Очередной неудачный запуск ракеты-носителя «Протон-М», которая должна была вывести на орбиту три навигационных спутника «Глонасс-М», навёл власти на мысли о необходимости реформирования космической отрасли. Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту аварии. Эксперты оценивают потерю в сумму свыше 6 млрд рублей. За последние 3 года из 15 запущенных аппаратов «Глонасс» не долетели до орбиты 6. В чём же причина беспрецедентной серии катастроф?
Иван Моисеев, научный руководитель Московского космического клуба:
– Если говорить в общем, аварии в космосе – неизбежность. Для осуществления космических полётов из техники выжимается максимум возможного плюс немного невозможного. Техника весьма сложная, и все варианты предусмотреть невозможно. Но аварии последних лет, особенно аварии 2011 года и наступившего, – это явно особый случай. Здесь существенна и их частота, и то, что они происходят на разных ракетах и космических аппаратах разных производителей, на разных этапах полёта. Также необходимо обратить внимание на то, что аварии происходят на давно летавшей, отработанной технике. Всё это даёт основание говорить, что череда аварий является индикатором системного кризиса в космической отрасли.
Это осознают на верхнем уровне государственного управления, делается попытка реформировать отрасль. От успеха или неудачи этой сложной организационной реформы и зависит будущее российской космонавтики.
Связаны ли эти провалы с коррупцией? Это слишком простой ответ, чтобы быть правильным. Можно предположить, что уровень коррупции и воровства в космической отрасли не сильно отличается от среднего по стране. Здесь я отметил бы следующий системный фактор. Большая часть собственности в космической отрасли принадлежит государству, которое назначает руководителей, которые этой собственностью распоряжаются. Но этот остров госсобственности существует в среде рыночной экономики, и существуют финансовые потоки между государственным предприятием и окружающей рыночной средой, это неизбежно. Так вот руководитель предприятия может вполне законным образом выстраивать эти потоки по своему усмотрению. А интересы конкретного руководителя могут и не совпадать с интересами государства.
Вообще, всё, что произошло, – это результат ряда системных ошибок в управлении ракетно-космической отраслью. Ещё в 2007 году группа экспертов Московского космического клуба направила в Совет Федерации пакет документов, в котором говорилось об угрозе системного кризиса в космонавтике. Помимо анализа ситуации указывались и основные, стратегические проблемы –отсутствие системы целеполагания, информационная закрытость отрасли, недостатки законодательного обеспечения. Но внимания тогда не обратили. А что касается учёных, смены и научного прорыва – это проблемы общегосударственные, космонавтика должна работать в любых условиях, в том числе и в таких.
Владимир Гутенев, первый зампред Комитета Госдумы по промышленности:
– Если мы посмотрим на количество успешных и не очень успешных запусков в Роскосмосе и в аналогичных компаниях США, Китая и Европы, то увидим, что наша статистика не выбивается из общего ряда. Бывают годы, когда аварий чуть больше, бывает, что вообще отсутствуют. Но в целом статистика более-менее нормальная. Здесь вопрос в другом – есть отдельные носители, в частности «Протон», которые подвержены чуть большему риску по сравнению с другими носителями. Существуют ли системные проблемы? Конечно, годами недоплачивалось работникам высокотехнологичной промышленности, годами у учёных были небольшие зарплаты, из-за чего молодёжь выбирала не инженерные профессии и специальности, а шла учиться на банкиров и юристов. Сейчас ситуация меняется.
Наши носители всегда отличались высокой степенью надёжности, не случайно американцы закупают много двигателей первой ступени, которые были разработаны ещё в 50–60-х годах прошлого века. Но насколько долго мы сможем жить на старых заделах? Мы уже стали отставать от всего мирового сообщества. Если в пилотируемой космонавтике мы на уровне, если в качестве воздушных извозчиков (коммерческие запуски), мы довольно конкурентоспособны, то в остальном мы отстаём. Здесь не только вина Роскосмоса – существует проблема и с элементной базой в области радиоэлектроники, существуют некие отставания и в других областях. Но я не стал бы говорить о чрезвычайно глубоком кризисе. Депутатский запрос в Роскосмос я отправил из-за того, что авария с «Протоном» была не первой, что-то похожее произошло и в прошлом году. В принципе повторяемость проблемы говорит о том, что источник проблемы не найден. И это очень сильно тревожит. Мы не можем потерять рынок услуг коммерческих запусков из-за отрицательного имиджа, который может сложиться из-за череды аварий.
Игорь Маринин, академик Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского:
– В 1987 году прекратилось большое финансирование нашего космоса. А с 1991 года не было вообще практически никакого финансирования. Как наша космическая промышленность выжила, знают только те, кто в это время работал. Надо было как-то выкручиваться, доставать деньги, чтобы люди не разбежались. Фактически 30 лет финансирования не было, что из этого следует? Во-первых, потеряли ведущие кадры. Во-вторых, мы потеряли производство различных материалов, которые используются в космической промышленности, электронную промышленность вообще похоронили – произошла полная ликвидация всякой электронной базы. Сейчас финансирование отрасли повышается. Но все эти деньги, которые не разворовывают, как во всём государстве, уходят прежде всего не на разработку новых космических аппаратов и ракетных систем, а идут на восполнение и восстановление производственной базы предприятий. С чего начинать реформирование, я понятия не имею, так как завал полный и нужно делать всё. Структуру пытались менять все руководители Роскосмоса – Коптев, Перминов, сейчас Поповкин. Все попытки не были комплексной перестройкой из советского принципа организации управления производством в капиталистическую систему. В отрасли какие-то предприятия стали акционерными обществами, другие вообще оказались в частных руках и прекратили производство госзаказов, третьи остались государственными, но разбежались кадры. Соответственно управлять такой разношёрстной толпой предприятий Роскосмосу очень трудно. Все понимают, что назрело структурное изменение.
