые. И актёром себя не считаю. Когда не найдёшь нужного исполнителя, приходится играть самому.
– А почему не нашлось?
– Для тех ролей, на которые я никого не утвердил, был нужен стиль, знания о том, как что делать…
– А были случаи, когда коллеги вас приглашали к себе на роли?
– Конечно, но я всегда отказывался. Ведь я не актёр.
– В своё время идеалом повествования вы называли булгаковскую формулу «за мной, читатель». А сами задумывались над его экранизацией?
– Фильмы по Булгакову – отвратительные акции. И сам бы никогда на такое не решился. Боже мой! Мне бы это в голову не пришло. А у тех, кто осмелился, ничего не получилось. Всё написано, всё сделано, всё сказано. Тексты нельзя трогать, и превращать гениальные образы в каких-то актёров. Ужас что получится.
Традиционно любителей этой общегородской акции ждет лучшие отечественные и зарубежные фильмы, лидеры проката, популярные сериалы, короткометражное кино. Юные зрители примут участие в программе «Ночь кино детям».
– В вашем творчестве только оригинальные сценарии. Вы принципиальный противник перенесения прозы на язык кино?
– Просто не хочется трогать то, что было когда-то кем-то уже серьёзно написано. А если это несерьёзно, то я сам могу.
– Но вы же ещё Гоголем и Салтыковым-Щедриным восхищаетесь…
– Дело в том, что Гоголя тоже вообще нельзя трогать. Ведь всё, что происходит в «Мёртвых душах», актуально и сегодня, к сожалению. Салтыков-Щедрин? Хм… если бы была бы возможность сделать кому-нибудь экранизацию «Истории одного города»!.. Только не мне!
– Почему не вам?
– Это слишком серьёзное произведение. Оно на века.
– Когда вы поступали во ВГИК, там предпочитали брать людей с опытом. Какие жизненные обстоятельства подтолкнули вас к режиссуре и помогли поступить в институт?
– Моими сокурсниками были Ирина Поволоцкая, Георгий Шенгелая, а также мои приятели из Казахстана, Дунашбе. Но набирал курс Довженко и, по-моему, он ошибся. Ему не надо было брать меня и Шенгелая. Потому что мы, двое, что-то сделали в кино. А остальные – ничего. Вот вся и беда. Шучу. (Смеётся).
– Чему научились у ваших мастеров – Довженко и Михаила Чаурели?
– У Довженко ничему не успел научиться. Он умер вскоре после того, как мы поступили к нему в мастерскую. Довженко был очень чувствительным человеком и умер от разрыва сердца. Ему не дали снять фильм, который он очень хотел – «Поэма о море». И после окончания первого курса к нам пришёл Чаурели, который нас веселил и ничего плохого нам не делал. У Чаурели научился небрежному отношению к профессии. Мы, например, всем курсом прогнали одного преподавателя, некоего Егорова. Он был дурак. Так и напишите! (Смеётся). Но потом этот Егоров стал главным начальником в управлении по цензуре.
– Как возник замысел фильма про Африку «И стал свет»?
– Трудно найти место, где молодые были бы почтительны к старшим, старшие – к молодым. Искал, пока не приехал в Африку. Только там вот нашёл такую странную деревушку.
– В своё время о фильмах Джона Форда и Рене Клера вы сказали: «кино – дело серьёзное», о ком вы сказали бы так сейчас?
– Есть один такой выпускник ВГИКа Арик Каплун. Его фильм «Друзья Яны» считаю шедевром. (Это комедийная мелодрама о российских иммигрантах в Израиле времён войны в Персидском заливе. – Л.Ч). Остальное я, извините, не видел. (Арик Каплун, сняв в России несколько короткометражек – «Иммигранты», «Одно безнаказанное преступление», – уехал в Израиль. Первая полнометражная игровая картина Каплуна «Друзья Яны», снятая в Израиле в 1999 году, сразу же перевела его из разряда подающих надежды молодых режиссёров в разряд признанных мастеров. Фильм получил главный приз на международном кинофестивале в Карловых Варах, призы израильской Киноакадемии по 10 номинациям, золотую медаль Международного кинофестиваля в Хьюстоне. – Ред.)
– А вы много смотрите современных фильмов?
– Нет. Совсем нет
