«Синие ведёрки» – это сегодня больше, чем интернет-сообщество или ассоциация автолюбителей, протестующих против использования спецсигналов. Это сотни тысяч человек по всей стране, выступающих против произвола чиновников. Как пишут о себе «Синие ведёрки» в социальных сетях, их движение – это «организованный гражданами страны жирный троллинг чуть более чем полностью зарвавшейся «элиты». Координатор «СВ» 33-летний Пётр Шкуматов включён социологами и журналом «Русский репортёр» в список «10 самых авторитетных общественников России». Один из учредителей Лиги избирателей, организатор и участник автопробега по Садовому кольцу с требованием честных выборов, активный блогер, он стал одним из самых влиятельных гражданских активистов нового поколения.
– Пётр, вы опоздали на нашу встречу ровно на полчаса из-за пробки. Выходит, не удаётся пока «Синим ведёркам» разрулить дорожные проблемы?
– Только когда вся эта гвардия чиновников начнёт ездить не по «встречке» со спецсигналами, а в общем потоке, они поймут, что с пробками надо что-то делать. Пробки в Москве на 50% образуются из-за того, что чиновники не принимают нужных решений. Во-первых, ГАИ не эвакуирует неправильно припаркованный транспорт в узких местах. А этих узких мест на самом деле не так много, и все они известны. Просто надо запретить парковку в местах сужения трассы под страхом полного изъятия автомобиля. Во-вторых, надо менять правила оформления ДТП. Ни в одной стране нет такого идиотизма, когда люди стоят по два-три часа на дороге, собирая пробку, в ожидании, когда приедет гаишник, чтобы подтвердить факт царапины на бампере. Во всех странах люди просто обмениваются визитками своих страховых компаний, фотографируют место происшествия и разъезжаются по домам. В-третьих, у нас гнилая, неотрегулированная сеть светофоров, которая утром тормозит въезд в город, а вечером препятствует выезду из города. И четвёртая причина – это развязки, которых явно не хватает в узких местах.
Ну и, разумеется, ничего не сдвинется, пока московское правительство не будет очищено от абсолютно некомпетентных людей. У нас в стране сейчас кризис некомпетентности. И она прямо пропорциональна общественному напряжению.
– А вы согласились бы пойти на государственную службу и возглавить некое транспортное ведомство?
– Я не против. Даже с удовольствием, потому что у нашего сообщества есть идеи, которые могут принести пользу. К тому же в наших рядах много профессионалов. Мы знаем, как сделать дорожное движение более безопасным, пробки менее жёсткими, а дороги – более современными.
– Чем вы сейчас занимаетесь кроме общественной деятельности?
– По образованию я химик. Но по своей специальности не работал. В России в наше время невозможно заниматься наукой и содержать семью. Так что я общественник.
– Ваша семья достойно обеспечена?
– Нет. Мой второй брак распался именно из-за моей общественной деятельности. Люди, они ведь в своей массе живут какими-то банальными материальными устремлениями. И большинству непонятно, как можно 24 часа в сутки 7 дней в неделю заниматься какими-то делами, за которые не платят деньги.
– На что же вы существуете?
– Я завёл на «Яндекс-деньги» свой кошелёк и существую на пожертвования, которые туда поступают. В месяц выходит примерно 25 тыс. рублей...
– Простите, а какой у вас автомобиль?
– «Ниссан Альмера».
– У «Синих ведёрок» есть свой бюджет?
– Нет, у нас волонтёры. У нас нет даже членства, только зарегистрированные интернет-пользователи. Но мы перешагнули рамки интернет-сообщества. Сейчас регистрируемся как общественная организация. Новый статус даст возможность вести диалог с властью и производить сбор средств.
Экс-президент Украины Пётр Порошенко подал в суд и потребовал выплатить ему 500 тысяч гривен в качестве моральной компенсации за отказ выпустить его за рубеж.
– Вести диалог с властью? Но ведь «Синие ведёрки», кажется, провозглашают себя борцами с «элитой»...
– Действительно, «Синие ведёрки» появились в Интернете в 2006 году как некий стёб над мигалками. Это случилось, когда губернатор Евдокимов чуть не убил семью Олега Щербинского, потому что ехал по «встречке» 200 километров в час и в результате погиб сам. Олега Щербинского тогда пытались осудить на четыре с половиной года колонии ни за что. Возникло стихийное движение протеста. «Синие ведёрки» стали ответом граждан тупому упорству чиновников спихнуть всю вину на простого человека, который ездит по правилам и никому не мешает. Нашу инициативу в Интернете подхватили продвинутые блогеры-«тысячники» – Другой, Фриц Морген, и народ потянулся... Один из членов сообщества нацепил на авто синее детское ведёрко как стёб над спецсигналом. Идея прижилась.
После назначения на должность министра внутренних дел Колокольцева у нас появился некоторый оптимизм, потому что впервые за долгие годы нас услышали.
– Это они перекрывают центр Москвы на время проезда правительственных кортежей?
– Нет, это ГАИ и ФСО. Перекрывают в силу того, что они параноидально настроены и парадоксально ленивы.
– А разве не от усердия?
– Мир давно ушёл далеко вперёд. Только наша ФСО действует по инструкциям 1969, кажется, года. Я – раз и навсегда.
Во всех странах мира есть службы, которые обеспечивают безопасность проезда первых лиц. Но там всё по-другому. Это целый комплекс мер, который требует неких интеллектуальных усилий. Во-первых, надо обеспечить «зелёную улицу» по маршруту следования кортежа. На пути его движения не должно быть пробок, именно это и обеспечивает кортежу высокую скорость движения. Дополнительно работают полицейские, которые временно – буквально на несколько минут – обеспечивают перекрытие, которое никто даже не замечает (за это им и платят деньги). Это не вызывает коллапс движения в масштабах города – всё равно что красный на светофоре на 2 минуты зажёгся. Это ювелирная работа. И для этого работать надо, мозг напрягать, а не тупо бабки пилить.
– Путин запретит мигалки, как считаете?
– Путин обещал то, чего добиваются «Синие ведёрки». Он сказал, что мигалки останутся только на машинах ФСО, и эти машины будут сопровождать несколько десятков человек – государственных чиновников, деятельность которых сопряжена с риском для жизни. Это, например, глава Следственного комитета, генпрокурор, министр обороны, премьер, президент... У нас всего 40 человек таких, насколько я знаю. Когда Путин это объявил, мы уже закрываться собирались, потому что цель, считай, достигнута. Но Путин всех обманул. Количество мигалок не сократилось.
– Какие реальные достижения есть в активе «Синих ведёрок»? Вы довели кого-то из чиновников до уголовного дела или до инфаркта? Доказали вину обладателя мигалки при ДТП?
– Самая большая наша победа – то, что отобрали незаконную мигалку у Михалкова. Это заняло год. Мы активно участвовали в расследовании ДТП на Ленинском проспекте, в котором погибли два врача – Вера Сидельникова и Татьяна Александрина. Именно после этого случая чиновникам стало ясно: мы не безгласное быдло и не стадо баранов. И сейчас они попали в передел. Они сфальсифицировали эту историю, а никто им не верит и никогда не поверит. Кстати, после того, как запись этого ДТП исчезла с камер видеонаблюдения, люди начали ставить видеорегистраторы в своих авто. И в случае любого громкого ДТП теперь всегда есть доказательства. В случае с ДТП на Рублёвке мы тоже участвовали. Это когда автомобиль Гарри Минха ехал по «встречке» и водитель спал. В результате один человек погиб, а Алёна Ярош стала инвалидом на всю жизнь. Там было 13 свидетелей, и ни один от своих слов не отказался.
Все последние ДТП показали на самом деле одну важную тенденцию: мы – граждане и готовы отстаивать свои интересы коллективно.
– «Синие ведёрки» участвуют в протестных акциях?
– Деятельность «СВ» – не митинги. Как организация мы в них не участвовали. Каждый решал самостоятельно, принимать участие в протестах или нет. Мы ни на кого не давили, ни к чему не призывали. Я лично участвовал в зимних протестных акциях. Остановился на 4 февраля. На Пушкинскую 5 марта я пришёл, но, по сути, просто чтобы посмотреть.
– Разочаровались?
– Стало понятно, что протест радикализируется. Нормальные, рациональные идеи вытесняются лозунгами вроде «Оккупай фонтан!», а это мне не близко. Считаю, что у каждого человека есть право выбора. А зачем мне участвовать в движухе, которую я не понимаю?
Протестное движение у нас в последнее время разделилось на две части. Одна – это нормальные, адекватные люди, а другая часть делит мир на чёрное и белое. Если не с нами, то против нас. И никакие рефлексии не приветствуются.
– Вы хотели бы занять государственную должность? Ну хотя бы для того, чтобы зарабатывать не 25 тыс. в месяц...
– Есть море идей. Нужны ли для этого формальные должности, я не знаю.
