Эмир зачастил в Россию. Накануне своего дня рождения открывал в Москве Неделю сербских фильмов, а сейчас приезжает со своим ансамблем The No smoking orchestra как раз ко Дню защитника Отечества. Даже в промежутках между визитами он связан с Россией: на Пятом фестивале авторского короткометражного кино «Кустендорф» Кустурицы были представлены три российские картины: «Марина» Сони Карпуниной, прошлогодней победительницы этого фестиваля, «Капусторуб» Вадима Винера и «Загород» Яны Скопиной и Евгения Костькина. Всего в конкурсной программе участвовало 20 кинолент. А ещё профессор Кустурица увлёкся творчеством Фёдора Михайловича Достоевского и активно работает над экранизацией своей новой страсти.
–Ваши фильмы знает весь мир. Музыка вашей группы The No smoking orchestra в моде уже несколько десятилетий. А лично для вас что такое «мода»? Вы – модный человек?
– Как человек я за модой не стремлюсь. Напротив, моя одежда проста. Про моё кино говорят, что оно у меня модное. Но я не ставлю себе цель снимать модно. Я просто несколько десятилетий снимаю фильмы. Все фильмы мои для меня как дети, и я их все люблю.
– Пересматриваете свои работы?
– Да. Я люблю это делать, но для того, чтобы напомнить себе про все мои сомнения.
– Неужели такой мастер, как вы, может сомневаться?
– Конечно, сомневаюсь иногда и пугаюсь до смерти. Но мне же всё-таки уже много лет, и я говорю себе: поздно бояться, силы должны быть сфокусированы на работе.
– А как вы относитесь к вашим победам? У вас ведь целая коллекция всевозможных наград, и не только в кино (среди них награды крупнейших кинофестивалей Европы, включая две «Золотые пальмовые ветви» фестиваля в Каннах; также Кустурица кавалер ордена Почётного легиона)?
– Да, я даже и сам не знаю, как так получилось! Ведь если человек сознательно не планирует какие-то победы, то триумф приходит к нему сам по себе.
– Как вас только не называли: и балканским самородком, и затейником, и даже профессором. Почему?
– Мне нравится играть с людьми. Я Эйнштейн от кино.
– А почему – профессор?
– Я люблю философствовать. И чтобы наш разговор не завести в дебри, предлагаю эту тему завершить.
– Какие праздники вам нравятся больше всего?
– 1 Мая. Всегда любил смотреть на красные флаги по телевизору. Это было очень красиво и помогало создать утопию.
– А разве утопии в жизни – это хорошо?
– Конечно. Особенно в наши дни. Миру, стирающему национальные особенности и пропагандирующему лишь одну ценность – деньги, необходимо оставить что-то человеческое. А этим и является мир грёз и утопий.
– А вам не кажется, что между нашими странами много общего? Наши флаги окрашены в одинаковые цвета, и конфликты межнациональные у нас общие, и кино…
– А мы и есть родственники. Братья-славяне. Сербы, как и вы, русские, открыты душой, щедры. Это в крови и у нас, и у вас. А кровь, как говорил Достоевский, «большая сила». Разница между нами, конечно, имеется, но невеликая. У вас мёд, например, как подают – к чаю? А у нас – после чая.
Про кино я бы не согласился. В России замечательные актёры. Я посмотрел фильм Никиты Михалкова «12» и был в восторге! Каждый из актёров был великолепен. Но они хороши только для России, они не могут завоевать международный рынок потому, что не знают английского языка. С режиссёрами похуже… Но у вас есть Михалков, Балабанов, Звягинцев и Лунгин. У вас много хороших режиссёров. Однако новой волны российского кино пока нет. Может быть, она ещё сформируется.
– А пока вы пишете историю про Достоевского. Почему вы за неё взялись?
– В наше время, когда трупами заполнены все экраны, давно уже никто не терзается вопросами морали. Поэтому история, которая привлекла гениального писателя, в нашем обществе потребления ажиотажа не смогла бы вызвать. Потому я решил написать роман, а затем экранизировать его. В основе книги лежит сюжет о режиссёре, который мечтает снять фильм «Преступление и наказание», но не может найти денег на картину, а сам перебивается рекламой. И вот он знакомится с богатым человеком, который предлагает: «Убей мою жену и получишь деньги на картину!» – то есть, попросту говоря, нанимает его совершить ужасное преступление. Но вот тут-то появляется иная составляющая, ведь мой герой – человек нового поколения. Когда он неожиданно попадает в такую же ситуацию, как Раскольников, то не начинает мучиться вопросами бытия, а попросту удивляется: почему Раскольников так много раздумывал об убийстве? Ведь сейчас нет ничего проще: пойти в ближайший супермаркет, приобрести качественный топор – и вперёд, к заветной цели!
Под Угледаром в руках российских снайперов замечена винтовка Bespoke Gun
– Опять трагедия и комедия в одном флаконе. В ваших фильмах есть ещё очень важная составляющая. Они все, без исключения, покоряют своей нетривиальностью и свободолюбием. Откуда у вас это появилось? Неужели от любимых вами цыган?
– Я действительно очень люблю этот народ, несмотря на то что он маргинален:Это то, чем дорожат и все творческие люди. С самого начала своей карьеры я был противником глобализации. Никогда не думал, что Microsoft – лучшее изобретение человечества, а McDonald’s – панацея от голода.
– И поэтому вы решили двигаться назад к природе и построили свой деревянный городок на Мокрой Горе?
– Отчасти да. Сначала я строил декорации к своему фильму, а потом понял, что эти условия для жизни меня устраивают больше всего.
– Знаю, что у вас там есть и гостиница, и библиотека, и кинотеатр. А какие фильмы смотрят жители и гости вашего Кустендорфа?
– Те, которые не разрушают психику, как это делают современные СМИ. Я и сам давно не смотрю телевизор. Ещё есть картинная галерея и ночной клуб.
– А чем потчуете своих гостей в своём клубе? Ведь не бигмаками?
– Мы просто не знаем технологию приготовления этого блюда. Зато у нас есть патент на приготовление еды из натуральных продуктов и на натуральные соки. И эти соки называются именами моих друзей. Сок из малины носит имя Че Гевары, из экзотичных фруктов – Марадоны, а из земляники выпускается под моим именем.
– Прозвучало имя гениального футболиста Марадоны. Вы сняли о нём фильм. Почему такой выбор? Сейчас масса уникальных футболистов с мировыми именами?
– Я вряд ли стал бы снимать Бекхэма или Роналдо. А Марадона ко времени нашего знакомства уже ушёл из спорта и стремительно набрал вес. Но для меня главным было не это. Марадона – это личность и яркая политическая персона. И эти качества в нём выражены одинаково. Кроме того, я и сам мечтал стать футболистом и играл в эту удивительную игру очень долго. И хотя мне не удалось стать спортсменом (травма поставила точку на футбольной карьере режиссёра. – Ред.), я с тех пор считаю эту игру самым кинематографичным из изобретений человечества. И всегда включаю футбольные сцены в свои фильмы.
