Депутаты приняли в третьем чтении закон, запрещающий мат в СМИ. Они дали нам закон, который возвращает мат в запретную сферу, несмотря на все попытки СМИ ввести его в оборот. Я бы стал наказывать, обязательно наказывать – закрывать средство массовой информации. Потому что дети слушают. Не надо. Это запретный язык, он не общеупотребим и в силу этого должен оставаться запретным. Мы всласть будем ругаться, но не в СМИ.
Депутаты приняли в третьем чтении закон, запрещающий мат в СМИ. Они дали нам закон, который возвращает мат в запретную сферу, несмотря на все попытки СМИ ввести его в оборот. Я бы стал наказывать, обязательно наказывать – закрывать средство массовой информации. Потому что дети слушают. Не надо. Это запретный язык, он не общеупотребим и в силу этого должен оставаться запретным.
Деревенские женщины, которые говорят: «Майка, стой, твою мать, что ты вертишься!», когда они доят корову, это нормально. Потому что они без мата не доят. Я видел доярок несколько раз в разных областях России, и я должен свидетельствовать, что ни одна из них не доила без мата. Они доят матом, они разговаривают с коровами матом. Потом они говорят со свиньями матом, потом они в конце рабочего дня, когда муж пьяный приходит, тоже говорят матом. И есть о чём поговорить, я бы сказал. Но женщина в Москве, говорящая матом, она, конечно, выглядит ужасно ходульно.
Начальник, когда разговаривает с шофёром матюжком, это покровительственное указание на его старшинство и на доверие к вам, как к младшему. Когда начальник начинает при вас добродушно пропускать постоянно, через слово матюжок – это значит, он сообщает вам, что вы хороший парень, что с вами надо и можно работать и что он старший, а вы младший. Это в русском языке означает «покровительственное старшинство» при чувстве товарищества. Так было всегда, и в обкоме, и всюду, всюду. Русский язык таков. Но вы не имеете права отвечать. Если вы начнёте так же с ним говорить, вы нарушите субординацию. Это неправильно. Когда он матерится, вы должны просто подхохатывать от счастья. Правда, при этом остаётся ощущение противное, что вас поимели. Но это и есть русская коммуникация, это нормально.
А матерные фразы, громко произнесённые там, где они не должны, по моему мнению, звучать: в транспорте, в публичных местах, в учреждениях – мне мешают. Когда какие-то люди, входя в транспорт, в учреждение и так далее, где вы заняты своими мыслями, начинают материться, они вовлекают вас в свой эмоциональный мир. Это по-настоящему бесит и раздражает. Вас вовлекают в какие-то чужие отношения, причём навязчиво, грубо, и это, конечно, вызывает чувство бешенства.
Мат должен оставаться запретным языком. Он вкусен своей запретностью, ни в коем случае его нельзя растабуировать. Но я удручён тем, что депутаты не сказали, что нельзя говорить. Депутатов спрашивают: скажите, а мат – это что? Они говорят: а мы не знаем. Но это проблема, ребята. Вот на «м» слово можно теперь говорить или нет? Я, например, считаю его матерным. А как быть с заместительными словами типа «блин», «японский городовой»? Это ведь мат по существу. Когда продавщица кричит: «Я, блин, что тут, должна разорваться?» – она, конечно, ругается матом. Мы все понимаем, что она не про блины, и она понимает, что она ругается матом. Или к ней формально не придерёшься?
По материалам программы
«Подъём!» Сергея Доренко
