Осенью 1861 года репортёры всех российских газет с замиранием сердца ожидали вестей из далёкой Индии. За тысячи вёрст, в суде Калькутты, решалась судьба несметного богатства, история появления которого казалась сюжетом из волшебной восточной сказки, а попытка его обретения не уступала детективу.
По свидетельствам современников, в последние дни судебного процесса наборщики ночевали прямо в типографиях. Каждый редактор хотел стать первым из тех, кто сообщит соотечественникам сенсацию: миллионы фунтов стерлингов, хранящихся в английском банке, достанутся России. Полученной суммы хватит, чтобы отстроить целый город.
Завещание купца
«Я, армянин из Амадана, в настоящее время проживающий в Индии в городе Калькутте, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю половину всего своего состояния на благоустройство армян города Нахичевань Азовского уезда Российской империи в искупление моих грехов и в утешение моего народа, чтобы там среди них осталась моя память», – весной 1794-го вывел гусиным пером на листе веленевой бумаги калькуттский купец Масес Бабаджанян.
Разбогатевший на торговле чаем и пряностями первый калькуттский негоциант не бывал в России и вообще плохо представлял, где находится облагодетельствованный им город. Но одно его название, означающее по-армянски «последний приют», заставило битого жизнью купца пустить слезу. Незадолго до этого почта доставила ему письмо из холодной России. Далёкие соплеменники сообщали Бабаджаняну, что Божия милость наконец снизошла на многострадальный армянский народ. Российская императрица Екатерина Великая, да продлит Господь её дни, взяла армян под свою руку, разрешив переселиться из мусульманского Крыма на христианский Дон и основать там собственный город по соседству с Ростовом. И вот теперь ему, названному в честь древнего поселения Нахичеванью, требуется финансовая помощь. Поэтому не могли бы индийские соотечественники прийти на выручку своим братьям по крови и вере, которые обрели наконец себе пристанище?
Отказать им Бабаджанян не смог. В присутствии британского нотариуса было составлено завещание.
Увы, о решении калькуттского купца донские армяне не узнали: то ли нотариус запамятовал известить наследников, то ли почта не довезла послание через два океана. Лишь спустя 26 лет, когда благотворитель уже давно лежал в могиле, новость о завещании дошла до России. Услышав о свалившемся на них богатстве, нахичеванцы не поверили своему счастью. По самым скромным подсчётам, одних только денег покойный Масес оставил на миллионы тогдашних рупий. К тому же Нахичевань могла регулярно получать ренту с недвижимости, что гарантированно обеспечивало её бюджет на века вперёд. Городской магистрат отписал в Калькутту письмо: готовы принять наследство. Однако ответа нахичеванцы так и не получили. Управлявшие Индией англичане совсем не по-джентльменски оставили запрос из России без внимания. Ехать же и разбираться с британцами на месте не нашлось ни охотников, ни возможностей. Разговоры о несметных сокровищах, которые способны превратить Нахичевань в земной рай, ходили по городу ещё несколько десятилетий, пока не превратились в сказку, которой армянские бабушки убаюкивали на ночь своих кареглазых внучат.
Грузите миллионы бочками
Доподлинно неизвестно, доводилось ли слышать её сыну бедного нахичеванского ремесленника Лазаря Налбандяна. Однако повзрослевший Микаэл отнёсся к легенде со всей серьёзностью. Талантливый поэт, а по совместительству философ, просветитель и неистовый революционер, Налбандян в 1859 году опубликовал в своём журнале статью об индийском наследстве. Пылкому публицисту удалось так зажечь земляков, что нахичеванцы были готовы идти до конца в споре с зажавшими чужое добро альбионцами. Возникал лишь один вопрос – кто отважится поехать в далёкую Индию и отстоять интересы родного города? Конечно же, первым вызвался сам Налбандян. В начале 1861-го он отправился в путь.
Поколесив по Европе и получив нужные документы в британском МИДе, Налбандян спустя несколько месяцев прибыл в Калькутту. Местные армяне, которых в Индии проживало немало, всем сердцем поддерживали нахичеванцев, однако возможность обретения наследства оценивали крайне низко. Ведь британский управляющий Калькуттой Чарльз Хагг, держащий невостребованный капитал Бабаджаняна в местном банке, ежемесячно получает проценты с огромного вклада и вряд ли добром захочет лишиться такой «кормушки»!
Оставалось одно – судиться. Изучив всю запутанную подноготную английского судопроизводства, Налбандян двинулся в суд.
В суде Хагг рвал и метал. Английский администратор доказывал, что за давностью лет русские не имеют никакого права на имущество покойного купца, да и вообще, отдать огромное богатство варварам, с которыми империя только-только закончила воевать, значит ущемить национальные интересы Британии! Однако судьи лишь развели руками: согласно закону воля завещателя является священной, так что хочешь не хочешь, а положенную часть купеческого наследства и причитающиеся истцу проценты за пользование имуществом и деньгами в течение 60 лет придётся отдать. Единственной уступкой Хаггу стало предоставление рассрочки на выплату основного долга.
Получив единовременно часть наследства, Налбандян отправился в обратный путь. С восторгом встречала Нахичевань своего делегата. Привезённые им деньги позволили замостить в Нахичевани дороги и осветить улицы, так что соседний Ростов вскоре начал казаться «бедным родственником». Впрочем, перепало и ему: на главной улице города специально нанятый нахичеванцами академик архитектуры Александр Померанцев возвёл многоэтажную гостиницу, ставшую одной из лучших в империи. А что – деньги есть!
Не счесть алмазов в каменных пещерах
Рента из Индии исправно приходила в Нахичевань в течение 40 лет, где специально созданный попечительский совет использовал её, как и завещал наследодатель, на пользу всех жителей города. Однако в начале XX века поступления неожиданно прекратились. Повторно разбираться с британцами в Калькутту по поручению городской общественности отправился доктор Бедельян. Гонцу снова пришлось идти в суд, который опять признал законное право нахичеванцев на купеческое наследство. Долговые выплаты вскоре поступили в Русско-Азиатский банк Ростова. На эти средства были построены школы, приюты, больницы. Деньги из Индии Нахичевань получала вплоть до 1917 года, пока грянувшая революция вместе с обломками старого мира не смела и обязательства британской стороны выплачивать долг. Тем более что получать деньги вскоре стало некому – в начале 20-х самостоятельный город Нахичевань прекратил своё существование, влившись в Ростов-на-Дону и став одним из его районов. Ещё спустя несколько десятилетий покинули Южную Азию колонизаторы – британцы. А требовать с «дорогой Индиры Ганди» и дружественного индийского народа выплат по старинному завещанию советским властям, даже знай они о существовании наследства, было неловко.
Впрочем, не исключено, что эта история не закончена. Время от времени в ростовской армянской общине нет-нет, да и возникнет идея попытаться получить остатки купеческого капитала, проценты на который продолжают накапливаться вот уже почти как 100 лет. Надо лишь правильно составить претензию, а там уж Международный арбитражный суд в Стокгольме разберётся, кому, чего и сколько причитается. Тем более что денег, скопившихся за 90 лет, хватит, чтобы полностью преобразить даже миллионный Ростов, а не только бывшую Нахичевань, как и завещал 200 лет назад индийский купец.
