Версия // Власть // Президент назначил ответственного за разглашение гостайны

Президент назначил ответственного за разглашение гостайны

2571

Совершенно не секретно

Фото: ИТАР-ТАСС
В разделе

Сменился руководитель Межведомственной комиссии по защите государственной тайны – на днях президент Дмитрий Медведев утвердил в этой должности заместителя руководителя своей администрации Александра Беглова. На первый взгляд неприметная кадровая рокировка, но люди, знающие толк в аппаратных перестановках, говорят о смене руководства комиссии чуть ли не как о тихой кадровой революции, итогом которой может стать снятие грифа секретности с десятков тысяч исторических документов как времён СССР, так и последнего 20-летия.

Поговаривают, что новый руководитель готов провести серьёзные преобразования и, в частности, рассортировать архивы, отделив по-настоящему секретные бумаги, содержащие информацию государственной важности, от исторических документов, которые никоим образом не могут нанести вреда национальной безопасности страны, но в силу определённых причин до сих пор остаются засекреченными. Мало того, ходят слухи и о масштабной проверке на предмет возможных фальсификаций, которой подвергнутся «секретные» архивы, содержащие документы по «резонансным» историческим событиям, в частности по так называемому Катынскому расстрелу. Те, кому довелось поработать с новым руководителем комиссии по защите гостайны, характеризуют его как педантичного «буквоеда», так что не исключено, что в ближайшее время мы узнаем немало нового и о событиях новейшей истории, и о том, кто и как её пытался фальсифицировать, полагает корреспондент «Нашей Версии»...

За последние 20 лет многие документы, так или иначе связанные с понятием государственной тайны, стали предметом манипуляций и подтасовок, предпринимаемых определёнными политическими кругами в своих интересах. Пожалуй, самые примечательные манипуляции связаны с событиями Второй мировой войны и распадом СССР. Некоторые политики, такие как депутат от КПРФ Виктор Илюхин, распутывая фальсификации, связанные с теми или иными историческими фактами, отмечали, что чаще всего искажались именно засекреченные бумаги, к которым не было доступа у именитых историков, зато у политиков-временщиков он непременно находился. Способствовало этим фальсификациям в том числе и несовершенство закона о гостайне. Скажем, та же межведомственная комиссия может принять решение о рассекречивании архивных документов, созданных, к примеру, аппаратом ЦК КПСС или ликвидированных министерств и ведомств СССР, не имеющих правопреемников. Но рассекретить архивы органов власти, унаследованные правопреемниками – а таковых всё-таки большинство, – комиссия не в силах. Механизм в этих случаях действует совершенно иной: члены комиссии составляют так называемое представление о документах, которые рекомендовано рассекретить, а окончательное решение остаётся за министерствами и ведомствами, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне. И понятно, какие решения чаще всего принимаются. Есть и другие тонкости: секретные сведения могут находиться не в центральных, а в региональных архивах, и в этих случаях действовать сложнее всего. На местах двусмысленные в плане возможной секретности бумаги на всякий случай предпочитают вообще лишний раз не светить – как бы чего не вышло, – и в результате ведомственные архивы под завязку забиваются документами сомнительной ценности. В проигрыше остаются не только историки, но и представители гражданского общества: порой все мы плохо себе представляем, что стояло за тем или иным историческим поворотом, а значит, не можем дать адекватную оценку происходившему. Так из недомолвок и возникают исторические мифы – взамен собственно истории. Примером тому может служить пресловутое Катынское дело.

Именно историки возлагают на нового руководителя Межведомственной комиссии по гостайне особые надежды – на предыдущих постах Беглов проявил себя как человек решительный и способный сдвинуть горы. Приводят такой пример: в 2009 году Беглов возглавил президентский Совет по делам казачества. Место считалось безнадёжным. Но за каких-то два с небольшим года казачество, почти два десятилетия возрождавшееся стихийно и непредсказуемо, было не только структурировано, но и поставлено на службу отечеству. С подачи Беглова в России было сформировано 11 реестровых войсковых казачьих обществ, а более 600 организаций отсеяли, как «ряженых». Это была кропотливейшая, воистину адова работа, за которую 20 лет не решались взяться ни атаманы, ни чиновники, ни военные. А итогом деятельности Беглова стало решение президента Медведева наделить казаков правом носить боевое оружие – об этом стало известно две недели назад. Постепенно под охрану казаков будут переходить муниципальные и государственные учреждения, казакам доверят охрану государственной собственности, а главным направлением деятельности казачества определено «создание мобилизационного ресурса» – это ли не коренное изменение статуса? Кстати, на днях Дмитрий Медведев утвердил и единую форму одежды казаков, а также ввёл «удостоверение казака», которое будет выдаваться военкомами с указанием звания и отметкой о разрешении ношения оружия.

Ещё один штришок к портрету Беглова – в администрации президента он отвечал за документооборот и курировал канцелярию главы государства. Такую работу обычно поручают людям обстоятельным и педантичным. Именно этого – обстоятельности и педантизма – сегодня и не хватает отечественным архивам, под завязку забитым якобы секретными документами, на самом деле не содержащими никаких тайн. Говорят, что на новом месте Беглов тоже начнёт по-канцелярски, с неприметных, но крайне важных изменений в функционировании всей системы документации, а в частности с порядка рассекречивания сведений.

Самым «мутным» во всём действующем законодательстве о гостайне является, пожалуй, четвёртый раздел, регламентирующий порядок рассекречивания сведений. На сегодняшний день снять ограничение на распространение данных, содержащих гостайну, а равно на доступ к их носителям – архивным документам, – можно в двух случаях. С первым случаем всё более-менее ясно: основанием для рассекречивания является взятие на себя Российской Федерацией международных обязательств по открытому обмену сведениями. Ну, скажем, декларирует наша страна, что мы откроем архивы, связанные с тем или иным событием, синхронно с другой страной, и архивы открываются. А вот второй случай в законодательстве прописан весьма и весьма туманно: поводом для снятия завесы тайны может служить «изменение объективных обстоятельств, вследствие которых дальнейшая защита сведений, составляющих государственную тайну, является нецелесообразной». Согласитесь, звучит по меньшей мере двусмысленно. Юристы неоднозначно высказываются о четвёртом разделе закона о гостайне (как, впрочем, и обо всём законе в целом), но практически все сходятся во мнении, что его неплохо бы уточнить и конкретизировать. В частности, в разное время об этом говорили и Генри Резник, и Юрий Шмидт, и покойная Полина Лупинская, и прочие гранды отечественной юриспруденции.

Каждые пять лет руководители органов госвласти, наделённые полномочиями по работе с секретной информацией, должны пересматривать содержание действующих перечней, подлежащих засекречиванию сведений, чтобы определить, что из новых бумаг стоит засекречивать, а что нет, что из архивов можно передать в открытый доступ, а что до поры припрятать. Понятно, что немногим руководителям охота возиться с прорвой малопонятных документов – по этой простой причине чиновники попросту откладывают в долгий ящик решение проблемы, продлевая сроки секретности. По нормативам срок засекречивания сведений, составляющих государственную тайну, не должен превышать 30 лет (в особенных случаях этот срок может быть продлён по заключению межведомственной комиссии). А беспрекословным правом изменения перечня сведений, подлежащих засекречиванию, наделяются сами же руководители органов государственной власти, их утвердившие, – по закону они несут персональную ответственность за обоснованность принятых ими решений по рассекречиванию сведений. Ключевая фраза – «несут ответственность». И кто захочет её нести? Другими словами, резину можно тянуть сколь угодно долго. А тем временем те же историки (а вместе с ними и политологи, и учёные, занимающиеся проблемами современного общества, и многие другие) остаются на голодном пайке и гадают, что могло послужить причиной тех или иных событий, процессов или общественно-исторических тенденций.

Считается, что все секретные документы, которые всё-таки в конечном итоге рассекречиваются, складируются в Государственном архиве Российской Федерации. Это не вполне так, но в целом истине не противоречит. Директор Госархива доктор исторических наук Сергей Мироненко время от времени выступает в прессе, развенчивая те или иные исторические мифы. В частности, в «Комсомольской правде» не так давно было опубликовано интервью, в котором глава Госархива сделал немало громких разоблачений. И о том, что не было никаких павших в боях за Москву героев-панфиловцев (об этом, со слов Мироненко, стало известно ещё в 1948 году), и о том, что якобы существовали записки Берии и Шелепина в Политбюро о расстреле польских офицеров в Катыни. «Все эти документы хранятся в президентском архиве, – поясняет Мироненко. – Это бывший архив Политбюро ЦК КПСС. Там было 16 запечатанных конвертов, на которых от руки было написано: «Вскрывать только с разрешения генерального секретаря или первого секретаря ЦК КПСС», где хранились наиболее неприятные, с точки зрения руководителей советского государства, документы. Эти документы в конвертах уже рассекречены. В любом государстве есть секреты. Нет ни одного государства без секретов. Просто в СССР секретно было всё. Возьмём архив Политбюро ЦК КПСС. По нему работа движется очень медленно. Хотелось бы быстрее, но 90% документов Политбюро имело гриф «Секретно», «Совершенно секретно», «Совершенно секретно, особой важности». Секретилось абсолютно всё».

И возникают обидные казусы. Вроде бы и данные открыли, вот только забыли их проверить. А между тем покойному Виктору Илюхину и работавшим вместе с ним историкам Сергею Стрыгину и Владиславу Шведу удалось установить, что подложного Появился «исторический документ» полвека спустя. В начале 90-х годов в Политбюро ЦК КПСС была создана группа специалистов высокого ранга по подделке архивных документов. Позже эта же группа работала в структуре службы безопасности президента Бориса Ельцина, территориально размещаясь в посёлке Нагорное Московской области (до 1996 года), а потом была перебазирована в другой населённый пункт – Заречье. Таким образом, в российские архивы были вброшены сотни фальшивых исторических документов и ещё столько же были сфальсифицированы путём внесения в них искажённых сведений, а также путём подделки подписей. «В подтверждение сказанного собеседник представил ряд бланков 40-х годов прошлого века, а также поддельные оттиски штампов, подписей», – заявил в июне 2010 года Виктор Илюхин. И поскольку российскими учёными, в частности доктором исторических наук Михаилом Мельтюховым, уже была доказана фальсификация «Завещания В.И. Ленина», документов, связанных с отречением от престола Николая II, и другие подобные факты, депутат потребовал начать масштабную работу по проверке архивных документов и выявлению фактов дискредитации советского периода отечественной истории. К сожалению, проверку прервала смерть Илюхина, но речь сейчас не об этом. А о том, что было достоверно установлено: «вброс» исторических документов, ранее составлявших государственную тайну, действительно имел место. Таким образом, могут быть легко дезавуированы утверждения даже такого, безусловно, хорошо информированного историка, каким является руководитель Госархива. И, дабы подобных «вбросов» больше не производилось, требуется доскональная проверка имеющихся архивных документов на предмет их подлинности. Поговаривают, что именно такую проверку намеревается провести новый глава межведомственной комиссии по защите гостайны.

А проверить бы не мешало: с каждым днём сомнительных исторических документов, якобы «рассекреченных», становится всё больше. Недавнее рассекречивание «постановления о денонсации договора об образовании СССР» за одной-единственной подписью Руслана Хасбулатова наделало много шума среди историков, но оставило много вопросов, и главный из них – насколько этот документ можно считать подлинным? А ведь стоит проверить: решение о распаде Союза принимали в Вискулях президенты Ельцин, Кравчук и Шушкевич, но формальную ответственность документ возлагает на председателя Верховного совета России! Согласитесь, звучит не слишком убедительно, хотя бумажка имеется в архиве, с неё сняли гриф секретности совсем недавно. И как быть историкам?

У комиссии и её руководителя наверняка найдутся и другие насущные заботы – к примеру, установление более тесных связей с аналогичными институциями стран СНГ. Насколько важны такие связи для установления исторической достоверности засекреченных документов, наглядно демонстрирует уже упоминавшийся директор Госархива Сергей Мироненко. В одном из своих интервью он утверждает, что у представителей Российской Федерации в Вискулях, где решалась судьба СССР: «...не было никаких документов, никаких проработок. Шахрай рассказывал, что такой была манера работы Бориса Николаевича – он любил преподносить сюрпризы. Гайдар вспомнил, что когда Ельцин приказал ему лететь в Беловежскую Пущу, то он даже не спросил зачем и проспал в самолёте всю дорогу до Минска… Только один Козырев утверждал: «У нас были чемоданы документов». Но где эти чемоданы?» И далее Мироненко делает вывод: «Никаких чемоданов не существовало».

А вот украинские документы, рассекреченные в 2007 году, свидетельствуют об обратном. Были чемоданы. Об этом свидетельствуют документы, подписанные президентом Леонидом Кравчуком, премьером Витольдом Фокиным и другими представителями украинской делегации. Неплохо бы разобраться и внести ясность, не так ли? Для этого нужно всего ничего: наладить взаимодействие с той же Службой безопасности Украины, в компетенции которой находится, к слову, и рассекречивание документов, содержащих гостайну. В бывшей советской республике ситуация с секретами – не в пример России – намного яснее, доступ в архивы получить гораздо проще, а за обнародование документа, содержащего гостайну, наказывают не тюремным сроком, а рублём, то есть гривной. А штраф за разглашение почти символический, в пределах 10–100 долларов.

Фото: ИТАР-ТАСС
Фото: ИТАР-ТАСС

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 06.02.2012 14:30
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх