Когда в аэропорту начинают гаснуть камеры – это тревожный сигнал. Особенно если речь идёт о Международном аэропорте Шереметьево, флагмане российской авиации, через который ежедневно проходят десятки тысяч пассажиров и тонны грузов. Именно здесь, в одном из самых нагруженных терминалов страны, разворачивается конфликт между цифровыми технологиями и ведомственным произволом, последствия которого могут ощутить все: от пилотов и наземных служб – до пассажиров и налогоплательщиков.
Видеонаблюдение больше не безопасность?
До недавнего времени всё работало, казалось бы, идеально. С 2018 года один из грузовых терминалов в Шереметьево использовал видеонаблюдение на строго регламентированных участках: стоянки воздушных судов, зоны погрузки, места размещения техники.
Камеры, используемые в качестве датчиков системы Теле-контроля и управления процессами предприятия, разработанной грузовым терминалом, были предназначены исключительно для сбора информации и ее последующего анализа. Они никогда не были направлены на сотрудников контролирующих ведомств, и использовались исключительно в производственных целях: контроль безопасности, предотвращение ошибок, фиксация технологических процессов.
Всё это – часть интеллектуальной системы грузового оператора, которая за все эти годы стала неотъемлемым элементом безопасности и управления.
Но в марте 2025 года пришло письмо, подписанное Отрядом пограничного контроля. В нём терминалу предписывалось больше не руководствоваться разрешением 2018 года. Ни отмены, ни объяснений. Просто – не руководствуйтесь, а фактически – перестаньте снимать.
Официальная формулировка, неофициальные последствия
Основание запрета – подпункт 17 пункта 48 Приказа Минтранса РФ № 107 от 31.03.2022. В нём говорится, что фото- и видеосъёмка на территории пункта пропуска возможна только с разрешения соответствующих подразделений государственных контрольных органов. Проблема в том, что ни процедура получения этого разрешения, ни сроки, ни состав этих «подразделений» не указаны.
То есть, на практике всё решается по усмотрению. Кто-то может разрешить, кто-то может отказать – и никакой ответственности за это не предусмотрено.
Грузовой терминал, понимая риски, направил официальный ответ: система видеонаблюдения – это не слежка, а элемент технологической безопасности. Камеры следят не за людьми, а за трапами, тележками, заправкой... Всё согласовано, всё документировано. И работает, в отличие от многих других цифровых решений, внедрённых в отрасли.
Но бюрократическая машина не услышала. Или не захотела слышать.
Техника снимает, значит – мешает
А ведь система Теле-контроля и управления процессами предприятия – это не просто видеонаблюдение или фиксация картинки. Это анализ, предиктивная аналитика, автоматизированные сигналы и обучение персонала. Датчики (видеокамеры) системы фиксирует, если во время заправки не подключили заземление, а оператор, в этом случае, получает тревожный сигнал. Система через эти самые датчики знает, куда едет тележка, видит, вовремя ли подъехал трап, может доказать, что погрузка прошла по правилам, а груз прибыл целым.
И самое главное – видеозапись системы Теле-контроля остаётся, даже если зависла центральная аэропортовая база данных (ЦАБД) «Синхрон». А в Шереметьево зависает многое и часто.
Так, ЦАБД «Синхрон» которая должна координировать действия всех служб аэропорта, причем не только на перроне, работает не всегда стабильно: то заявки могут теряться, то технику «не видят», то интерфейс зависнет. Проблема в том, что она устроена таким образом, что данные, например, о времени начала или окончания обслуживания воздушного судна проставляются в ней вручную оператором. Сотруднику приходит команда выполнить какую-то операцию, и для подтверждения ее выполнения ему просто достаточно нажать кнопочку. А так как в системе отсутствует возможность объективного подтверждения выполнения операции, то система использует только те данные, которые в нее занесены вручную непосредственно сотрудником аэропорта, а следовательно – в системе отсутствует объективная обратная связь, являющаяся основой любой системы управления.
Оборонное ведомство КНДР обвинило Соединённые Штаты в создании угрозы для глобальной и региональной безопасности, обратившись к Вашингтону с призывом к отказу от враждебной политики.
В таких условиях система Теле-контроля, разработанная одним из грузовых терминалов, работающих в аэропорту Шереметьево – по сути единственный реальный инструмент объективности, так как его работа строится на получении данных с объективных устройств «ТелеАрмов», которые фиксирует те или иные действия сотрудников и в реальном времени передают их в систему Теле-контроля и управления процессами предприятия. И в этом случае данные невозможно изменить по собственному желанию или подкорректировать задним числом.
Система Теле-контроля, которую внедрил терминал, это не просто «наблюдение». Это «умные» камеры, датчики, геопозиционирование, нейросети, ИИ – целый мозг цифрового контроля. Камера видит, если забыли заземлить самолёт при заправке. Камера знает, если груз пошёл не туда. Камера помогает обучать, анализировать, предупреждать ЧП. Она тот самый «третий глаз», который не устаёт, не ошибается, всё фиксирует. Причем данная система и ее датчики (видеокамеры и ТелеАрмы) прошли все необходимые сертификации в государственных органах. И возможность, а главное – их соответствие требованиям транспортной безопасности при их использовании на территории аэродрома при обслуживании международных воздушных судов были подтверждены выданными документами, подписанными МВД и Росавиацией.
Но именно эту систему требуют выключить.
Цифровая Россия? А пока по старинке, с бумагами и «на глаз»?
Но история с видеокамерами в Шереметьево не единичный случай. По информации издания, в Минтранс начали поступать обращения и от других участников транспортной отрасли. Основание – тот же пункт 48, та же неясность формулировок, та же административная практика: «вправе разрешить» значит «можем не разрешить вообще».
Причём речь идёт не только о безопасности. Под угрозой оказались целые технологические решения: системы видеоаналитики, машинного зрения, ИИ, платформы мониторинга на базе Big Data. То, что входит в федеральные программы цифровой трансформации. То, о чём говорят в нацпроектах и выступлениях на экономических форумах. То, что в реальности блокируется одним письмом без объяснений.
Авиационная отрасль бьёт тревогу – запрос в Минтранс
Не дождавшись внятных объяснений, СМИ направляют официальные обращения в Минтранс России, в которых содержатся конкретные вопросы:
- Почему при разработке Приказа №107 не учли интересы цифровизации?
- Осознаёт ли Министерство, что такой подход создаёт барьеры для инноваций?
- Как происходит контроль за правоприменением приказа на местах?
- Планируется ли внести изменения или дать чёткие разъяснения, чтобы не было произвольного трактования?
В запросе подчёркивается: сложившаяся ситуация бьёт по всей авиационной отрасли и противоречит стратегическим целям цифрового развития, обозначенным на уровне государства.
Минцифры тоже пытаются подключить к решению конфликта: не мешайте технологии работать
Параллельно аналогичные запросы уходят и в Минцифры. Лично Максуту Шадаеву, министру цифрового развития. Здесь вопросы жёстче:
- Видит ли Минцифры, как чиновничья трактовка убивает цифровизацию?
- Готово ли министерство разработать регламент, отличающий производственную съёмку от медийной?
- Что делается, чтобы защитить цифровые проекты в транспортной сфере от произвола?
Цифровая отрасль обеспокоена не на шутку. Потому что если нельзя снимать работу, нельзя фиксировать процесс, нельзя обучать и доказывать факт – значит, нельзя внедрять технологии.
Когда обида дороже развития
Источники в СМИ уже не раз сообщали, что начало этой истории — вовсе не в Приказе. Всё началось с эпизода: якобы, один из сотрудников терминала, не узнав в лицо высокопоставленного чиновника в каракулевой шапке, вежливо попросил его предъявить пропуск. Не по злобе, а по инструкции. Но это, судя по всему, задело важную персону. И именно после этого последовали сигналы, запреты, давление.
Единственное предприятие, где разливают минеральную воду Perrier во Франции, рекомендовали закрыть из-за «неуклонного ухудшения» качества используемой воды. Некоторое время назад выяснилось, что скважина, откуда ее добывают, заражена фекальными бактериями.
Если это правда – то целая система Управления, стоящая на страже безопасности в аэроопрту, мешает не режиму. Она мешает гордыне.
Без камер, без доказательств, без прогресса: А расплачиваемся мы с вами?
Итог? Если «Синхрон» завис, а камера выключена – объективности нет. Нет доказательств. Нет возможности разобраться. Ошибка? Порча груза? Сбой? Всё – просто «не установлено».
Но если убрать видеоконтроль из логистических процессов, то резко возрастает риск не просто ошибок, а катастроф. Потому что безопасность, как и доверие, строится на прозрачности. А не на чьей-то обиде.
Ситуация приобретает гротескный оборот: в одном из самых крупных аэропортов страны единственная работающая система контроля стала неугодной. Почему? Потому что она фиксирует всё как есть? Без прикрас. Без должностей. Без «вправе».
Ответственных нет, но могут появиться убытки. И оплачивать их кто-то непременно должен.
И в этой истории проигрывают все:
Пассажиры – потому что будут платить больше, так как в новую цену товаров будут закладываться убытки авиакомпаний от повреждения грузов и/или самолетов и дополнительные затраты грузовых терминалов.
Государство – потому что в угоду ведомственным обидам отказывается от реальной цифровизации, выбранной высшим руководством нашей страны в качестве национальной стратегической цели развития России.
И, конечно, авиакомпании – потому что нет контроля за грузами и воздушным судном.
(Как ранее сообщали СМИ, в июне 2024 года только за один день 9 воздушных судов, прибывших в Шереметьево, получили повреждения шасси. Установить виновных, а также обстоятельства происшествия оказалось для аэропорта достаточно затруднительным.
В то же время, как показывает многолетняя практика, использование грузовым терминалом во время обслуживания самолетов системы Теле-контроля полностью исключает повреждения воздушных судов, так как в течение всего времени проведения работ ведется непрерывный Теле-контроль. Система не только фиксирует происходящее, но и предупреждает о любых опасностях сближения техники с авиалайнером. Использование в работе терминала средств видеофиксации не только стимулирует персонал более ответственно относится к своим обязанностям, но и обеспечивает предприятие доказательной базой в случае любых спорных ситуаций.)
Что дальше?
Если победит формулировка «вправе» – проиграет всё. Безопасность, цифровизация, доверие. Если победит здравый смысл – Минтранс пересмотрит Приказ, а цифровые технологии получат возможность развиваться в интересах всей страны.
Но пока – в главном аэропорту России единственный реально работающий цифровой контроль просят отключить.
Без расследования. Без обоснования. Без логики.
Продолжение следует…
