«Погиб при исполнении…» Так говорят о солдатах, о сотрудниках правоохранительных органов и о журналистах. Профессия журналиста стала в нашей стране одной из самых опасных. Сегодня Россия не ведёт ни одной войны, не участвует в локальных боевых действиях, даже «контртеррористическая» операция в Чечне официально давно завершена. Но журналисты продолжают гибнуть. За последние 15 лет в России убиты около 150 представителей СМИ, некоторые пропали без вести… При этом до сих пор не было возбуждено ни одного уголовного дела по статье 144 ч. 3, которая рассматривает препятствование профессиональной деятельности журналиста как особо тяжкое преступление.
Владислав Листьев, Дмитрий Холодов, Артём Боровик, Анна Политковская, Игорь Домников, Дмитрий Чеботаев, Владимир Мезенцев, Анастасия Бабурова… Это далеко не полный список погибших журналистов, имена которых известны всем. Видимо, настало время принять законопроект, ужесточающий наказание за нападение на журналистов. В пользу такого законопроекта уже высказался руководитель комиссии по СМИ Общественной палаты, председатель Союза журналистов Москвы Павел Гусев.
По данным Международной федерации работников прессы, большинство погибших работали над тематикой Северного Кавказа. В одном только Дагестане за последние годы погибли 17 журналистов, и ни по одному из этих дел имена убийц не названы. Последняя трагедия произошла 9 июля этого года. В пригороде Махачкалы был убит корреспондент дагестанского издания «Новое дело» Ахмеднаби Ахмеднабиев. Причина, как считает следствие, – профессиональная деятельность журналиста. До этого он пережил два покушения…
Али Камалов знает об убийствах журналистов на Кавказе больше других. Не только потому, что он председатель Союза журналистов Дагестана и главный редактор аварской газеты «Истина». Он родной дядя застреленного 15 декабря 2011 года дагестанского журналиста Гаджимурада Камалова. Учредителя газеты «Черновик» застрелили прямо на пороге редакции в День памяти погибших журналистов.
– Али Ахмедович, сегодня профессия журналиста в Дагестане сопряжена с прямым риском для жизни. Скажите честно, вам не страшно?
– В 1996 году на меня было совершено покушение. Тогда мне выделили охрану, но я от неё отказался. Стыдно журналисту ходить с охраной. К тому же после смерти племянника я перестал бояться. У меня нет страха, и вот это на самом деле страшно и противоестественно. Я знаю, что оружие есть в республике почти у каждого. У всех глав администраций, у любого бизнесмена, у любой «шишки». Безоружны только журналисты.
– Есть ли какие-то подвижки в расследовании убийства Ахмеднаби Ахмеднабиева?
– Я хорошо знал Ахмеднаби. Он работал в «Кавказском узле», занимал пост первого заместителя главного редактора в дагестанском еженедельнике «Новое дело» и сотрудничал с изданием «Черновик», учредителем которого был мой племянник. В течение двух последних месяцев Ахмеднаби писал материалы о похищениях и задержаниях местных жителей силовиками, о допросе сотрудниками ФБР США троюродного брата подозреваемого в совершении теракта Царнаева. А ещё весной этого года, в апреле и в мае, Ахмеднабиев освещал на «Кавказском узле» акции протеста с требованием отставки главы Ахвахского района Дагестана Исмаила Магомедшарипова… Ахмеднаби был одним из немногих дагестанских журналистов, кто писал о нарушении прав человека в республике и о преступлениях силовиков.
– Недавно в республике сменилась власть. Врио президента республики стал Рамазан Абдулатипов, аварец, представитель самой многочисленной народности Дагестана. Неужели ему не под силу поменять криминальный порядок?
– Этот криминальный порядок складывался последние 20–25 лет. И победить его сразу, одним махом, Абдулатипов не сможет. Он сам часто говорит о криминальных порядках в республике, начал всерьёз бороться с этим. Но это крайне сложно, потому что в республике многое определяют родственные связи, которые зачастую перерастают в денежные и мафиозные кланы.
Гибель журналистов в ЦАР будет расследована до конца, с таким заявлением выступил посол России в ЦАР Александр Бикантов. В деле разбираются СКР и местное правительство.
– Убийство Ахмеднаби Ахмеднабиева произошло вскоре после отстранения от должности мэра Махачкалы Амирова. Вы не исключаете, что это месть людей бывшего мэра?
– Я не могу этого исключать. Амиров был действительно одиозной личностью. Он сохранял влияние при любой власти. Негласно его считали главным лицом республики, эдаким «серым кардиналом». Магомедов, который 15 лет руководил Дагестаном, был полностью зависим от Амирова. У последнего была реальная власть: деньги, оружие, боевики. Знаете, на Кавказе многое решают семейные кланы. У нас они называются «тухумы». В последние годы эти кланы начали превращаться в мафиозные структуры. Имея деньги и оружие, представители этих кланов стали рваться к власти. И пока правоохранительные органы республики не очистятся от коррупции, раскрывать преступления будет сложно.
– По поводу убийств журналистов в Дагестане в прошлом году в Махачкале даже прошло, помнится, выездное заседание секретариата Союза журналистов России совместно с представителями силовых структур. Это помогло расследованию?
– После этого какое-то недолгое время следствие проявляло активность. Ещё двоих фигурантов следствия по делу убийства моего племянника посадили, остальные трое в бегах… На самом деле, Гаджимурад перешёл дорогу одному из мафиозных кланов в республике, получивших доступ к власти.
– У вас не возникало желания напрямую, открыто назвать имена убийц журналистов?
– Называл. В результате один депутат подал иск о защите чести и достоинства, пытался меня засудить.
– Вы пробовали апеллировать к федеральной власти? Пробовали искать поддержки и защиты в Москве?
– Многие резонансные дела по расследованию убийств журналистов берёт под свой контроль Госдума, но результата, как мы видим, нет, потому что хозяевами жизни и в республике, и в стране остаются, к сожалению, мафиозные структуры. Я уже изучил всю эту порочную схему. Сначала впопыхах местные правоохранители бодро рапортуют руководителю Следственного комитета Александру Бастрыкину о начале расследования и версиях, народ и родственники погибшего вроде бы успокаиваются в надежде на торжество справедливости. А потом начинается следственный беспредел. Некоторые дагестанские правоохранители всячески тормозят расследование.
Бывает, что из материалов дела таинственно исчезают вещественные доказательства, важные свидетельские показания. Например, при расследовании убийства журналиста Малика Ахмедилова сменилось несколько следователей. Исчезли вещдоки из дела по убийству Гаджи Абашилова. Я называл заказчиков и фигурантов этого убийства, но потом из материалов дела исчезло и это. Выходит, следователи либо связаны с заказчиками убийства, либо боятся их.
А бывают и вовсе страшные случаи. Например, первый следователь, который вёл дело об убийстве журналиста Гаджи Абашилова, молодой и здоровый 44-летний Шамиль Юнусов, умер при странных обстоятельствах. Незадолго до смерти он признавался, что его заставляют вести дело в определённом русле, но он категорически отказался от этого…
– Где же выход? Ведь вы не из тех, кто может сдаться и смириться.
– Выход я вижу только один – в солидарности журналистов. Убийство журналиста – это выстрел в общество, я так считаю.
– Семьям погибших журналистов у вас в республике кто-то помогает?
– Никто особенно не помогает. Раз в год, 15 декабря, в День памяти погибших журналистов, Союз журналистов вручает небольшую сумму родственникам. У моего племянника Гаджимурада осталась семья – сыну 12 лет и дочке 5 лет. Жил он просто, состояния не скопил. Жена сейчас работает медсестрой в поликлинике.
– Али Ахмедович, страну потрясли события в городе Пугачёве Саратовской области, где поднялась волна народных протестов против кавказцев. Одновременно СМИ обсуждают поведение двух дагестанцев, избивших депутата Госдумы Худякова и напавших на полицейских. В обществе заговорили о необходимости «разобраться» с поведением кавказцев в России. Что вы, авторитетный в республике и на Кавказе человек, думаете по этому поводу?
– Что касается этих двоих, избивших депутата и оказавших сопротивление полицейским, – это, простите, просто обезьяны, не знакомые с цивилизацией. Есть такие в любой нации. Мне 65 лет, я родом из СССР, знавал другие времена, когда все мы жили дружно и мыслей не было о разделении. А сейчас мы уважать друг друга перестали. Нам надо заново учиться уважать друг друга. Мы люди одной страны, беды и радости у нас общие. Я уверен: у нашего общества хватит мудрости, а у журналистов – сил, чтобы со всем этим справиться.
