Не успели оглянуться, а первый и единственный победитель «Евровидения» от России уже отметил своё 30-летие. Дима Билан привык идти к своей цели, не обращая внимания на трудности и жизненные трагедии. Он справился с настоящим горем – смертью своего продюсера Юрия Айзеншписа, отстоял право на своё имя (Дима Билан – это псевдоним Виктора Белана), вместе с Яной Рудковской проплыл между сциллами и харибдами доморощенного шоу-бизнеса. Некоторые из этих событий были описаны в первой книге певца «Хроники. От хулигана до мечтателя». Накануне юбилея (день рождения Димы – 24 декабря) состоялась беседа обозревателя «Нашей Версии» с певцом.
–Что для вас значит грядущий юбилей?
– Я ещё не осознал это до конца. Я пока только делаю какие-то шаги, чтобы перейти в этот возраст своими делами, мыслями, поступками. Может, когда мне исполнится 30 лет, пойму и смогу ответить на этот вопрос.
– Почему вы решили написать книгу о себе?
– Когда я пытался вспомнить то, что со мной было год назад или два, пять, мне это удавалось с трудом. Все воспоминания исчезли. Это, конечно, неудивительно. Если мне задают 150 вопросов на одну тему, то воспоминание суживается до ответа, а ощущений совсем не остаётся. Может, со временем всплывут какие-то детали, но не сейчас.
– А дневники вести не пробовали?
– Пробовал, но быстро убедился, что это занятие тоже бессмысленное. И чтобы не забыть свою жизнь окончательно, я и решил написать свою книгу, ведь в ней событий было столько! Я ведь событийный исполнитель, появление новых песен всегда связано с разными историями, которые столь любимы прессой. И если на других исполнителей никто внимания не обратит, то каждый мой шаг обсуждается с большим удовольствием.
– Как и где вы писали свои «Хроники»?
– От руки и везде – в аэропортах, кафе, в гримёрках...
– Как выбирали издательство?
– Моё просто первым подсуетилось. Вообще-то, книжечка должна была появиться раньше, но люди из АСТ не стали меня терроризировать и дали мне столько времени, сколько я захочу. Два года назад она бы продалась и быстрее, и, может быть, дороже. Года же были яркие – 2008-й, 2009-й, и у всех ещё в памяти невероятно разменная монета – слово Eurovision. Но этого не вышло, так как тогда подсуетилась со своей книгой Яна Рудковская, и я уже не стал ничего писать. И вот неожиданно написал книгу к своему 30-летию. Могу сказать, невероятно приятно держать её в руках.
– У вас есть награды и четыре звания от восточных республик. Вы – заслуженный артист Кабардино-Балкарии, Чечни и Ингушетии, народный – Кабардино-Балкарии, но среди них нет ни одного знака отличия от России. Почему?
– А мне так приятно, что у меня нет пока звания никакого. Я, наверное, мог бы ходить и какими-нибудь намёками сигналить о своих желаниях: звания заслуженного или чего-то ещё. Но мне кажется, это звание может обременять. С другой стороны, это очень почётно, но его ведь заслужить надо. Понимаете?
– Так вы, по-моему, и заслужили, выиграв «Евровидение»!
– Вы так считаете? Например, возьмём Украину. Человек может поехать на любой конкурс, который так или иначе, но прославляет ту страну, от которой ты прибыл. И звание даётся гораздо легче, чем у нас.
– Вы сейчас говорите о Филиппе Киркорове? Да, он был на конкурсе с Ани Лорак и, проиграв состязание, на следующий день получил звание народного артиста Украины.
– Да, но в самых позитивных смыслах я его вспоминаю. Да и не возил я никого пока на конкурс «Евровидение». Зато мне сразу после пресс-конференции позвонил президент России и поздравил с победой. Но я был тогда настолько в состоянии эйфории, что даже и не заикнулся о звании. Мог бы, конечно, но не стал. Ну что ж скажешь, молод был и глуп.
Правоохранительные органы отрабатывают все возможные версии убийства военкора Владлена Татарского. При этом, по данным прессы, о том, что на него готовится покушение, знали уже давно.
– А как вы оказались в рядах ЛДПР? И за кого голосовали, если голосовали, конечно, на прошлых выборах?
– Это можно отнести в ту же самую копилку: был молод и горяч. Но если уж быть совсем честным, в моменты предвыборных кампаний обостряются слова, и они разрастаются в предложения, и смысл того или иного высказывания меняется. Идёт волна. Да, я действительно приезжал в Государственную думу, был на пресс-конференции Владимира Вольфовича Жириновского и даже получал от этой партии грамоту. Мне понравилась такая реакция, но, наверное, всегда нравится, когда тебе говорят комплименты. Но и тут я ничего не попросил. Может, ты не всегда можешь сориентироваться и понять, что ты в этот момент можешь попросить. Но сейчас я понимаю, что дышится гораздо легче, если ты не примыкаешь каким-то процентом своего мозга к тому или иному политическому крылу. Слишком много их у нас стало теперь. Теперь по поводу выборов.
У меня был романтизм в тот момент, когда я получил паспорт. И мне, как и каждому в этом возрасте, захотелось почувствовать свою взрослость. И тогда я пошёл голосовать. Потом была пауза, во время которой я занимался только собой. Сейчас мне вновь захотелось это сделать. Вот и всё, что я могу сказать. Как я проголосовал – это мой интимный момент.
– Вы поразили зрителей на проекте Первого канала, который назывался «Призрак оперы». Когда спели дуэт Париса и Елены из одноимённой оперы Глюка. Причём пели не только за Париса, но и за Елену. Я и не знала, что у вас такой удивительный контра-тенор.
– Я и сам не ожидал от себя такого. Вообще, пришёл сюда не петь в своей привычной манере, а покопошиться в себе! Несмотря на все свои мысли о кастратах, которые пели подобные арии в то давнее время, мне это очень интересно. Мне очень нравится открывать в себе всё новые и новые фишки!
– Вы не зазнались, не заболели звёздной болезнью?
– Что вы! Когда я пришёл в себя после эйфории с победой на «Евровидении», то обнаружил себя на Патриарших прудах. Сидел там в компании панков, они мне говорили: «Какой ты молодец!»
