Экономист Андрей Бунич — сын и соратник известного экономиста и политика Павла Бунича, одного из крупнейших российских либеральных экономистов, автора первой редакции закона о приватизации.
Тем более интересно слышать из его уст резкую критику в адрес группы «либеральных фундаменталистов» в российском руководстве, которая приватизировала не только значительные куски государственной собственности, но и право называться либералами и экономическими стратегами.
—Уже в 1992 году в РФ наметилась такая странная тенденция: падает производство, социальная сфера деградирует, внешние долги растут, однако окружение Ельцина упорно настаивает на незыблемости курса реформ, ведущего к дальнейшим провалам. Как вы это объясняете, ведь в любой цивилизованной стране, если какая-то программа не даёт положительных результатов, её через полгода-год перестают реализовывать?
— События начала 1990-х годов — это удачная попытка старой номенклатуры любой ценой сохранить контроль над финансовыми потоками и собственностью. Поэтому они отстаивали догматический либеральный курс, который провозгласил Гайдар осенью 1991 года и который сейчас многие называют либеральным фундаментализмом. Действительно, наши «либералы» напоминают фундаменталистов: как и исламским фундаменталистам, им невозможно ничего объяснить. Если исламский фундаменталист считает, что нужно взорвать самолёт, ему можно сколько угодно объяснять, что этого делать не надо, он всё равно это сделает. Так же и эти либеральные фундаменталисты: им можно бесконечно доказывать, что все их рецепты приводят к краху экономики, но они всё равно будут твердить, что другого пути нет. На самом деле монетаризм практиковался только в латиноамериканских странах, да и то не очень удачно. На Западе другие экономические школы — прежде всего кейнсианство и неокейнсианство — намного более распространены и популярны. Монетаризм, на который опирался Гайдар, — это мелкая школа, которую они вдруг выдали за главное направление экономической мысли. У нас либералы — это те, кого на Западе называют антилибералами: наши либералы защищают крупнейшие монополии или даже являются представителями монополий, как Чубайс является главой крупнейшей монополии и одновременно лидером либералов. Почему Черномырдин стал либералом? Потому что «Газпром» может теперь неограниченно повышать цены на газ, ему нужна свобода экономическая! Но обрабатывающей промышленности, военно-промышленному комплексу, малому и среднему бизнесу, населению нужно госрегулирование, ограничивающее рост тарифов монополий. То есть у нас этот либеральный фундаментализм прекрасно вписывается в предельно монополистическую олигархическую структуру, которую они построили.
— Кого вы относите к либеральным фундаменталистам в правительстве и в администрации президента?
— Кудрина, Грефа, Илларионова. По-моему, они этого и не скрывают, они — лидеры этого направления. А в принципе основоположниками этого либерального фундаментализма были Чубайс, Гайдар — с заданной ими линии, к сожалению, с 1991 года у нашего правительства никак не получается свернуть. В то время как страны — лидеры мировой экономики развиваются в сторону активного участия государства в экономике, государственного регулирования в самых различных формах — начиная со Швеции, где фактически социализм, заканчивая даже Америкой, где огромный госзаказ. Во Франции 25% цен регулируется государством, естественные монополии принадлежат государству. В Италии тоже большой госсектор и очень много историй, похожих на ЮКОС, когда компания не платила налоги и снова попадала в собственность государства.
— Вы говорите, что приватизация была проведена несправедливо. Тогда с чего надо начинать пересмотр её итогов, может, прямо с ваучеров?
— Я реалистично смотрю: ваучерную приватизацию лучше не трогать, слишком много тогда возникнет проблем — на её основе возникли тысячи собственников, многие из них вполне достойные. А вот залоговые аукционы 1995 года — это вопиющее безобразие, тем более что они официально даже приватизацией не назывались. Поэтому «пересмотр итогов приватизации» тут ни при чём: речь идёт только об отмене безобразных сделок, которые анонсировались как взятие кредита правительством под залог акций. Правительству в 1995 году не хватало $650 млн. — и на внешнем рынке занимали $150 млрд., и на внутреннем рынке ГКО занимай сколько хочешь, — но правительство почему-то решило заложить всё своё имущество за 650 млн. Было 12 сделок, по которым передавались контрольные пакеты акций в залог: наиболее крупные — ЮКОС, «Сибнефть», «Норильский никель» и «Сургутнефтегаз», 5% ЛУКОЙЛа, Северо-Западное морское пароходство, Новороссийский морской порт, Челябинский металлургический комбинат, Западно-Сибирский металлургический комбинат и нефтяная компания «СИДАНКО». В августе 1995 года Ельцин издал указ о залоговых аукционах. Почему все эти сделки незаконны с юридической точки зрения? Потому что они носят явно притворный характер, что в Гражданском кодексе является несомненным основанием для отмены таких сделок и признания их недействительными. Притворная сделка — это сделка, совершённая для того, чтобы прикрыть другую сделку. Вот если я на самом деле хочу у вас купить квартиру, но вы мне пишите дарственную, если де-факто это окажется продажей, то это притворная сделка и она может быть расторгнута по закону в течение 10 лет. В данном случае декларировалось, что под залог 12 пакетов акций бралось $650 млн. При этом Министерство финансов предварительно переводило деньги в банк залогодержателя. Это были именно те суммы, которые потом выдавались государству как бы в кредит. Сами банки были частями тех корпораций, которые и покупали у государства собственность под видом залога: в банке «МЕНАТЕП» проходил залоговый аукцион по ЮКОСу, в банке «ОНЭКСИМ» — по «Норильскому никелю» и т.д. Банки на залоговый счёт переводили деньги с другого счёта, на котором их загодя разместило государство. Но и после этого вырученные деньги всё равно оставались в этом же банке. То есть это полностью фиктивная операция. И трижды государство платило само себе.
— Кто несёт за это ответственность?
— Альфред Кох, который работал в Госкомимуществе, а вдохновителем и идеологом этого был Чубайс. Что ещё доказывает притворность этой сделки? Ну, во-первых, они говорили, что просто берут кредит с целью отдать. Но при этом срок возврата кредита государством в указе Ельцина изначально был — 1 января 1996 года. Это при том, что последние залоговые аукционы были в ноябре — декабре 1995 года! Потом они, поняв, что это совсем бред, перенесли срок на 1 января 1997 года. Но государство наше за год будто бы не смогло найти денег и выкупить собственность капитализацией более $100 млрд. Закладывали 100 млрд. за 650 млн. и за год так и не нашли денег, чтобы выкупить! При том, что эти же руководители правительства тогда на каждом углу трубили о нашем хорошем финансовом положении! Кроме того, сами руководители этого процесса — Чубайс, Кох, тот же Моложавый — в многочисленных интервью в течение 10 лет везде говорят, что залоговые аукционы — это приватизация. Мол, они хотели обойти запрет Госдумы на приватизацию стратегических объектов — и придумали, как его обойти! Они так говорили: в силу своей юридической безграмотности даже не понимали, что они 10 лет свидетельствуют сами против себя, подтверждая притворный характер залоговых сделок, открыто признавая нарушение закона! И, главное, они признают, что изначально не имели цели брать кредит, — это по Гражданскому кодексу является доказательством притворного характера сделок. Кстати, этот запрет Госдумы на приватизацию стратегических объектов ими же и был инициирован. Госдума якобы запретила, и теперь у них нет возможности выполнить планы по приватизации, и вот поэтому они вынуждены закладывать. Даже в учебнике под редакцией Ясина залоговые аукционы стоят в разделе «Приватизация». И там вообще не говорится ни про какие залоги, а прямо сказано, что это была приватизация. Сегодня, в случае если бы государство захотело рассматривать этот вопрос, я думаю, что никакой юридической проблемы не было бы. Собрать все их интервью и спросить, что вот это такое? Вы говорите, что не хотели брать кредит, а хотели продать.
Вторым доказательством притворности является то, что если бы в 1995 году деньги — $650 млн. — брались как кредит у банка и правительство собиралось их вернуть, тогда в бюджете 1996 года должны быть предусмотрены средства на возврат этих кредитов. Это тот факт, что сначала они поставили срок 1 января 1996 года и не заложили средства на возврат вот этих $650 млн. в бюджете — два несомненных свидетельства того, что они изначально не собирались осуществлять договор залога и брать кредит. Это была скрытая продажа. В таком случае она подлежит отмене. Я считаю, что в данном случае у государства есть все юридические возможности отменить эти сделки и здесь нет никакой революционной ситуации: это коснётся только 3—4 крупных олигархических групп. А по полезности для государства это очень существенно, потому что эти предприятия в значительной степени формируют бюджет.
— То есть фактически на этих сделках и родились самые крупные олигархи — Ходорковский*, Абрамович и Потанин.
— Да, крупнейшие олигархические группы были созданы с помощью этих залоговых аукционов.
— Сейчас в РФ стабилизационный фонд достиг $25 млрд. И всё равно «Связьинвест» хотят продать — а ведь за него сейчас можно выручить максимум $3 млрд. Какой же смысл получать эти небольшие по сравнению со стабилизационным фондом деньги, какая в такой приватизации выгода для государства?
— Никакой выгоды нет. Приватизация превратилась в навязчивую болезнь для некоторых деятелей. Они никак не могут успокоиться. Сейчас, к сожалению, те ведомства, которые возглавляют тот же Греф, глава Росимущества Назаров, опять ведут нас к очередной глупости, если не сказать больше. Пока их не остановят, они готовы всё продать к чёртовой бабушке за бесценок. Ведь подорвать основную экономическую базу страны легко: имущество распродали, деньги по карманам распихали, и всё! А вот разумно распорядиться стабилизационным фондом, а также $120 млрд. валютных резервов Центробанка так, чтобы инвестировать их в развитие новых технологий, в ряд модернизационных проектов, — вот это действительно государственная задача, которой никто почему-то не хочет заниматься. А ведь с такой политикой, как у нас, экономический рост быстро прекратится, как только цены на нефть упадут — и всё! Действительно, что сделали Арабские Эмираты? Они взяли нефтяные деньги и вложили. Пускай в новую технологию они вложить не могли, но они вложили в туристическую индустрию, Дубай — туристический центр. У нас-то ведь ничего не создаётся — ни в туристической, ни в научно-технологической сфере — нигде! Мы платим только долги и ждём нового кризиса, который неизбежен в случае, если президент не поменяет гибельный экономический курс, определяемый либеральными фундаменталистами.
Подробнее на эту тему читайте на сайте www.bunich.ru
- *
- Ходорковский Михаил Борисович внесен Минюстом в реестр физических лиц, признанных иностранными агентами
