Версия // Общество // Дети на ТВ превратились в объект бизнеса

Дети на ТВ превратились в объект бизнеса

2006

Пусть замолчат!

фото: РИА Новости
В разделе

Включив на ТВ одну из многочисленных шоу-программ, вы скорее всего попадёте на бытовую драму, главное действующее лицо которой – ребёнок. Но он лишь реквизит в этой истории. Или предлог. Или предмет спора. Схема работает безотказно. У зрителя вышибают слезу, рейтинг растёт, рекламодатели размещают свой продукт, все в выигрыше. Все, кроме детей, которые превратились в объект бизнеса и до которых по большому счёту никому нет дела. О самом ребёнке через 10 минут после начала программы все, как правило, забывают, сосредотачиваясь на денежных компенсациях, бытовых проблемах и прочих разборках.

Сиротство, быт детских домов, усыновители, дети-отказники, семьи, принимающие сирот, возврат детей в детские дома от усыновителей, козни опеки, дети-инвалиды, дети – жертвы преступлений, дети-преступники… Это неполный перечень тем, которые затрагивают ток-шоу, документальные фильмы, репортажи и интервью на разных российских телеканалах. Всё это можно объединить под одним заголовком – «жалко-ужасно». для журналистов. С точки зрения специалистов, эксплуатация «детской темы» в большинстве случаев – зло. Детский психолог, сотрудник детского дома Т. Губина объясняет: «На посыле жалости основано большинство рекламных кампаний по устройству детей из детских домов в семью. К жалости сводится значительная часть репортажей из детских домов. Стимулирование жалости в целевой аудитории давно уже стало предметом нарекания специалистов, которые сталкиваются с волной возвратов детей из принимающих семей, а ещё – некомпетентно решёнными проблемами».

О моральной травме никто не задумывается

Самый большой мастер по «детским историям» – ведущий Первого канала Андрей Малахов. В его программах встречаются экстраординарные повороты. Например, при искусственном оплодотворении дочери ребёнка вынашивала её 54-летняя мать. После родов отец перестал понимать, кто настоящая мать ребёнка – тёща или жена. Малахов инициирует экспертизу ДНК. Аудитория с содроганием ждёт результата, который оглашает эксперт, затем следует обличительно-поучительная тирада ведущего... Но участников этой и других программ меньше всего заботят дети. Имена и фамилии детей многократно произносятся вслух, их показывают в разных ракурсах – либо в студии, либо на видео, либо на фото. Если ребёнок инвалид, его дефекты продемонстрируют вам крупным планом. То обстоятельство, что маленький человек ходит в школу или в детский сад, общается со сверстниками, никого не волнует. О моральной травме, полученной вследствие такой программы, никто, начиная с редакторов и режиссёров и заканчивая родителями, не задумывается.

Честно говоря, я не понимаю прежде всего родителей. Не понимаю, например, маму и отца девочки-инвалида с ДЦП, которые притащили ребёнка в студию и на глазах у всей страны начали выяснять, чья это дочь и сколько за неё надо платить. В конце концов договорились до взаимных оскорблений, а бабушка со стороны отца назвала бедную девочку отвратительным существом. Эти странные люди, мало того что жизнь свою превратили в кошмар, решили вынести свои взаимные претензии на обозрение всей страны. Тем временем бедная больная 5-летняя Лиза, у которой текла слюна, закатывались глазки и не было координации движений, молча страдала. До неё никому не было дела: девочка была реквизитом в банальной склоке, где одна сторона вымогала деньги, а другая обвиняла в измене. И я психологически не могу понять ведущего Малахова, который заставил вынести больную девочку в центр студии, демонстрируя все её дефекты. Невозможно было смотреть на страдания ребёнка.

По телевизору показывают то, что запрещено законом

По теме

За участие в таких ток-шоу платят. Плата везде разная. Лет 10 назад по приглашению одного из ведущих каналов я была участницей двух таких передач, и после записи редактор выдала мне, кажется, 1,5 тыс. рублей. Думаю, главных героев спонсируют более щедро. Так что материальный стимул налицо. Иначе я не могу объяснить факт прихода в студию, например, несовершеннолетнего подростка и взрослой, годящейся ему в матери женщины, которые живут в гражданском браке. В результате московская полиция была вынуждена начать проверку программы «Пусть говорят» на предмет педофилии. Правоохранители придрались к выпуску, в котором Малахов не только рассказал, но и показал историю близких отношений 38-летней Марины и 15-летнего Андрея. Зрителям были продемонстрированы страстные поцелуи этой пары, их объятия, предъявлены факты совместного проживания женщины и подростка. При этом выпуск был промаркирован меткой 16+.

Увиденное и рассказанное потрясло не одну меня. Заявление в Генпрокуратуру подал 30-летний москвич Илья Краснов. «Данный выпуск был промаркирован меткой 16+, а участнику программы на тот момент было 15 лет. В ней речь шла о растлении малолетнего ребёнка», – написал он в своём исковом заявлении. Генпрокуратура направила жалобу телезрителя в Останкинскую прокуратуру Москвы. Но всё это, как вы правильно догадались, не закончилось ровным счётом ничем. Программу не закрыли, по моему мнению, она ещё активнее взялась за детей.

Не подействовало на Первый канал и заявление Общественной коллегии по жалобам на прессу, которая собралась на специальное заседание по данному поводу. Поводом стала программа, в которой было рассказано о криминальном случае в молдавском селе. 14-летняя девочка и её сверст­ники избили и подвергли издевательствам другого подростка. Но по закону обнародовать информацию о детях, подвергшихся насилию и иным правонарушениям, у нас нельзя! В заключении Общественной коллегии говорилось: «Программа и её ведущий Андрей Малахов грубо нарушили общепринятые профессионально-этические нормы и правила, обязывающие журналиста защищать права и достоинство несовершеннолетних… «Пусть говорят» и её ведущий Андрей Малахов находятся за гранью приемлемого и даже допустимого в профессии».

Заложники интересов взрослых

На телеканале «Россия 1» тему детей показывают с других сторон. Там затрагивают аспекты политические. Вслед «закону Димы Яковлева» в студию «Прямого эфира» была приглашена биологическая мать ребёнка, погибшего в американской приёмной семье, которая под напором ведущего и гостей студии покаялась и обещала исправиться. Тот факт, что на выплаченный за программу гонорар эта дама напилась на обратном пути так, что её сняли с поезда, создателей программы уже не волновал.

Ещё мне запомнилась программа про семью Шевалдиных из Арзамасского района Нижегородской области. Пожар лишил этих людей дома и средств к существованию, после чего началась травля со стороны опеки, отобравшей детей у многодетной семьи. И чего только не выдала с позволения ведущего яростная дама из опеки в адрес родителей! Их называли алкоголиками, тунеядцами, мучителями. В конце концов Шевалдина заплакала. Ведущий торжествовал: цель была достигнута! Я смотрела эту программу и думала о том, что её авторы нанесли детям вред много больший, чем опека. Потому что ребятам скорее всего придётся выслушивать от одноклассников повторение грязных сплетен и домыслов об их семье. Об их моральной травме не думал в «Прямом эфире» никто.

Я не знаю, консультируются ли авторы, ведущие и создатели этих передач с детскими психологами, педиатрами, с юристами, наконец. И главное, есть ли у них ещё какие-нибудь цели, кроме рейтинга и самопиара. Понимают ли они, что за каждым их словом – судьба маленького человека?

…Не так давно я получила приглашение от одного из новых молодёжных телеканалов на программу, посвящённую детским домам. Спрашиваю: «Что вы хотите от меня услышать?» И получаю откровенный ответ: «Пока мы не знаем, но вы расскажите нам несколько трогательных историй про детей из вашей журналистской практики, а тему мы найдём!» Разумеется, телепрограмма хороша тогда, когда воздействует на эмоции. Эмоция должна привлечь внимание к проблеме. Главное, чтобы эта проблема была. Но, как выясняется, чаще всего журналист её и сформулировать-то не может. Стоит ли в таком случае браться за детскую проблему? Ведь часто она, эта проблема, даже специалистам не под силу. А «трогательные истории» способны повлиять разве что на рейтинг.

Дети, к сожалению, в большинстве случаев не могут сами сформулировать свои проблемы и заявить о них. Именно поэтому они оказываются заложниками взрослых, которые используют их в своих интересах. И никто не думает о том, что, когда эти дети вырастут, они зададутся простым вопросом: «А зачем нам государство, которое нас так некрасиво использовало?».

P.S. Прошу считать эту статью обращением к уполномоченному по правам ребёнка Павлу Астахову.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 15.07.2013 15:05
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх