В Мосгорсуде могли давить на присяжных, чтобы обеспечить приговор по громкому делу

29 ноября Верховный суд РФ рассмотрел апелляционную жалобу на приговор, вынесенный Мосгорсудом так называемой группе «черных риэлтеров», обвинявшихся в похищениях людей с целью отъёма у них квартир. В ходе заседания стало известно: присяжные, определявшие вину подсудимых, заявили, что во время процесса на них оказывалось давление. Разобраться в скандальной ситуации ВС поручил Генпрокуратуре.

Приговор Хафизу Гасымову, Ильхаму Адилову, Ровшану Джафарову, Сабухи Махмудову, Намику Мустафаеву и Ирине Вороновой был оглашён 30 июня. По версии обвинения, некто Захраб Гасымов (самого его на скамье подсудимых не было, поскольку он находится в розыске – ред.) в 2011 году организовал «устойчивую преступную группу», члены которой находили в Москве людей, ведущих асоциальный образ жизни, вывозили на ферму в Смоленской области, спаивали, после чего продавали их квартиры. Данное дело изначально преподносилось как значительная заслуга правоохранителей, сумевших пресечь деятельность этнической банды, наживавшейся на слабостях опустившихся пенсионеров. Приговор, оглашённый судьёй Мосгорсуда Людмилой Смолкиной, оказался весьма строгим – пятеро подсудимых получили от 10 до 16 лет лишения свободы, Мустафаев как не принимавший участие в совершении тяжких преступлений – три года восемь месяцев лишения свободы.

Присяжные против суда

Формально данный процесс ничем не выделяется из множества уголовных дел, находящихся на рассмотрении в Мосгорсуде. Однако он может стать основанием для скандала, последствия которого пока трудно представить. Суть скандальной ситуации стала известна во время рассмотрения в Верховном суде РФ апелляционной жалобы, поданной защитниками подсудимых. В ходе рассмотрения апелляционной жалобы адвокатом были оглашены четыре заявления от участвовавших в деле присяжных об имевших место фактах давления на них. Как пояснил адвокат Кайрат Маминов, у него имеются заверенные показания четырёх членов коллегии присяжных, где они рассказывают о конкретных фактах давления, оказывавшихся на них с целью формирования мнения о виновности подсудимых. Подобный факт считается вопиющим процессуальным нарушением, способным стать основанием для пересмотра приговора – согласно закона, присяжным запрещено даже читать газетные публикации о процессе, в котором он участвуют, чтобы у них не сформировалось негативное мнение о подсудимых. Естественно, столь серьёзный инцидент требует тщательной проверки – провести её Верховный суд поручил Генеральной прокуратуре. На время проверки судебное производство приостановлено.

«Растерзано беззащитное существо правды»

Пикантности этой истории придаёт следующее обстоятельство. Волею случая (состав коллегии присяжных изначально определяется путём жребия –ред.) в жюри оказалась журналист «Новой газеты» Ольга Боброва, которая после приговора описала пережитые впечатления: «…Судьи в Мосгорсуде натаскивают присяжных на принятие «правильного» решения. у меня есть основания полагать, что все мы стали свидетелями грубых нарушений в отправлении правосудия».

Основанием для сомнений в беспристрастности Фемиды для Бобровой стали действия судьи Людмилы Смолкиной. По её словам, Смолкина «неоднократно проводила с нами беседы, которые обретали все более конкретно направленный характер. Многие из присяжных, с которыми мы обсуждали эти «воспитательные беседы», понимали, что судья на нас давит». Кроме того, у журналистки сложилось впечатление, что коллегия оказалась «искусственно слепленной» - по её мнению, один из присяжных активно пытался убедить остальных в виновности подсудимых, делая намёки о том, что ему известно гораздо больше положенного. Предположения, что исход процесса был предопределён заранее, усилило поведение Смолкиной в ходе процесса. Так, во время рассмотрения значимой для понимания сути процесса экспертизы останков потерпевшего Митрофанова судья в резкой форме прервала представителя защиты, пытавшегося обратить внимание коллегии на то, что экспертиза по какой-то причине проводилась дважды. При этом первая как раз не нашла ничего криминального, а вторую неожиданно провели словно как раз для того, чтобы подтвердить виновность подсудимых.

По теме

1368

В МИД РФ ответили на предложение Ватикана организовать переговоры по Украине

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова напомнила, что представители Ватикана до сих пор не извинились за слова Папы Римского о бурятах и чеченцах.

В результате, как писала Боброва, у неё и ряда других членов жюри, обративших внимание на различные нестыковки в деле, сложилось тяжелое впечатление – «на моих глазах было растерзано беззащитное существо правды», писала она. Вероятно, именно эти, солидарные с ней, присяжные решили не молчать и дали показания, прозвучавшие в Верховном суде.

Так, адвокат Кайрат Маминов привёл слова Натальи Галкиной, участвовавшей в качестве присяжного заседателя на процессе Гасымова и др. Она подтвердила, что судья Смолкина общалась с членами коллегии в отсутствие адвокатов подсудимых. «Смолкина неоднократно говорила про обвиняемую Воронову, что она не такая хорошая, как кажется. Судья намекала, что Воронова сидела. Явно она это не говорила, но по её словам у меня сложилось такое мнение. Также Смолкина говорила об обвиняемом Гасымовом Хафизе, - заявила Гайкина. - Я считаю, что судья Смолкина, беседуя с присяжными заседателями, хотела склонить присяжных в сторону виновности обвиняемых. Она говорила не прямо, но по смыслу слова судьи мы понимали, что обвиняемые виновны». Кроме того, по словам женщины, с членами жюри плотно общалась сотрудница суда Алёна, также проводившая мысль, что у всех подсудимых «рыльце в пушку».

«После окончания судебного разбирательства я поняла, что рассмотрение дела было не объективным. Больше возможностей предоставлять доказательства судья дала прокурору, чем стороне защиты. Как я поняла, судья не давала возможности предоставлять доказательства представителям защиты», - резюмировала Гайкина. Похожие показания дали и трое других бывших присяжных.

Верховный суд пошёл на принцип

Пока что рано предполагать, чем завершится инициированная проверка – воспринимать заявления бывших присяжных основываются больше на личных впечатлениях, нежели на задокументированных фактах. К тому же судья Людмила Смолкина обладает в суде весьма высоким авторитетом – именно она в своё время выносила приговор обвинявшейся в миллиардных хищениях «принцессе Минобороны» Евгении Васильевой, приговорив её к двум годам лишения свободы. К тому же не совсем понятно, для чего могло потребоваться придать процессу заведомо обвинительный уклон. На этот счёт, впрочем, есть свои версии. Во-первых, многие обращали внимание, что позиция обвинения оказалась довольно слабой – свидетельства против подсудимых давали либо люди сильно пьющие, либо те, кто уже находится под следствием и потому может зависеть от правоохранителей. К тому же, судя по показаниям потерпевших, подтверждённых ими в суде, «похитители» вели себя довольно странно: кормили шашлыками, лечили, навещали в больнице, приглашали жить в своих семьях, а дети Гасымова называли их «бабушкой» и «дедушкой». В таком случае, возможно, речь могла бы идти о мошенничестве, но не похищении. Однако тогда громкое дело о «банде черных риэлтеров», охотившихся на пенсионеров, разбивалось на корню.

Во-вторых, как было установлено в ходе следствия, в деле «засветился» сотрудник полиции – начальник службы тыла смоленского УМВД Тагир Аббасов. Ферма, на которой проживали «похищенные», принадлежала его дочери и, согласно имеющимся мнениям, высокопоставленный полицейский вряд ли мог не знать о происходящем на ней. А, возможно, и оказывать некоторую помощь. Подозрения рождает тот факт, что организатор «банды» Захраб Гасымов, как уже говорилось, находится в розыске. При этом вначале его задержали, однако затем по неясным причинам освобождён. Не исключено, что если бы стороне защиты была предоставлена возможность активно работать в ходе процесса, о роли полицейского Аббасова наверняка бы возникли вопросы.

Таким образом Верховный суд обозначил свою принципиальную позицию, которая может иметь далеко идущие последствия. Решив досконально проверить заявления присяжных, ВС РФ тем самым продемонстрировал приоритет скрупулёзного отправления правосудия. Даже если кому-то этот принцип приходится не по душе.