Не исключено, что уже в будущем году около 300 тыс. россиян, страдающих тяжёлыми заболеваниями, не смогут получить необходимое им лечение. Причиной тому – недавняя инициатива Минздравсоцразвития о сокращении перечня высокотехнологичной медпомощи. Своё решение чиновники объясняют тем, что к подобным видам медицинских услуг, финансирующихся из федерального бюджета, должны быть отнесены только те, которые можно получить лишь в небольшом количестве крупных федеральных медицинских центров. А виды лечения, оказываемые в региональных больницах, предполагается финансировать из территориальных фондов Обязательного медицинского страхования (ОМС). И хотя изменения выглядят вполне логично, на поверку оказывается, что необходимого количества средств в региональных бюджетах просто нет.
Суть предложений Минздравсоцразвития такова. Предполагается, что до конца текущего месяца в ведомстве будет подписан соответствующий приказ, согласно которому процедуры гастроэнтерологического, гематологического, дерматовенерологического, неврологического, ревматологического и эндокринологического профиля переведут из разряда высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП) в помощь специализированную. «Эти виды помощи на самом деле уже не могут считаться высокотехнологичными ещё и потому, что их выполнение не требует от врачей каких-то особых редких навыков и они уже широко применяются в медицине», – утверждает Минздравсоцразвития.
Таким образом, после утверждения нормативных документов средства на лечение указанных заболеваний будут поступать не из федерального бюджета, как это делается ныне, а из бюджетов региональных. Для чиновников необходимость принятия такого решения очевидна: Однако пациентам подобная экономия может выйти боком. «Если для НИИ указанных терапевтических профилей ресурсов на высокотехнологичную помощь не будет, значит, такая медпомощь перейдёт в основном на региональный уровень. Но в регионах эффективность лечения, к примеру, гематологических заболеваний стремится к нулю, а в федеральном НИИ гематологии составляет 80–90%. Но в системе ОМС НИИ не работает, так что лечить больных будет не на что», – переживает заместитель председателя Формулярного комитета РАМН профессор Павел Воробьёв.
Вообще, само понятие высокотехнологичной медицинской помощи в отечественной системе здравоохранения появилось ещё при прежнем министре Михаиле Зурабове в 2005 году. Изначально принцип финансирования был таков: услуги, оказываемые столичными медицинскими учреждениями, куда средства поступают из федерального бюджета, в системе финансирования здравоохранения были выделены отдельной строкой – высокотехнологичная медицинская помощь. В те времена речь шла о тех видах лечения, которые пациенты могли получить только в отдельных медицинских центрах, которые не входили в систему ОМС. Нетрудно догадаться, что в перечне ВМП оказались такие дорогостоящие и труднодоступные процедуры, как, например, трансплантация органов, сложные операции на сердце, лечение онкологических заболеваний и т.п.
«Когда эта система была введена, власти субъектов Федерации заявили, что в регионах тоже есть, например, кардиоцентры, в которых проводятся сложные операции. А значит, они тоже имеют право претендовать на финансирование из федерального бюджета», – вспоминает вице-президент Общества специалистов доказательной медицины Василий Власов. В результате ряд крупных региональных медицинских центров был включён в программу централизованного бюджетного финансирования. Пациенты же могли получать ВМП в этих центрах в рамках устанавливаемых правительством ежегодных квот. «Это была очень правильная идея. Ведь раньше те же медцентры финансировали исходя из количества коек, и их особо не волновало, сколько больных они лечат, – поясняет Василий Власов. – С введением системы квот возникла система, благодаря которой граждане получили доступ к дорогой медицинской помощи в центральных учреждениях». Примечательно, что и самим медцентрам система была выгодна: администрации клиник чётко знали количество «квотных» больных и могли рассчитывать на получение определённой суммы из федерального бюджета.
Способ привлечь в бюджет страны серьезную сумму предложил депутат Госдумы Николай Арефьев. По его словам, это можно сделать за счет изменений в подоходном налоге.
По мнению чиновников Минздравсоцразвития, подобная система себя изжила. По мнению главы ведомства Татьяны Голиковой, регионы могут самостоятельно справиться с лечением ряда тяжёлых заболеваний, поскольку большинство региональных больниц имеет для этого соответствующее оборудование. Ключевой вопрос, однако, не только в наличии соответствующего оборудования или квалифицированных специалистов-медиков, но в стоимости услуг. «Предложенный Минздравсоцразвития перечень исключаемых высокотехнологичных услуг предполагает те, в которых нуждаются больные гемофилией. Это очень дорогие процедуры, полноценно финансировать из бюджетов фондов ОМС их невозможно. Таким образом, просто сокращается финансирование», – уверяет руководитель Всероссийского союза пациентов Александр Саверский.
Между тем вопрос о том, каким образом тяжело больные пациенты в будущем году будут получать жизненно необходимые им медицинские услуги, оказывается отнюдь не праздным, если учитывать, что речь идёт о сотнях тысяч человек. Так, по статистике Минздравсоцразвития, по итогам этого года ВМП получат чуть менее 300 тыс. пациентов. Причём из года в год количество нуждающихся только возрастает. По подсчётам всё того же министерства, за период с 2008-го по 2010 год общая заболеваемость по большинству классов болезней в России продолжает увеличиваться. И речь идёт в том числе и о смертельно опасных и трудноизлечимых недугах: в частности, количество пациентов со злокачественными новообразованиями увеличилось на 4,5%, с болезнями крови – на 11%, с врождёнными аномалиями – на 25%, нервными болезнями – на 6,3%. Примечательно, что лечение большинства их проходило именно по линии ВМП.
Интересно заметить, что, даже несмотря на то, что формально помощь, оказываемая пациентам в крупных федеральных медицинских центрах, осуществлялась за счёт средств федерального бюджета, фактически для граждан на 100% бесплатной она всё равно не была. Те, кому удалось «вписаться» в квоту, получали от государства деньги на дорогу и оплату так называемого базового набора услуг. Однако, по свидетельству участников рынка, например, в онкологии и гематологии официальные государственные тарифы едва покрывали 25% реальных затрат на лечение из-за дороговизны лекарств. В результате недостающие суммы пациенты были вынуждены оплачивать из собственного кармана.
«Я с тревогой отношусь к возможному решению Минздравсоцразвития, – отмечает зампред думского Комитета по охране здоровья Сергей Колесников. – У нас перемешаны федеральные, областные и муниципальные полномочия в сфере здравоохранения, но ресурсное обеспечение здравоохранения таково, что из 83 субъектов 75 являются дотационными. Они в этом не виноваты, но без дополнительного финансирования происходит просто перераспределение ресурсов, но не качественное улучшение медуслуг».
Примечательно, что чиновники профильного министерства, похоже, и сами осознают ошибочность предлагаемого ими решения. Косвенным подтверждением тому может служить хотя бы тот факт, что чёткий перечень видов медицинской помощи, которые планируется исключить из списка ВМП, до сих пор так и не был представлен широкой общественности. «Всё, как всегда, готовится в рамках строгой секретности. И на самом деле, где именно будет проведена «черта» между высокотехнологичной и специализированной помощью, пока можно только гадать, – рассуждает Василий Власов. – Мне кажется, что основная цель подобных нововведений – сокращение нагрузки на федеральный бюджет».
Если предположения экспертов об истинных намерениях профильного министерства верны, то в итоге из списка ВМП будут исключены практически все виды медицинских услуг, за исключением совсем уж сложных хирургических вмешательств или процедур, требующих наличия в клиниках уникальной медицинской аппаратуры. «Насколько мне известен замысел министерства, предполагается, что граница будет проведена каким-то таким хитрым образом, чтобы в перечне ВМП остались только крупные столичные медицинские центры, находящиеся в подчинении самого Минздравсоцразвития», – резюмирует Василий Власов.
