Сначала появляется его голос. Хотя голосом этот зычный и оглушающий рык назвать сложно. Джигурда, к слову, свой фирменный рык называющий брачным криком марала, появляется следом. Столь же всклоченный и устрашающий, как и голос. Никита – бунтарь с пелёнок. А что ещё можно было ожидать от человека родом из запорожских казаков, чья фамилия переводится как «владеющий обоюдоострой секирой». Он с детства доставлял окружающему миру массу проблем. Но больше всех трудностей выпало на долю Никитиной маме – Ядвиге Кравчук. Она прошла с сыном и через «дурки», и через военкоматы, да и разные проявления характера ненаглядного сыночка давали о себе знать. К удивлению, Никита многие события своей жизни объясняет мистикой. Будучи профессиональным спортсменом, студентом Киевского института физкультуры, чемпионом Украины по гребле на каноэ, кандидатом в мастера спорта, он вдруг уходит из спорта и поступает в Щуку, известную всем российским театралам.
– Почему вы поставили крест на своей спортивной карьере?
– Я родился 27 марта, а именно этот день по решению ЮНЕСКО стал Всемирным днём театра. Это был знак, данный мне свыше. Кроме того, я в 13 лет взял в руки гитару и начал петь.
– Неужели песни Высоцкого? Хотя вопрос лишний, по тембру вашего голоса понятно, что без Владимира Семёновича ваша жизнь не обошлась?
– А вы знаете, что Владимир Семёнович сначала пел обычным голосом и лишь через некоторое время нашёл свой, «фирменный»? Таким же путём пошёл и я. Мне даже хотели операцию делать, чтобы от таких красок избавить. Но я отказался. С тех пор и хриплю и так спасаю свою душу. Наорусь, и жить становится легче.
– А вашу жизнь лёгкой не назовёшь. Это правда, что у вас были проблемы с КГБ?
– Да. В годы расцвета социализма все публичные выступления были запрещены. Но для меня запретов не существовало, на все запреты я плевал и этим и привлёк внимание Комитета госбезопасности. Какие только жёсткие меры ко мне не пытались применить. Были даже угрозы исключения из института... Мои близкие очень за меня переживали, я же не придавал этому никакого значения и продолжал дело своего учителя. Он же написал перед смертью: «Другу передоверивши чашу, сбегу. Смог ли он выпить, узнать не смогу», и он пел: «Сегодня другой по канату идёт». Я и выполнял его волю. Если бы не перестройка, меня бы вообще посадили в сумасшедший дом или тюрьму, куда сажали буйных и несогласных.
– Вам ведь и самому приходилось лежать в советском дурдоме.
– Да, было и это. Когда меня в военкомате призывали в армию, я всех послал и начал петь матерные частушки. Тогда меня сразу же и упекли в «дурку». Мне кололи по семь уколов в день, и я не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не мои соседи по палате. Им удалось договориться с санитарами, чтобы забирать мои лекарства себе, а я под гитару пел для них песни Владимира Высоцкого.
– Вы жалеете об этом опыте своей жизни?
– Наоборот. К счастью, я пробыл там недолго, через две недели моя мать забрала меня под расписку, но если бы я пролежал там положенные два месяца, я бы точно превратился в овощ. Более того, пройдя такие испытания и поняв, что жизнь – штука жестокая, я неожиданно для себя стал писать не так кондово, как раньше.
– А как вас восприняли друзья Высоцкого и, главное, его сын Никита?
– Первым, кто меня признал, был Боря Хмельницкий. Он стал приглашать меня в концерты и спектакли. А сын... Не знаю, принял он меня или нет. Но однажды он меня позвал на гастроли, где рассказывал о своём отце, а я пел песни Владимира Семёновича.
– А вот мне почему-то кажется, что вы, при всём своём бунтарстве, человек очень ранимый. И за Высоцкого вы зацепились, как за опору. Словно при его помощи пытались в себе разобраться...
Российского актёра Никиту Кологривого доставили в отдел полиции после дебоша в одном из новосибирских ресторанов. Ранее сотрудники заведения написали заявление в полицию.
– Он мне очень помог почувствовать себя мужиком. Тем более когда времена сменились и были сняты все запреты, в том числе и с меня, я стал активно гастролировать и, естественно, гастроли заканчивались выпивкой. Пил я, к счастью, недолго. Но пару раз напился, как говорят в народе, до беспамятства и после этого стал думать, что пора остановиться. Я перестал пить, курить и даже начал голодать.
– Голодать? И как вы себя чувствовали при ваших голодовках?
– Очень хорошо. Тогда у меня появилось удивительное чувство гармонии с окружающим миром. Благодаря этому столь неожиданно снизошедшему на меня вдохновению легко писались рифмы, которые и вошли в книгу «Падение в любовь». Я очень похудел, за 48 дней голода ушло 32 килограмма. Но вес никогда не был моей целью. Голоданием я вылечился от ряда болезней, среди которых были астматическая аллергия, язва желудка и даже доброкачественная опухоль. И я тогда понял простую истину: овладеть духовным оружием гораздо сложнее, чем холодным, а ведь именно за холодное оружие по незнанию я хватался и в кино, и в жизни.
– А как вы относитесь к бесконечным пародиям вашей персоны?
– Весь шоу-бизнес стебается надо мной, извращает факты моей жизни. Но меня это не останавливает. Я знаю, что другого такого варвара, как я, на сегодняшний день в нашем шоу-бизнесе нет. Поэтому я и упиваюсь сейчас чувством безнаказанности и безопасности. Мою свободу может ограничить только моя любовь. Я позволяю себе всё, что угодно, хоть голым на сцену или что ни слово – то мат. Но если это обидит мою жену Марину или родителей, то могу сознательно ограничить себя. Чтобы не делать больно близким, я просто немножечко себя «подгламуриваю». Хотя я вообще считаю себя безгрешным существом. После голодовок я понял, что безгрешен, и порой чувствую себя святым.
– У вас вышла новая и довольно неоднозначная книга.
– Я поставлен сейчас в очень сложное положение. Книга называется «Вертикаль русского мата. Батарейка Бога», а с недавних пор появился закон об общественных собраниях. И как это совместить, я не знаю. Хотя мы с издательством успели проскочить до этого постановления, да и тираж у книги всего 4 тысячи. Но мне хочется верить, что всё-таки мои труды будут прочитаны. А если народ узнает, что вытворяли ребята, стоящие у власти, и поймёт, как они боятся эту власть потерять, то тогда народ скажет: «Как же так? Мы же вам верили? А вы баблос делали, педофилов защищали и из тюрем вытаскивали». Артём Боровик написал об этом в «Совершенно секретно», и самолёт после ряда статей случайно разбился.
– А как же всё-таки постановление? Даже безобидные мультфильмы для детей подвергают цензуре? А у вас далеко не мультфильмы...
– Сложность заключалась в том, что нужно было найти издательство, которое бы рискнуло. Но год назад я создал мыслеформу и сказал: «Ну как же так, даже те представители власти, которые закручивают гайки, должны же понимать, что котёл может взорваться, если не выпускать пар из него. И только я об этом подумал, у меня раздался звонок и мне предложили издать книгу хулиганских стихов. И должен вам сказать, что за минувший год я собрал свои стихотворения пяти лет.
Когда девчонок из Pussy Riot арестовали и начался суд, я был одним из первых из общественных людей, кто напомнил о том, что, Потому что на Руси к юродивым было особое отношение. Вы помните, у Пушкина юродивый мог сказать «Царь – ирод, отнял у юродивого копеечку». И ничего. Василий Блаженный начал стирать с иконы лик Христа. Его прихожане стали бить, а когда разобрались – увидели, что лик Христа оказался ликом дьявола, а икона фальшивой. Ясно, когда идёт тотальный лохотрон и когда храмы превращают в торговые ряды, а власть потакает этому, и, не осудив на идейном уровне ни власть, ни чекистскую организацию, которая когда-то, при советской власти, взрывала храмы и убивала церковных служителей, никакой переоценки ценностей не произошло, никто за это не ответил, я не говорю о сроках судебных, я говорю об осуждении идеи. КПСС продолжает существовать, чекист у власти. И вдруг те, кто взрывал церкви и убивал церковных служителей, нашли виновных. Сажать тех, кто привлекает внимание к болевым точкам, это не выход из ситуации. Если не выпускать пар из котла, всё закончится взрывом, через который Россия и мир проходили.
– Почему книга так названа?
– Несмотря на нецензурную лексику, в этой книге колоссальная созидательная идея. В шутку и всерьёз себя я называю новоязычником Космического Христа, где Христос не земной или церковный персонаж, а некая духовно-энергетическая структура, которая, пронизывая пространство, находится в каждом из нас. Но я новоязычник, так как я против того, чтобы прикрываться именем Христа и объявлять войны и под знаменем Спасителя убивать людей. Этот мой идеологический спор идёт уже больше 15 лет. И ТВ вырезает все мои логические объяснения, оставляет лишь эпатажные поступки, и мне ничего не остаётся, как этому подыгрывать. Пробиться через попсовое засилье невозможно. Тебя или вытесняют из игры, или предлагают кабальные контракты. Но с одним условием: репертуар диктует продюсер. И тогда реально можно заработать баблос. Я у них спрашиваю: «А вы бы Высоцкому или Талькову предложили подобное?» Они отвечают: «Ну, это же другие времена». «Нет, – говорю, – времена те же».
