Парадокс, но скандальное, в общем-то, известие о том, что наши соседи по Союзному государству намереваются делать мебель из полесской древесины и продавать её в Москве и Московской области, почему-то не привлекло внимания российских экологов и защитников прав потребителей, не говоря уже о потенциальных покупателях. Действительно, десятилетиями мы едим белорусские овощи, выращенные на землях с повышенным содержанием цезия-137 и стронция-90, покупаем мясо животных, пасущихся на заражённой полесской земле, и нам ли теперь пенять на то, что дозиметры будут слегка потрескивать возле наших шкафов и диванов?
Год назад соседняя Украина ввела запрет на продажу сомнительных продуктов из Белоруссии, но кто в России об этом знает? А между тем белорусская научно-популярная литература поучает читателей, что стронций – всего лишь аналог кальция, мол, ничего страшного. Не говоря ни слова о том, что этот самый аналог откладывается в костях человека и приводит к раку костного мозга. Сегодня в российской столице продаётся порядка 2500 наименований мебели, изготавливаемой белорусскими мебельщиками, – вы готовы идти за обновками, прихватив с собой счётчики Гейгера?
Остаётся гадать, почему недавнее сенсационное заявление директора Института леса Национальной академии наук Белоруссии Александра Ковалевича в России оставили без внимания. Между тем Ковалевич сказал кое-что очень важное. Может быть, даже жизненно важное – для нас с вами, во всяком случае. А именно: в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС возобновляются заготовки древесины для изготовления мебели. Окончательное решение на сей счёт принял президент Александр Лукашенко. Белорусские учёные смогли убедить главу государства в том, что лесозаготовки в районах с уровнем радиационного загрязнения до 40 кюри на квадратный километр являются не только безопасными, но и экономически целесообразными. Мол, заражённая древесина имеет повышенное содержание радионуклидов только в поверхностном слое или вообще в одной коре.
А кора, как известно, в мебельном производстве не применяется. Ну, а теперь – внимание! Треть всего российского мебельного импорта приходится на белорусские поставки. Цена вопроса – примерно 1,5–2 млрд долларов в год. Спрос на мебель постоянно растёт, а качественного сырья белорусам уже не хватает. При том, что в родном Полесье этого самого сырья – завались. Нужно лишь признать, что оно годное и не угрожает здоровью. И поди разберись, уж не мебельщики ли убедили учёных в том, что полесская древесина – прекрасное, качественное, а главное, совершенно безопасное для человека сырьё?
Как брагинский спирт хлынул через границу
А вначале была водка. На территории Брагинского района, что в Гомельской области, наши соседи по Союзному государству построили завод по производству спирта, перерабатывавший радиоактивное зерно. Брагинский район входит в тройку наиболее пострадавших во время чернобыльской катастрофы. На момент строительства спиртзавода ни о какой госпрограмме очистки заражённой земли речь не шла. Завод построили для того, чтобы хоть чем-то занять местных жителей – этим людям нужно было где-то работать и что-то зарабатывать. А вокруг – никакой работы, одни поля. Сеять на них долго не решались, но как-то весной посадили картошку с пшеницей, а осенью собрали урожай, да такой обильный, что идея со спиртзаводом родилась как бы сама собой. Хорошие урожаи собрали и в Хойникском, и в Наровлянском районах, не менее проблемных в плане экологии, чем Брагинский.
В Минске к идее строительства спиртзавода отнеслись с пониманием. «Это станет решением радиологической проблемы и проблемы экономической состоятельности хозяйств», – заявил тогда заместитель начальника департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС министерства по чрезвычайным ситуациям Белоруссии Николай Цыбулько. Изначально планировалось, что полученную из спирта водку будут реализовывать в тех же районах – Брагинском, Хойникском и Наровлянском.
Но спирта оказалось так много, что местные жители не успевали его осваивать. Пришлось налаживать сбыт. В Белоруссии этот сомнительный спирт продавать было запрещено и его стали отвозить в Россию. Проблемы начались после того, как Москва приняла закон, запрещающий импортировать в страну этиловый спирт. Вначале белорусы наладили было контрабанду, но затем одумались и лихо обошли все запреты. Невдалеке от российской границы они построили несколько водочных цехов, и в нашу страну хлынула белорусская водка – из того же самого брагинского спирта. Поначалу экологи забили тревогу, но чиновники из министерства сельского хозяйства Белоруссии на личном примере доказали, что водка безвредна, приняв по рюмке перед телекамерами. И на «чернобыльскую» водку махнули рукой. Её и сейчас можно купить в приграничных районах.
Злаки и картошка с «условно чистой» земли
Пятая часть территории Белоруссии заражена радиоактивными элементами, в основном цезием-137 – это данные белорусского министерства по чрезвычайным ситуациям. На сегодняшний день сельскохозяйственное производство ведётся на миллионе гектаров земель, загрязнённых цезием. А одна пятая этой земли загрязнена ещё и стронцием-90. Казалось бы, бить тревогу должны не только российские потребители, но и белорусские производители овощей и зерна. Но крестьян эти страшные цифры если и впечатляют, то не останавливают. Восемь лет назад на пострадавших от чернобыльской катастрофы землях действовало порядка 600 сельскохозяйственных предприятий, в 2007 году их было уже 670, а в позапрошлом году количество перевалило за тысячу. Большая часть этих предприятий занимается и экспортом овощей, злаков, мясопродуктов, а также молока и сахара в Российскую Федерацию. В прошлом году товарооборот между Россией и Белоруссией составил порядка 40 млрд долларов, и большая часть белорусского экспорта – порядка 60% – пришлась именно на сельхозпродукцию. Ещё штришок: не менее трети поставляемого республикой продовольствия реализуется в Москве и Московской области.
Нельзя сказать, что на заражённых землях не проводят рекультивацию – проводят, и довольно активно. В республике действует государственная программа по преодолению последствий чернобыльской катастрофы, предусматривающая солидные отчисления на адаптацию пострадавших от загрязнения земель под ведение сельского хозяйства. Общие затраты на социально-экономическое развитие «чернобыльских» земель до 2020 года, по прогнозам правительства Белоруссии, составят 2,2 млрд долларов, а вся госпрограмма оценивается в 4,5 миллиарда. Примечательно, что эту программу, утверждённую белорусским правительством, готовили не в Минсельхозе, что, согласитесь, было бы логично, а в МЧС республики. Рекультивацию земель Александр Лукашенко объявил «приоритетным проектом», заметив, что мечта всей его жизни – выращивание на заражённой почве «нормативно чистой» сельхозпродукции.
Три года назад в МЧС Белоруссии заявили: реабилитационные мероприятия в пострадавших районах завершаются и всё готово к переходу «к устойчивому социально-экономическому развитию». Другими словами, программу очистки земель вот-вот свернут и приоритетными станут две другие программы – земледельческая и животноводческая. Но где гарантии, что выращивать злаки и картошку будут на совершенно чистой земле, без вредных приправ в виде стронция и цезия? Нет этих гарантий. Мало того, белорусские учёные подтвердили: хотя концентрация в почве цезия-137 и стронция-90 за последние годы действительно снизилась в несколько раз, признать землю можно лишь «нормативно чистой». Или, если угодно, «условно пригодной для ведения сельского хозяйства». К чему же рисковать, собирая урожаи с такой сомнительной почвы?
Всё дело в том, что рентабельность выращивания сельскохозяйственной продукции в заражённых районах, по оценкам специалистов, доходит до 420–500%. Это очень выгодный бизнес. Поначалу на «экспериментальных почвах» собирались выращивать в основном лук и зелёный горошек, которые, как считается, не накапливают радионуклидов, но позже стали сажать и картошку и злаки.
Суп и холодец из таких костей «светятся»
Понять, что такое «нормативно чистая» почва и насколько вредны для здоровья людей и животных продукты питания, выращенные на белорусской земле, долгое время пытались на Украине, причём на самом высоком уровне. Официальный Минск увещевал, что стронций в тканях животных не накапливается, а потому говядина, выращенная на радиоактивных лугах и экспортируемая на Украину, безвредна. В свою очередь, Киев настаивал, что стронций действительно не накапливается в тканях, зато легко обнаруживается в костях. Это приводит к поражению внутренних органов коровы, и выходит, что суп или холодец из таких костей будет однозначно вреден для здоровья. Так и не получив внятного ответа от белорусских партнёров, год назад глава кабмина Украины Николай Азаров объявил, что Киев вводит запрет на продажу белорусской мясной и молочной продукции.
Аналогичный заочный спор о говяжьем бульоне возникал, помнится, и у Александра Лукашенко с главным санитарным врачом России Геннадием Онищенко. Лукашенко даже пришлось съесть говяжью отбивную во время прямого телеэфира в качестве доказательства того, что ни стронция, ни цезия в мясе нет. Онищенко же парировал, что стронций-де не мигрирует в мясо, зато проникает в кости животных. Отбивная безвредна, а если из той же говядины сварить суп? Тем не менее Россия в отличие от Украины от поставок белорусских продуктов так и не смогла отказаться. Почему?
Не исключено, что Онищенко убедили доводы некоторых специалистов. Вот что говорит о белорусских продуктах эксперт-радиобиолог Ирена Пахомова: «Применение защитных мер на этапах подготовки угодий к посеву, в ходе выращивания продукции и её обработки позволяет обеспечить получение нормативно чистой продукции. Одно только введение в корма животных берлинской лазури способствует значительному снижению накопления цезия в мышечной ткани, обеспечивая получение мясной продукции, удовлетворяющей требованиям СанПиН».
А вот какие данные привели специалисты Белорусской медицинской академии последипломного образования, проводившие замеры содержания цезия-137 в продуктах питания, произведённых в республике: «На основании проведённой работы можно сделать следующие выводы: […] цезий-137 регулярно определялся в молоке, где среднегодовая активность колебалась в пределах 14,9 – 41,7% от допустимого предела… содержание цезия в молоке и мясе остаётся выше доаварийного уровня 1985 года, составляя соответственно от 2,7 до 28% от него».
И украинцы справедливо посчитали, что это уж слишком.
Есть ещё и «чернобыльское» железо
Впрочем, отказ от белорусских продуктов не мешает украинским властям проводить рекультивацию своих заражённых земель по белорусскому же сценарию. С тем лишь отличием, что многомиллионной госпрограммы очистки почвы от радиации у официального Киева нет и в помине. Очистку проводят на средства областных и районных администраций – затраченные при этом суммы не идут ни в какое сравнение со средствами, которые тратят в Минске. Два года назад Украина возобновила сельскохозяйственное производство на загрязнённых радиацией территориях в третьей и четвёртой зонах отчуждения – в Иванковском и Полесском районах Киевской области. По сути, это тот же Брагинский район Белоруссии, с которого мы и начали наше повествование. И, несмотря на сомнительного качества очистку земли, на 50 тыс. гектаров местные жители собирают приличные урожаи. В Россию местную картошку пока не завозят, зато везут кое-что другое – в частности, древесину. Часть этой древесины отправляется в приграничные районы в виде стройматериалов, другую же часть везут в Белоруссию. А оттуда – в Россию, но уже в виде мебели.
Но радиоактивные мебель и сельхозпродукция – это далеко не все поводы для беспокойства. Есть ещё и «чернобыльское железо». Несколько лет назад депутат Госдумы Валерий Гартунг занимался расследованием проникновения в нашу страну металлопродукции с Украины, содержащей радиацию. Оказывается, металлолом, собранный в зоне отчуждения, переплавляют где-то в Киевской области в полукустарных условиях, смешивают с обычным, незаражённым металлом и отправляют на экспорт в Европу, Китай и Россию. Ранее аналогичные расследования проводились в Сирии, Кувейте и Иордании, где также случайно обнаружился украинский радиоактивный след. Экспорт украинской радиации достиг таких масштабов, что Бюро Парламентской ассамблеи Совета Европы вынуждено было рассмотреть предложение семи стран – России, Великобритании, Литвы, Люксембурга, Македонии, Португалии и Швейцарии – по доработке проекта «Рекомендаций, направленных на защиту рынка ЕС от радиоактивной металлопродукции происхождением с Украины».
Позже выяснилось, что экспортом опасного железа занимались высокопоставленные сотрудники украинской милиции. Расследованием занималась Служба безопасности Украины, и, казалось, всех виновных удалось задержать и осудить. Выяснилось, что в Россию поставлялся не только радиоактивный металлолом, но и различные изделия из «чернобыльского» металла, в частности водопроводные краны – их можно было приобрести в Белгороде, Курске, Орле и даже в Москве. Виновных в итоге отправили за решётку, но история на этом не закончилась, отнюдь. Два года назад украинский «фонящий» металл обнаружился уже и в Турции.
Зачем броня для комбайнёра?
Но вернёмся к тому, с чего мы начали – к белорусской мебели, сделанной из заражённой древесины, львиную долю которой, судя по всему, будут сбывать в России. Поведавший об этом директор Института леса Александр Ковалевич сделал несколько весьма занятных оговорок, заставляющих призадуматься, а так ли уж безопасна белорусская древесина из зон отчуждения? Вот первая оговорка: повышение технической оснащённости белорусских лесхозов «сможет сделать процесс заготовки загрязнённых радиацией деревьев безопасным для рабочих». Значит, обезопасить рабочих всё же необходимо, а как быть тогда с теми, кто купит мебель из заготовленных ими деревьев?
А вот и вторая оговорка: «В настоящее время около 27% древесины заготавливается с использованием харвестеров (лесозаготовительных комбайнов. – Ред.), а к 2015 году этот удельный вес возрастёт до 70%. Водитель, который работает в кабине данной машины, имеет полную защищённость с точки зрения радиационной безопасности». Помилуйте, но зачем же водителя защищать от радиационной безопасности, если лес, который он заготавливает, по уверению того же Ковалевича, и так совершенно безопасен? «Ежегодно мы могли бы получать несколько миллионов кубических метров экологически чистой древесины» для нужд мебельной промышленности, – приводят высказывание Александра Ковалевича белорусские СМИ.
Российский политолог, замдекана факультета мировой экономики НИУ ВШЭ Андрей Суздальцев, долгое время работавший в Белоруссии, а позже выдворенный из этой страны как персона нон грата, с недавних пор стал выступать с заявлениями о том, что в братской республике стали производить мебель из радиоактивной древесины и сбывать её в Россию. «Заражённый лес идёт на мебельное производство… Мебель обязательно надо проверять на радиоактивность. В Белоруссии покупатели так и делают, в мебельных магазинах даже есть такая услуга».
Пожалуй, стоит подумать о том, чтобы внедрить аналогичную услугу и в российских мебельных магазинах. Пока ещё не поздно.
