В середине июня MSCI в очередной раз не включило локальные акции Китая в свои индексы. Такое решение весьма справедливо рассматривалось как удар по надеждам Китая на интернационализацию своего финансового сектора. Впрочем, есть и еще худшие новости: прогресс Китая, достигнутый к настоящему времени, может остановиться.
Либерализация юаня
Решение MSCI резко контрастирует с заявлением Международного валютного фонда, который обещал включить китайский юань в свою корзину «специальных прав заимствования». Этот шаг, по существу, присвоил юаню статус глобальной резервной валюты. Однако дело в том, что китайская валюта, возможно, не отвечает условиям для включения в корзину: юань можно назвать «свободно обращаемым» с большой натяжкой, и в любом случае им практически не пользуются нигде, кроме самого Китая. На своем пике в августе 2015 года на юань приходилось 2,79% глобальных платежей, по сравнению с 44,8% на доллар США.
Идея заключалась в том, чтобы подстегнуть руководителей Китая к выполнению обязательства по полной либерализации юаня к 2020 году. На самом деле, после того как МВФ принял судьбоносное решение, доля юаня в международных платежах практически не изменилась. С марта 2015 года общая доля депозитов, номинированная в юанях в трех крупнейших оффшорных центрах - Гонконге, Тайване и Сингапуре – сократилась на 16%, до 1,24 трлн юаней (около $188 млрд).
Для международных сделок валюта используется меньше, чем раньше: доля юаня в глобальных платежах составила 1,82% в апреле 2016 года. Тот факт, что лишь четверть из этих международных платежей совершена компаниями не из Китая или Гонконга, означает, что только около 0,5% от общей суммы всех сделок в юанях действительно являются международными. Такое положение дел ставит китайскую валюту в один ряд со скандинавскими тяжеловесами - Норвегией и Данией.
Наиболее показательным является тот факт, что даже китайские компании, похоже, не хотят использовать юань за рубежом. Поступления в Китайский банк от международных сделок в юанях достигли своего пика в августе 2015 года и с тех пор снизились почти на 60%. Иностранцы не особо стремятся держать и использовать валюту: инвестиционные потоки - которые указывают на готовность использовать китайские активы – сократились на 38% в этом году, по сравнению с аналогичным периодом в 2015 году, в то время как прямые иностранные инвестиции снизились на 15%. Инвестиции иностранцев в китайские ценные бумаги упали на 61%.
Что происходит?
Опасения иностранцев по поводу китайской экономики и непредсказуемости действий политиков в Пекине перевесили действия Китая по привлечению иностранного капитала. Институциональные инвесторы, работающие с развивающимися рынками, понимают риски и учитывают волатильность. Но последней каплей, напугавшей даже бывалых инвесторов, стало вмешательство китайского регулятора на рынки акций и валюты летом прошлого года.
В то же время китайские компании по-прежнему обеспокоены возможной девальвацией - опасения обострились после того, как правительство представило неумело составленный новый метод фиксации стоимости национальной валюты в августе прошлого года. Дешевый юань приведет у удорожанию долларовых кредитов для многих компаний, в связи с чем им была предложена альтернатива в виде номинированных в юанях облигаций. Целью было привлечение юаней на материк из оффшорных центров, таких как Гонконг.
Китайская сторона не является участником или виновником конфликта на Украине, но никогда не оставалась безучастной, сообщил глава МИД Китая. По его мнению, китайскими спец.
Прежде всего Китай сам виноват в деинтернационализации своей валюты. С тех пор как началась неожиданная девальвация, центральный банк был обеспокоен тенденциями в оффшорах. Для предотвращения роста разницы курсов PBOC пришлось регулярно вмешиваться, покупая юань в Гонконге и возвращая его на материк, чтобы поддержать его ценность, и затем репатриировать его обратно.
Для китайских политиков альтернатива немыслима. Они должны позволить юаню значительно ослабнуть и, возможно, отказаться от неофициальной привязки к доллару США. Это будет способствовать притоку иностранных инвестиций и развернет поток капитала, стремящегося покинуть Китай. Тем самым снизится угроза потери ликвидности национальными банками и риск финансового кризиса.
Это трудно понять, но Китай меняет курс. Даже сейчас китайский Центробанк продает облигации на сумму 3 млрд юаней, стремясь вернуть еще больше оффшорной ликвидности. Даже присоединение к корзине SDR в конце этого года не сможет компенсировать вакуума для почти 17% юаней, находящихся за пределами Китая.
Тем не менее, смена курса на интернационализацию имеет свои последствия. Если правительство ослабит контроль над юанем и снимет ограничения на движение капитала – из-за чего MSCI, согласно тексту решения, может исключить китайские акции из своего индекса - компании и инвесторы будут по-прежнему неохотно использовать и хранить сбережения в китайской валюте. В то же время капитал внутри страны будет продолжать распределяться неэффективно, защищая компании от истинной международной конкуренции. Китай установил дату открытия своего финансового сектора по уважительной причине. Сейчас не время изменять цели.
