В российской судебной практике небывалый прецедент. 12 мая председательствующая судья по делу экс-сенатора Игоря Изместьева и кингисеппской банды киллеров Елена Гученкова распустила коллегию присяжных. Присяжные заседали в Мосгорсуде больше года, и до оглашения их вердикта оставались считанные дни… Официальным поводом для роспуска коллегии стало то, что в ходе заседания присяжные постоянно выбывали, и в итоге их осталось 11 человек вместо 12. Нет кворума присяжных – нет и суда. Теперь дело будет рассматриваться заново тройкой профессиональных судей, а первое заседание назначено на 2 июня. Оно пройдёт в закрытом режиме – без журналистов и посетителей. По мнению защиты, в этой процессуальной рокировке был глубокий смысл – на протяжении всего процесса присяжные сомневались в доказательной базе следствия, а оправдательный вердикт коллегии в отношении Изместьева произвёл бы эффект разорвавшейся бомбы. Шутка ли – ни за что ни про что три года продержали в СИЗО сенатора! «Наша Версия» решила провести собственное расследование этой беспрецедентной судебной истории. В частности, нам удалось разыскать и переговорить с членами упразднённой коллегии присяжных. О произошедшем они говорят с трудом. Потому что полностью разуверились в российской судебной системе.
На первый взгляд всё вроде бы прошло гладко. Согласно 3-му пункту статьи 329 уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ «если количество выбывших присяжных заседателей превышает количество запасных, то состоявшееся судебное разбирательство признаётся недействительным». В рассмотрении дела экс-сенатора Изместьева участвовали 12 основных и 10 запасных присяжных. В течение года заседатели выбывали из процесса под разными предлогами: по состоянию здоровья, из-за возникших проблем на работе и так далее. В итоге к этой весне на скамейке запасных не осталось ни одного человека. Над судебным разбирательством нависла нешуточная угроза, и вот сейчас худшие опасения сбылись. Как уже сообщали СМИ, в начале мая один из оставшихся 12 заседателей заявила, что не может далее участвовать в процессе. Причина была веской – у женщины тяжело заболела мать, проживающая на Алтае, и ей был необходим срочный уход. На самом деле женщина не отказывалась участвовать в разбирательстве, но об этом мы расскажем позже. В итоге коллегию распустили…
И тотчас возник один интересный нюанс. Дело в том, что согласно всё той же 329-й статье УПК в случае роспуска коллегии повторное судебное разбирательство должно проходить только с участием присяжных, в том числе с оставшимися из состава первой коллегии. Но в деле Игоря Изместьева присяжных, как мы говорили выше, заменили на тройку профессиональных судей. Суд объяснил эту метаморфозу просто: согласно недавнему решению Конституционного суда уголовные дела по обвинению в терроризме не могут рассматривать присяжные. Между тем Изместьева помимо всего прочего обвиняют и в подготовке терактов.
Позвольте, но ведь процесс стартовал задолго до принятия этих поправок! – удивляются юристы. «Получается, что закону дали обратную силу» – прямо сказал нам в интервью один из присяжных заседателей…
Ключевому свидетелю обвинения за 12 убийств дали 12 лет колонии
Вообще, не случайно дело экс-сенатора Изместьева сегодня называют одним из самых странных в новейшей истории правосудия. Некоторые СМИ и вовсе окрестили его «расправой над неугодным политиком». Напомним, что сенатора от Башкирии и главу крупной нефтяной компании Игоря Изместьева арестовали в январе 2007 года в Киргизии, куда он прибыл на деловые переговоры. Обвинения сенатору предъявили серьёзные – по версии следствия, он был организатором кингисеппской банды киллеров.
Её участники – Сергей Финагин, Имран Ильясов, Александр Иванов, Игорь Ульданов, Андрей Иванов, Юрий Васильев, Сергей Хомутов, Валентин Бар-Бирюков, Игорь Рожнев, Игорь Ганзин, Юрий Мамонов и Эмир Ибрагимов – на протяжении 10 лет устраняли неугодных им людей. В число жертв вошли столичный нотариус Галина Перепёлкина, главбух «Башнефтехимторга» Валерий Сперанский, директор по производству Ново-Уфимского нефтеперерабатывающего завода Салават Гайнанов, сотрудник фирмы «Ронекс» Олег Булатов и председатель правления фирмы «ВМС-Октан» Василий Хитаришвили. Помимо этого подсудимых обвинили в подготовке взрыва у офиса президента Башкирии Рахимова и покушении на его сына Урала.
Сразу после оглашения обвинения у многих экспертов возникли совершенно логичные вопросы. Например, совершенно непонятно, почему сенатор, чьи озвученные следствием «тёмные делишки» были сосредоточены в основном в Башкирии, держал «карманную» банду киллеров в далёкой Ленинградской области? Или зачем было человеку с таким статусом и состоянием напрямую контактировать с подобными отморозками? И что вообще его с ними связывало?
В общем, к судебному процессу было приковано серьёзное внимание общественности – все стали ждать, какие доказательства вины Изместьева всплывут в деле. И выяснилось, что именно с ними у обвинения возникли серьёзные проблемы. «Всё дело строится на показаниях «свидетелей» или «соучастников» из состава кингисеппской преступной группировки, уже отбывающих длительные сроки за те же самые преступления, в организации которых теперь обвиняется мой подзащитный, – рассказывает адвокат Сергей Антонов. – Ничего другого в деле нет».
Основными свидетелями обвинения действительно стали лидер группировки Сергей Финагин и его правая рука киллер Александр Иванов, уже осуждённые за другие преступления. Они упорно утверждают, что убивали исключительно по командам экс-сенатора, который постоянно держал с ними связь. При этом реальных доказательств того, что Изместьев управлял бандой, следствие так найти и не смогло. Более того, в биллингах телефонных соединений, в которых были зафиксированы все контакты банды и их местоположение на момент соединения, номеров Изместьева попросту нет. Нет даже и звонков из тех мест, в которых в тот момент мог находиться экс-сенатор!
Об очень сомнительной цене этих показаний говорит другой факт, который будет ещё долго будоражить умы юристов. В суде доказано, что свидетельствовавший против Изместьева киллер Александр Иванов лично совершил 12 убийств – во всех он сознался. А вот наказание за свои кровавые деяния он получил гуманное до неприличия –
12 с половиной лет лишения свободы. То есть по году за каждую жизнь! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что здесь имела место сделка со следствием. Очень и очень сомнительная сделка.
Что же касается свидетелей защиты, то их показания суд интересовали лишь отчасти. Так, например, бывший охранник убитого нотариуса Галины Перепёлкиной заявил на следствии, что непосредственно перед убийством его клиентка сообщила, что ей угрожают конкретные люди. И фамилии Изместьев среди них не было. Однако председательствующая судья Гученкова почему-то отказалась допросить столь важного свидетеля в присутствии присяжных. Характерно, что о непричастности Изместьева к этому убийству в открытую говорит и муж Перепёлкиной Юрий Бушев, в покушениях на которого также обвиняют экс-сенатора. Другими словами, в руках у следствия вместо козырей и тузов оказались только мелкие карты.
А что присяжные? Неужели они поверили столь спорным доводам обвинения? И как они, проведшие в зале суда более полутора лет, отнеслись к беспрецедентному роспуску коллегии? С этими вопросами мы решили обратиться к самим присяжным.
На момент ликвидации коллегия присяжных была готова работать в полном составе
Честно говоря, шансы взять интервью у присяжных, выброшенных за борт правосудия, мы оценивали как невысокие. Полагали, что страх в них переселит. И действительно, некоторые из заседателей, которых нам удалось разыскать, категорически отказывались давать какие-либо комментарии. Хотя по тону разговора было понятно, что дело оставило в их душе весьма неприятный осадок. Но были люди и с более активной гражданской позицией, некоторые их откровения стали поистине сенсационными. Приведём некоторые выдержки из наших интервью.
Присяжный заседатель Лидия В., 50 лет, Москва:
– Лидия, насколько для вас стало неожиданным решение о роспуске коллегии?
– Мы до последнего надеялись, что заседания перенесут на ноябрь, как того просила Ирина, у которой заболела мать. Более того, позже Ирина написала другое заявление, что она сможет по первому звонку вырваться в Москву с Алтая и в любой момент продолжить работу. Я лично передавала это заявление секретарю.
– А что на это сказала председательствующая судья?
– Ничего. Там же без нас всё решали.
– Что, как вам кажется, стояло за этим решением? Чисто процессуальные моменты или всё-таки какая-то политика с целью не допустить оправдательного вердикта?
– На мой взгляд, это большая политика. У большинства присяжных такое мнение.
– Убедили ли вас доводы обвинения в виновности господина Изместьева?
– Нет. И не только меня.
Судите сами, ситуация складывается почти анекдотическая. Присяжные заседатели чуть ли не слёзно просят председательствующую судью не прекращать процесс, уверяют, что их ровно 12 и что все они готовы в любой момент приступить к работе. Но судья непреклонна, мол, вас 11 – и точка! Судя по всему, у суда были очень серьёзные мотивы на прекращение процесса с участием присяжных.
Присяжный заседатель Иосиф Н., 56 лет, Москва:
– Иосиф, вам не жаль потерянных сил и времени на участие в этом деле?
– Отношение к роспуску коллегии у меня отрицательное, поскольку получается, что закону дали обратную силу. В целом же побывать присяжным мне было любопытно, но, с другой стороны, на старости лет я окончательно разочаровался в отечественном правосудии.
– Как вы можете охарактеризовать работу обвинения?
– Общее моё впечатление, что обвинение было подготовлено из рук вон плохо и дело шло к достаточно мягкому вердикту присяжных по отношению к большинству подсудимых.
– Оказывали ли на вас давление в процессе суда?
– Я бы не стал называть это давлением, но на членов коллегии выходили разные люди с разными предложениями. Я им сразу откровенно сказал: «Ребята, вы очень хреново подготовились и, пожалуйста, обвиняйте людей в том, что они на самом деле совершили». Я понимаю, что там у многих рыльце в пушку, но их обвиняли вовсе не в том, что эти люди совершили.
Интересная технология правосудия, не находите? Если на присяжных не получается надавить, остаётся их только разогнать. Свою роль в разгроме коллегии могло сыграть и то, что все 12 заседателей – зрелые люди в возрасте от 50 лет и старше, с ещё старыми представлениями о таких понятиях, как «гражданский долг» и «правосудие». С такими присяжными тёмные судебные технологии не действуют. Кстати, в ходе процесса адвокаты заявляли, что присяжных буквально изматывают, таская в суд на совершенно нелепые заседания. Словом, понятно, почему в коллегии так быстро закончились запасные заседатели. А стоило 12-му присяжному попросить перенести разбирательство – суд сразу заявил о роспуске коллегии. С плохо скрываемой радостью.
Присяжный заседатель Галина Ж., 60 лет, Москва:
– Галина, было ли у присяжных желание продолжить работу?
– Я не ожидала того, что коллегия будет распущена. Всё-таки хотелось довести дело до конца, раз уж мы его начали.
– Насколько обоснованными были обвинения в адрес Изместьева?
– Я не хочу говорить на эту тему. Просто не хочу.
Присяжный заседатель Рахиля С., 52 года, Москва:
– Рахиля, какое у вас осталось ощущение от процесса?
– Я участвовала только в самом начале судебного разбирательства – у меня возникли проблемы на работе, и я ушла одной из первых. На суде нам сразу показалось, что обвинение выдвигает неубедительные доводы, некоторые обвинения были, как говорится, «пришиты к делу». Нам совершенно не были понятны мотивы Изместьева. Никто не объяснил, зачем ему надо было убивать всех этих людей.
Суд любой ценой не хотел допустить оправдательного вердикта
Думается, что после всего вышеописанного ни у кого не останется вопросов, почему на самом деле присяжным указали на дверь. Видимо, существовала задача любой ценой не допустить оправдательного вердикта в отношении Игоря Изместьева. Ведь очевидно, что, окажись он на свободе, с плеч полетело бы очень много голов, в том числе и очень важных. В частности, тех, кто «подключал» бывшего члена Совфеда к делу кингисеппской банды. Серьёзные вопросы возникли бы и к чиновникам, которые готовили материалы для лишения Изместьева сенаторского статуса неприкосновенности.
«По некоторым данным, процесс против Изместьева связан с коррупционными схемами в башкирском нефтяном бизнесе, где основным участником считается семья президента Башкирии, в частности бывший владелец АНК «Башнефть» Урал Рахимов, говорит председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. – Как известно, уже после ареста Изместьева Урал Рахимов продал шесть предприятий башкирского ТЭКа, в том числе и «Башнефть», АФК «Система» за 2,5 млрд долларов. Но блокирующий пакет акций папиного нефтяного детища, возможно, до поры оставил себе. И даже сумел вывести его за границу. А затем уехал туда сам и торговался с «Системой» за остаток».
Впрочем, процесс над бывшим сенатором заставляет задуматься о более глобальных вещах – об общем состоянии института суда присяжных в России. Оно, по мнению экспертов, и без нашего нашумевшего дела плачевное. «Я бы не стал говорить о каких-то детских болезнях института суда присяжных в России, поскольку считаю, что это вообще мертворождённый ребёнок, – рассказывает «Нашей Версии» адвокат московской коллегии адвокатов «Князев и партнёры» Александр Селютин. – Притом что присяжные независимы, они всё равно люди и многие воспринимают судью как некоего посланника бога. Что он говорит, то и правильно. А судьи у нас, образно говоря, под мантиями носят погоны: большинство из них – выходцы из милиции и прокуратуры. Поэтому сегодня считается, что если дело дошло до суда, то 95% – будет обвинительный приговор. Ну а если подсудимый ещё на следствии сидел в СИЗО, то ни один судья его не оправдает. Начинать надо с реформы действующей сегодня системы правосудия, а присяжные лишь один из её винтиков. Может, лет через 300 что-то и изменится».
Между тем скандалы вокруг судов присяжных всё-таки случаются. Один из самых громких был связан с делом о покушении на экс-главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса. Заседатели склонялись оправдать обвиняемого в покушении полковника ГРУ в отставке Владимира Квачкова, но в итоге в декабре 2006 года Мособлсуд удовлетворил прокурорский отвод присяжных. Своё решение суд мотивировал железными аргументами – старшина коллегии завысил данные о своих доходах, а на присяжных оказывали давление сторонники подсудимого. А в феврале 2005 года суд присяжных оправдал руководителей компании «Техносервис» – Игоря Поддубного и Евгения Бабкова, обвинявшихся в мошенничестве. Но вскоре оправдательный приговор был отменён Верховным судом. Основанием для этого стали сообщения о том, что адвокат подсудимых якобы устроил для присяжных банкет в ресторане…
И вот теперь, после первой в российской судебной практике замены процесса с присяжными на судейскую тройку, у отечественной Фемиды появилась новая технология борьбы с неудобными вердиктами. Дело Игоря Изместьева грозит стать абсолютно знаковым: именно на нём испробована методика затыкания рта 12 незаинтересованным гражданам России. Методика, не предусматривающая сбора компромата и прочих шпионских страстей. Методика, при которой в один прекрасный момент все они становятся как бы просто ни при чём. Неужели это именно то необходимое реформирование отечественной судебной системы, о котором так настойчиво говорит президент страны Дмитрий Медведев? Или кто-то просто по-прежнему плохо слышит президента?
