Тема убийства экс-подполковника ФСБ Александра Литвиненко в конце прошлого года стала главной для всех мировых СМИ. КГБ, полоний, шпионы — готовый сценарий для кассового киноблокбастера. О Литвиненко теперь знают все: кухарки, бизнесмены, политики. Между тем в самой России о нём известно не так уж и много. Он предпочитал контактировать лишь с узким кругом лиц, а своими проблемами и взглядами на жизнь делился с единицами. Среди таких людей известный российский журналист Акрам Муртазаев, с которым Александр Литвиненко вместе работал над книгой «Лубянская преступная группировка». О личности Литвиненко, его последних днях и версиях убийства Акрам Муртазаев согласился рассказать читателям «Нашей версии».
— Акрам, Литвиненко все называют человеком Березовского. С чего началось их знакомство? Что связывало этих людей?
— После бегства из России он действительно стал человеком Березовского, поскольку Борис Абрамович материально поддерживал Сашу. У него ведь профессия с ограниченной географией применения. Но пока у Саши было удостоверение ФСБ, он не имел никаких материальных отношений с Березовским. Можно относиться к этому с недоверием, но моё мнение именно таково. Так уж вышло, что именно встреча с Березовским резко изменила жизнь Литвиненко.
— Как это произошло?
— Они познакомились в 1994 году, когда на Березовского было совершено покушение: возле дома приёмов «ЛогоВАЗа» взорвался припаркованный автомобиль. Расследование поручили офицеру ФСБ Литвиненко. Вскоре он вышел на банду некоего Петросяна по кличке Зверь, которая занималась убийствами и взрывами и давно пыталась внедриться в «ЛогоВАЗ». Не обошлось и без допроса самого Березовского. Они хорошо тогда поговорили. Березовский полагал, что это был политический заказ. Литвиненко не согласился — просто не имел таких данных. Спросил: на каких основаниях сделан такой вывод? Березовский ответил: «Политика у нас заключается в переделе собственности. И делается она не в «белых перчатках». Удивлён, что вы удивляетесь». Потом они много говорили о переделе собственности, о разгуле преступности, который обусловлен именно этим. Березовский очень умный мужик, недаром доктор наук. Его интересно бывает послушать, а молодому да к тому же способному думать оперу — так вдвойне полезно.
«Возьми торговку семечками на Садовом кольце, двинься по цепочке и через две недели ты окажешься в Кремле... А вот почему, — говорил БАБ, — это тема для долгого разговора». Он назвал фамилии: Коржаков и Барсуков и сказал, что это люди, которые помогают ему найти преступников. Спросил: а вы бы могли с ними встретиться, поговорить о некоторых проблемах? Так Саша попал за кремлёвские ворота.
— Знаешь, всё-таки не очень понятно: чем простой, по сути, опер мог так сильно заинтересовать начальника охраны президента страны и коменданта Кремля?
— Да хотя бы тем, что они не так-то много и знали о том, чем занимались в то время спецслужбы на уровне так называемой земли. Парадные доклады начальников — это одно, а реальные дела и делишки — иное.
Березовский познакомил Сашу с Юмашевым. Просто связался по телефону и сказал: «Валя, тут у меня один человек сидит, представь его, пожалуйста, Александру Васильевичу Коржакову». И Литвиненко поехал к Юмашеву, в «Огонёк». Тот писал очередную «глыбу» откровений Ельцина и по совместительству трудился редактором отдела писем в журнале.
Итак, Юмашев познакомил Сашу с Коржаковым, тот с Барсуковым. Давай, говорят, рассказывай: есть саботаж в ФСБ? «Мне кажется, есть, — ответил Литвиненко. — В принципе то, что делают сейчас спецслужбы, не на пользу президенту. Я это чувствую и вижу».
Замы Андрея Ермака Олег Татаров и Ростислав Шурма «стригут» предпринимателей на «закрытых встречах» в ОП
— Врагов немедленно расстреляли?
— Как же можно всех расстрелять? Да и незачем. Литвиненко предложили изложить на бумаге концепцию борьбы с организованной преступностью. Саша сказал, что с такой работой лучше бы справился его прямой начальник — полковник Александр Платонов, руководитель 1-го отдела управления по борьбе с терроризмом ФСБ РФ. Через несколько дней, уже вдвоём, они появились у Коржакова, тот опять позвал Барсукова, и всё, что оперативники знали о коррупции, им описали и объяснили. Платонов, например, привёл такой любопытный факт. Как-то на всероссийском совещании по проблемам организованной преступности он увидел в первых рядах одного из заместителей министра внутренних дел, а рядом с ним сидел «объект» оперативной разработки, известный лидер уголовной среды. Вместе они очень активно что-то обсуждали, видимо методы борьбы. При этом было достоверно установлено, что один другому регулярно даёт взятки... Коржаков всё это себе записал и обещал разобраться. Однако потом, когда они покинули Кремль, Платонов, опытный оперативный работник, сказал в сердцах Литвиненко: «Бесполезная встреча. Вопросы задаются специально такие, будто хотят не понять, а что-то выведать. Такие вопросы задают люди, которые чего-то боятся...» И сделал вывод: кремлёвских генералов не интересует, как решать нависшую над государством проблему, что надо для этого сделать. Они одним озабочены: кого разрабатывают чекисты в данный момент, не их ли затрагиваются интересы?
Платонов — провидец. В 1995 году ему позвонил Барсуков и спросил: «Почему вы собираете на нас компромат?» А ситуация была такая. На одном из совещаний, со слов Платонова, присутствовал Шамиль Тарпищев. Они с Коржаковым водкой тогда торговали. Поставляли из Венгрии «Абсолют», «Кремлёвскую де люкс» и продавали её по всей стране. Это все знали — и в Кремле, и в спецслужбах. Водка завозилась без пошлины, и такая «схема», естественно, наносила урон казне. Чубайс был на том совещании и прямо заявил: «Я не позволю разорять казну. Прекратите завозить в страну левую водку!» А Тарпищев ответил: «Возили и будем возить». Чубайс возмутился: «Только через мой труп» — и вышел. А Тарпищев ему вслед: «Значит, будет труп».
Рядом сидел человек Платонова, он написал агентурное сообщение. В то время Чубайс был главой Госкомимущества РФ, членом правительства. И, естественно, покушение на Чубайса — это террористический акт! Тогда Платонов решил завести «дело» по оперативной проверке на Тарпищева. Ведь он высказывался как террорист и, согласно закону, его следовало проверить: мало ли что за такими словами кроется. Но, естественно, никто не дал ему проверять Тарпищева. Стали давить. Потом звонок Барсукова. Скоро нашли предлог и Платонова выгнали из «конторы».
— А Литвиненко?
— Его — в Чечню. Он тогда работал в управлении по борьбе с терроризмом. Началась война, и все оперативные разработки бандитских формирований и их лидеров, всё, что было связано с коррупцией, отложили до «лучших времён». Литвиненко дали команду по делу Березовского больше не работать. Агентуру перенацелили на выявление чеченцев в Москве. В 1995 году он почти шесть месяцев провёл в командировках. Банды за эти годы — ими же никто серьёзно не занимался — сильно окрепли.
— Говорят, он кого-то убил в Чечне, на допросе?
— Мне он таких вещей не рассказывал. Он выполнял свой долг, как понимал это. Мне кажется, у него было обострённое чувство долга...
— А как Литвиненко вообще попал в ФСБ?
— Он всегда хотел быть военным, окончил высшее училище, был направлен в дивизию Дзержинского. Подразделение, в котором Саша начал служить, было особым: его бойцы сопровождали грузы Гохрана. Возили золото, серебро, платину и бриллианты. Ребята часто ездили за границу и, естественно, находились под постоянным «недремлющим оком» спецслужб. И Литвиненко, став командиром взвода, тут же был завербован в агенты КГБ. Разговор с представителем особого отдела КГБ СССР был весьма характерным для Саши. Его попросили помочь органам, он уточнил: а в чём заключается помощь? Оказалось, что это практически ничем не отличалось от его прямых служебных обязанностей: пресекать побеги, контрабанду, хищение оружия и боеприпасов. Попросили дать подписку. Это не вызвало никаких проблем — стандартная вербовка. Написал подписку о сотрудничестве, избрал себе псевдоним — Иван и начал сотрудничать с КГБ.
В 1988 году Александра Литвиненко официально откомандировали из внутренних войск в КГБ СССР, он поступил и успешно окончил Высшие курсы военной контрразведки. Служил в разных отделах: в военной контрразведке, управлении экономической безопасности, в антитеррористическом центре. Занимался борьбой с организованной преступностью, терроризмом, покушениями и похищениями. В общем, та ещё линия — на фронте «передком» называется. В конечном итоге Литвиненко попал в одно из самых секретных подразделений ФСБ — управление по разработке и пресечению деятельности преступных объединений (УРПО), в котором проработал до 1997 года.
— Чем же занималось это самое секретное подразделение?
— Сегодня это не тайна — подразделение давно ликвидировано. А занимались там, как рассказывал мне Литвиненко, «нейтрализацией лиц, представляющих государственную опасность».
— Попасть туда, наверное, было непросто?
— Брали только беспрекословных и решительных, сообразительных и преданных. И когда сегодня кто-то пытается говорить о том, что Александр Вальтерович Литвиненко был слабым профессионалом, название — УРПО и должность (заместитель начальника 7-го отдела) — говорят сами за себя.
— О Литвиненко страна впервые услышала на знаменитой пресс-конференции, которую Литвиненко со товарищи провели в 1998 году. В чём был её смысл? Зачем понадобилось так сильно подрывать авторитет российских спецслужб, что, разумеется, на руку только врагам государства?
— Литвиненко мне объяснил, что если бы они поступили иначе, то жизнь некоторых людей оказалась бы под угрозой.
— И среди них опять Березовский?
— Да, и он в том числе. Но сначала планировалось похищение брата известного чеченского предпринимателя Умара Джабраилова. Якобы для того, чтобы получить за него деньги и выкупить наших офицеров. Без денег никто Джабраилова на офицеров не стал бы менять, рассказывал Литвиненко.
Сделать это было непросто. Джабраилова, например, охраняла милиция с автоматами. Руководство настаивало, что «менты» — не помеха. Значит, их предполагалось «гасить» на месте. Джабраилова взяли в разработку, все телефоны его поставили на прослушку. Саша помогал разрабатывать это преступление, о чём впоследствии сожалел, и даже написал заявление в прокуратуру. Похищение должно было произойти во время концерта Махмуда Эсамбаева, на который пригласили Джабраилова, но, к счастью, оно так и не состоялось.
— А с БАБом что?
— Литвиненко получил прямой приказ устранить «еврея, который ограбил полстраны». Так ему с большевистской прямотой и было заявлено на Лубянке.
