Вклад неординарной британской команды Bauhaus в музыку трудно недооценить. Со «скрипом» и неповторимым «скрежетом» продираясь сквозь дебри сумрачных аккордов жесткого гитарного рока, они сумели не только заложить фундамент к «готическому» и «dark wave» направлениям в музыке, но и проторить дорожку тысячам молодых групп.
Так получилось, что невероятная популярность групп первой волны панка дала в свою очередь мощный импульс к возникновению разнообразных музыкальных формаций. Панк «сверкал» на музыкальном небосклоне (по меркам большого шоу-биза) очень недолго (где-то с конца 1976 – по конец 1978 гг.), но выдал «на гора» столько «угля», который не могут «разгрести» и поныне.
У панка были (соответственно) свои родоначальники и «отцы», к которым относят легендарные фигуры Дэвида Боуи, Игги Попа, Лу Рида и ряда других музыкантов. Героев нашей статьи - Bauhaus панк-поветрие (с налетом глэма, где можно различить влияние Марка Болана, новой волны и хэви-метала) также не обошло стороной, так как считается, что творчество первых двух вышеупомянутых артистов (Боуи и Попа) легло в основу их музыкальной деятельности.
Само название коллектива - «Bauhaus» (изначально было выбрано имя «Bauhaus 1919») нам также может сказать о многом. Ибо оно имеет прямое отношение к оригинальной немецкой архитектурной школе и авангардному художественному объединению 1920-х годов (существовавшему с 1919 - по 1933 гг.), которые прославились своими нестандартными подходами к воплощению своих идей.
Ими были поставлены под сомнение многие принципы, определявшие внешний облик архитектуры, (к примеру, «повсеместное употребление классических ордеров, продолжавшееся с XV по XIX век»). Избыточное украшение зданий, с точки зрения немецких архитекторов, не соответствовало современным техническим реалиям. В их проектах по переустройству была переосмыслена многовековая традиция, так как они напрочь отринули орнаментику. В справочниках по архитектуре и дизайну отмечается, что «Поначалу новые сооружения казались невыносимыми в своей наготе, но со временем общество научилось ценить ясные очертания и компактные формы нового стиля». Теоретические посылки движения часто сводятся к лозунгу «Функционализм – наше все!»», подразумевающего спорный постулат о том, что если что-то является утилитарным, то оно будет удобным и красивым…
Начавшим свою деятельность в конце 1977 года, музыкантам из Bauhaus и особенно их лидеру, вокалисту Питеру Мерфи, такой подход пришелся весьма по душе. Ибо философия панка с его нигилистическим стремлением к ниспровержению всяческих авторитетов прекрасно легла на мрачную и жесткую гитарную музыку Bauhaus, придав весомость их путешествию на краю пропасти для «заводных апельсинов» (прототипы которых были показаны в одноименном фильме, снятому по культовому роману Энтони Берджесса «Заводной Апельсин» (1962 ) Стенли Кубриком в 1971 году) конца 1970-х годов и прочих «рассерженных» молодых людей.
Дебютировав (как и положено) в одной из пивных, где они прославились тем, что «ушатали» всех завсегдатаев, кроме нескольких упившихся «в дупель» персонажей, которые позже повествовали о причудившихся им во время шоу Bauhaus жутких древних руинах, наводящих ужас существах, обитающих в непостижимых пространствах и параллельных нашему мирах в стиле леденящих душу романов знаменитого писателя Говарда Лавкрафта, музыканты (вместе с еще рядом коллег по сцене, вроде Joy Division, The Cure или Siouxsie and The Banshees) вскоре обрели статус местной музыкальной достопримечательности.
Злачные места лондонского района Сохо стали им родным домом, а грезы и фантазии их обитателей – питательной средой для творчества. Свою мрачную репутацию музыканты Bauhaus всячески пестовали, не забывая ее подкреплять вовремя «испеченными» синглами, вроде «Bela Lugosi’s Dead» (который был посвящен актеру Бела Лугоши, прославившегося одним из первых исполнений роли румынского графа Дракулы в вампирских голливудских ужастиках времен 1930-х годов) и не менее потусторонним, с элементами прото-нойза «Dark Entries».
Первоначально музыканты издали свои работы сами, но потом они свели знакомство с основателем независимого лейбла 4AD по имени Айво, на базе которого к осени 1980 года и вызрел искомый альбом «In The Flat Field» («В Поле Нулевого Напряжения»). Диск получился на редкость впечатляющим в своей готической замороченности, осененной шорохами высохшей вселенской паутины и взмахами крыл гигантских невидимых летучих мышей.
Особенно постарался Питер Мерфи, голос которого приобрел призрачные черты вполне успешного чревовещателя, говорящего с загипнотизированной им аудиторией посредством пугающих и бессвязных посланий. Их расшифровкой пытались заниматься некоторые из упертых поклонников формации, но это оказалось весьма безнадежным делом, ибо в их (на первый взгляд) хаотической бессмыслице и состоит немалая доля инфернального очарования подобной поэзии.
По своему выходу, «In the Flat Field» получил в основном негативные отзывы. Но с течением времени, музыкальные критики пересмотрели своё мнение об этой работе Bauhaus. Например, обозреватель Нэд Раггетт из «Allmusic» отметил, что «In the Flat Field» смог «сформировать стереотип готической музыки — убитый вокал, поющий о крахе надежд и запустении, в сопровождении таинственной и унылой музыки — демонстрация гениальной силы, как группы, так и её работы».
Пластинка стартует с отчаянных «Double Dare» и «In the Flat Field», продолжающихся загадочными «God in an Alcove», «Dive», «Spy in the Cab», «Small Talk Stinks», поддержанных ближе к финалу самодостаточными «St. Vitus Dance», «Stigmata Martyr» и «Nerves». При дальнейших переизданиях список композиций был расширен. Участниками записи стали: Питер Мёрфи — вокал, гитара; Дэниел Эш — электро-гитара; Дэвид Джей — бас-гитара; Кевин Хаскинс — барабаны. Музыканты чётко представляли себе звучание альбома, поэтому не стали приглашать сторонних продюсеров.
Далее (как и положено) состоялось эффектное турне, где о группе уже узнали в Европе и в Штатах. Мечущийся по сцене, раскачивающийся и завывающий, одетый в какое-то рванье, Мерфи производил на народ вполне просчитанное ошеломляющее впечатление. Не отставали от вокалиста и другие члены группы, также находящиеся в постоянном движении и не менее живописно «прикинутые».
Логично, что интерес к творчеству Bauhaus рос как «на дрожжах». Группа поменяла выпускающий лейбл на более известный «Beggar’s Banquet». После дебютника в следующем году вышел альбом «Mask» (1981), вслед за которым были выпущены «The Sky’s Gone Out» (1982), впечатляющий концертник «Press The Eject And Give Me The Tape» (1982) и завершающий все мрачное великолепие «Burning From The Inside» (1983).
К 1984 году Bauhaus распались, успев засветиться в рекламе магнитофонных кассет фирмы «Maxwell», сыграть аншлаговые шоу в знаменитых лондонских концертных залах «Хаммерсмит», «Одеон», «Лициум» и ряде театров, наповал сразив критику и зрителей своей приверженностью к тевтонскому мраку. Их экспериментальные, гнетущие, словно бодлеровские «Цветы зла», романтичные, как шиллеровские «Буря и натиск», столь же завораживающие, сколь и ядовитые композиции оказались весьма востребованы среди набирающей огромную силу электронной эстетики Новой Волны начала 1980-х, впоследствии породив целое «Dark Wave», тесно связанное с готическим металлом направление.
Казалось бы, им еще играть и играть... Что стало причиной их распада? Возможно, они пошли по пути своих панковских предтеч, когда индивидуальные творческие инициативы музыкантов перевешивали все плюсы совместного музицирования и терпеть рядом коллег было больше невмочь, либо у каждой музыкальной формации есть свой (отведенный лично ей и никому неизвестный до поры до времени) срок существования.
Финальным громким аккордом Bauhaus считается их эпизодическая съемка в фильме «Голод» (1983), где играют Дэвид Боуи и Катрин Денев и (так и не завершенная) авторская аранжировка знаменитого альбома Боуи «The Rise And Fall Of Ziggy Stardust And The Spiders From The Mars» (1972), одноименная песня с которого триумфально вклинилась во многие музыкальные чарты 1982 года.
P.S. Интересный нюанс про кавера. Нередко молодые группы берут какую-либо раскрученную песню прославленных групп и «выстреливают» с ней в чартах, таким образом, делая себе имя на уже объезженной «песенной лошадке» (как и поступили Bauhaus). И совсем другой «коленкор», когда песню никому неизвестному артиста, исполняет кто-то из знаменитостей (как случилось с Бобом Марли). Схема достижения успеха работает и в том и в другом случае, но разница очевидна!
PP.SS. И, напоследок, замечу, что в 2020 году музыканты экс-Bauhaus вполне себе живы. Ходили слухи, что они собирались объединиться и даже осчастливить мир своим туром, вот только «ковидушка» помешал… Так что «горение изнутри продолжается» и все еще может быть…
