Избиение представителей правопорядка торговцами на Матвеевском рынке стало не просто поводом для возбуждения уголовного дела. В обществе развернулась дискуссия на тему профессионализма сотрудников МВД. О кризисе системы правоохранительных органов в России заговорили даже профессионалы. С генерал-лейтенантом полиции, генерал-майором ФСБ запаса Александром Михайловым беседует журналист Ирина Мишина.
– Что спровоцировало негативные изменения в системе МВД и когда всё это началось?
– С 90-х годов. А спровоцировала всё политическая ситуация в стране, когда стали делить поляну и криминал попёр во власть. «Понятия» и закон так переплелись, что невозможно определить, по каким нормам мы живём. В середине 90-х начался отток профессионалов из МВД. А на смену им начали приходить люди с сомнительными целями. Именно тогда кадровая политика стала непонятной и тарифицированной (за звание – столько-то, за должность – столько). Да и вообще стало непонятно: а кого защищать? Вчера душили цеховиков – сегодня они бизнесмены и особо охраняемые персоны… Исчезли вчерашние стимулы, а новые так и не появились. Произошла героизация преступников. Честные люди стали белыми воронами.
– Остались или нет в нынешней системе МВД профессионалы?
– Да, профессионалы в системе МВД были, есть и будут. Проблемы, конечно, есть. Хорошего опера вырастить сложно. Его воспитывать надо. А мы сейчас к людям относимся как к шлаку. Вы представляете себе, к примеру, что такое опер? Это штучный товар, индивидуальный заказ! Чтобы вырастить настоящего опера, нужны годы. А убрать – одна подпись под приказом. Уволить можно за что угодно: за просроченный ответ, неправильно оформленную бумажку, за длинный язык и фанаберию, за кружку пива… Ушёл опер – ушла его оперативная база: агентура, доверенные лица, информация, которая в голове, да и не только в голове. Чистится диск компьютера, в печку летят нереализованные разработки.
По практике работы на Лубянке, где я пережил не одну реформу, каждая смена руководителя приводила к уходу 25% подготовленных квалифицированных кадров. Сегодня быть опером невыгодно, если уместно такое выражение. Куда проще и спокойнее сидеть где-нибудь в штабе под корягой и писать бумажки. Маршал Жуков говорил: «Армией командую я и сержанты!»
А участковые? Это вообще адская работа! Сегодня в ведении участкового до 25 тыс. человек. И валят на него всё: и семейные разборки, и снятые с машин номера, и жалобы сумасшедших бабушек, и муторные преступления, которыми, например, УБЭП заниматься не хочет. Как участковые с этим справляются – одному Богу известно. Я в своё время вёл приём граждан – домой уходил всякий раз с больной головой.
– Некоторые источники публикуют информацию о том, что семья арестованных на Матвеевском рынке дагестанцев заплатила местной полиции 500 тыс. рублей за свою торговую точку. Вы верите в достоверность этого факта?
– Не хочу верить. Но и опровергнуть тоже не могу. Слишком много грязи сегодня в нашем мире. Поневоле теряешь ориентиры, когда при госструктурах создаются преступные синдикаты с приближёнными амазонками, похищающими миллиарды народных денег, отпущенных на оборону страны. На самом деле это измена Родине и подрыв её обороноспособности. А вы – про место на рынке…
Российский экологический оператор предложил ввести переработку вейпов или обязать их производителей платить экологический сбор. В организации заявили, что теоретически каждый элемент устройства можно переработать.
Но я не думаю, что дагестанцы платили именно полицейским за место. Думаю, там была более стройная вертикаль. Платили всем, включая муниципальные структуры. Некоторые дагестанцы вообще привыкли у себя дома «покупать» решение проблем. Это тема известная. Вспоминаю, как в 1999 году тогдашний министр внутренних дел Сергей Степашин направил в Махачкалу генерала Владимира Колесникова, сильного и жёсткого руководителя. Каждое утро во время совещания министру раздавались два звонка. Сначала звонил Колесников, который сообщал о ходе расследования уголовных дел и арестах, а потом звонил глава Дагестана Магомедов, который буквально кричал: «Уберите Колесникова, у меня уже нет кворума в Госсовете!» Так что принцип, который усвоили преступники на рынке, существует не только в Москве.
– Так что же всё-таки случилось на рынке? Что это – непрофессионализм правоохранителей, неадекватное поведение лиц кавказской национальности, запущенность миграционной политики?
– Сейчас все говорят: стрелять надо было! А что потом? Информация через
диаспору быстро дошла бы до радикально настроенных кругов, которые начали бы погромы. Мы такие примеры имели. В конце 90-х на рынке в Москве таксисты убили во время «разборки» азербайджанца. Собрались толпы его земляков. Тело несли через всю Москву десятки тысяч людей, к азербайджанцам присоединились представители других диаспор. Тогда Лужков и мой коллега по столичному управлению КГБ Николай Ковалёв (бывший директор ФСБ впоследствии) лично вели переговоры с диаспорами и еле уговорили остановиться. До волнений в Москве тогда был один шаг.
– Есть мнение, что полиция сегодня срослась с выходцами с Кавказа и гастарбайтерами в силу финансовых взаимоотношений. Именно это и провоцирует всплеск этнопреступности в Москве и в России в целом. Говорят даже, что у полицейских есть некая негласная инструкция: не бить кавказцев и не стрелять в них...
– Нет такой инструкции. Есть порядок применения физической силы и спецсредств. Про национальность там нет ни слова. А избиение – это подсудный поступок. Что касается этнопреступности, эта тема сильно будоражит общество, оттого фактура и статистика часто преувеличены и раздуты. В Москву часто «залетают» криминальные авторитеты, грабители, потому что тут лакомое место.
Общество видит то, что ему хочется увидеть и услышать. И тут выплёскивается всё недовольство в связи с перегибами в миграционной политике. Сейчас началась волна недовольства в связи с присутствием дагестанцев в Москве. При этом мало кто знает: в системе МВД Дагестана с 2000 года больше полусотни человек получили звание Героя России посмертно. Только за прошлый год 50 полицейских погибли при исполнении.
– В последнее время среди сотрудников МВД появилось много кавказцев. В социальных сетях тиражировался список выпускников Высшей школы МВД, в составе которого всего одна русская фамилия...
– Дело в том, что выходцам с Кавказа работать в правоохранительных органах престижно. Не буду говорить: прибыльно. В некоторых кавказских республиках длинная очередь стоит на работу в МВД. Это связано только с одним – с коррумпированностью власти на Кавказе. Но ограничения по национальному составу в полиции – вопрос сложный. К тому же у кавказцев есть одно ценное качество: они смелые и горячие люди, первыми рвутся в бой. Я вспоминаю, например, события 1996 года в Первомайском. Дагестанцы, кабардинцы, ингуши, помню, рвались в бой, но мы их останавливали: «Ребята, вы куда, вас тут же перестреляют!» 18 из них погибли при штурме.
– В последнее время к полиции много претензий в связи с тем, что она якобы превратилась в репрессивный аппарат, не способный противостоять криминалу и пригодный лишь для разгона демонстраций оппозиции. У вас есть что возразить таким критикам?
– У вас могут быть претензии к больному ребёнку? Полиция после реформы ещё не вышла из затянувшегося болезненного кризиса. Особенно её оперативный состав. А про белые ленточки… Каждый должен знать, что полицейского трогать руками нельзя. А то получается, что дагестанец не имеет права, а белоленточник может? Признаюсь, после майского побоища на Болотной я начал презирать Геннадия Гудкова*, с которым служил в одном управлении КГБ. Ну какой он полковник спецслужб, если, используя свой мандат, вёл молодёжь на полицию?! Кто ему, уволенному из органов безопасности без права ношения формы, присвоил высокое звание полковника? За какие заслуги? Перед кем? Что касается в целом претензий к милиции и полиции – скажите, в какой стране мира нет таких претензий? В Америке? Да я навскидку насчитаю штук 20. Или, может, к полиции Франции, которая не смогла предотвратить массовые беспорядки? Или к полиции Италии, коррумпированной по определению? Полиция – это зона повышенного риска. Коррупция в России была и до революции. Правоохранители всегда соприкасались с миром криминала. Но сейчас они оказались между двух огней: с одной стороны – криминал, с другой – коррумпированная властная вертикаль. Значит, надо решать проблему системно. Мы живём в России и обязаны навести у себя порядок.
– В системе МВД в последнее время повысили зарплаты...
– Да разве в зарплате дело? Дело в людях. Мы заигрались в капитализм. Пытаемся его законами объяснить всё. Идёт состязание часов, костюмов, бриллиантов, машин… Денежное содержание в полиции действительно увеличено в последнее время за счёт ликвидации льгот. Недавно лейтенант полиции мне сетовала: «Раньше в отпуск могла слетать к маме во Владивосток. Дорога к месту отпуска была бесплатная. А сегодня надо год копить только в одну сторону». То же самое с путёвками и поликлиниками.
– Как вы оцениваете трансформацию милиции в полицию? Эта реформа изменила систему МВД к лучшему?
– За свою жизнь я много раз был свидетелем реформ. И каждый раз они шли сверху. Это первый раз, когда реформа идёт снизу. Вернёмся к случаю на Матвеевском рынке. Ведь волна пошла от гражданского общества! Представим на минутку, что бы могло быть, если бы ситуация в МВД не изменилась и если бы не Интернет. Ситуацию бы просто замяли на низовом уровне. Преступники просто откупились бы и уголовного дела никто не возбудил…
- *
- Геннадий Гудков внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами. Росфинмониторинг внес Геннадия Гудкова в перечень террористов и экстремистов.
