В августе 1931 года Борис Пастернак неожиданно принял решение на несколько месяцев уехать из Москвы. Вместе с ним из столицы исчезла и жена знаменитого пианиста Генриха Нейгауза Зинаида Николаевна. Причина столь внезапного отъезда заключалась в делах сердечных. Пастернак влюбился так, как не любил никогда. 80 лет назад в жизни будущего лауреата Нобелевской премии начался самый страстный, самый трепетный роман, который он сам считал «вторым рождением».
Знакомство Бориса Пастернака и Зинаиды Нейгауз по большому счёту было случайным. Зинаида никогда не была поклонницей Пастернака, его стихи казались ей какими-то непонятными. И вообще, планы на поэта имела её подруга Ирина Асмус, которая, на свою беду, и представила молодых людей друг другу. Но Борис Леонидович понял, что встретил женщину, которую ни за что не должен упустить. Ему важно было иметь рядом с собой человека, ради которого хочется не просто творить. Хочется жить.
Первая встреча Зинаиды Нейгауз с Пастернаком произошла в 1927 году. Ей было уже 30 лет, её новому поклоннику – на 7 лет больше. Когда поэт провёл у Зинаиды первую ночь, она на следующее же утро написала письмо мужу, который был на гастролях. Потом Зинаиде Николаевне рассказали, что письмо передали Нейгаузу прямо перед концертом. И во время выступления пианист вдруг закрыл крышку рояля и заплакал.
Нейгауз вернулся в Москву, состоялось объяснение, и Зинаида Николаевна пообещала, что останется с мужем. «Увидев его лицо, я поняла, что поступила неправильно не только в том, что написала, но и в том, что сделала». Но и Пастернак отступать не собирался. «Он писал большие письма по пять-шесть страниц и всё больше и больше покорял меня силой своей любви и глубиной интеллекта», – вспоминала Зинаида Николаевна.
Мучительный треугольник, в котором очутились влюблённые, разрешился летом 1931 года, когда Пастернак привёз Зинаиду Николаевну в Грузию, в Кобулети. Решение было принято, и Зинаида Нейгауз вскоре стала Зинаидой Пастернак.
«Несмотря на то что Зинаида ушла к Пастернаку, это не разрушило её отношений с Нейгаузом, бывшим отцом её двух сыновей, – вспоминает Вера Прохорова, племянница второй жены Генриха Нейгауза. – Пастернаки жили в Переделкине, и мы с Генрихом Густавовичем не раз ездили к ним в гости.
Не смею сказать, что дружила с Борисом Леонидовичем, но несколько раз мы встречались. Запомнилось ощущение его невероятной детской наивности в сочетании с глубинной мудростью и добротой. Зинаида Николаевна была прекрасна загадочной суровой красотой. А ещё была отличной хозяйкой. У Бориса Леонидовича, а он любил порядок, всегда был вкусный стол, такого замечательного борща я больше нигде не ела».
В 1937 году у Бориса и Зинаиды Пастернак родился сын Леонид. Беременность выпала на страшные дни набирающего обороты террора. Зинаида Николаевна вспоминала, как в один из дней к ним домой приехал «собиратель» писательских подписей под письмом с одобрением смертного приговора врагам народа Тухачевскому и Якиру: «Первый раз я увидела Борю рассвирепевшим. Он чуть не с кулаками набросился на приехавшего, хотя тот ни в чём не был виноват, и кричал: «Чтобы подписать, надо этих людей знать и знать, что они сделали. Мне же о них ничего не известно, я им жизни не давал и не имею права её отнимать. Жизнью людей должно распоряжаться государство, а не частные граждане. Товарищ, это не контрамарки в театр подписывать, я ни за что не подпишу!» Я была в ужасе и умоляла его подписать ради нашего ребёнка. На это он мне сказал: «Ребёнок, который родится не от меня, а от человека с иными взглядами, мне не нужен, пусть гибнет». В итоге, правда, подпись Пастернака в опубликованном в газете письме всё равно появилась. Без его ведома.
Россиянка Светлана Халяпова пропала шесть лет назад, причем все это время кто-то переписывался с ее друзьями в соцсетях от ее имени. За годы ее отсутствия три квартиры в Москве, которыми владела женщина, были проданы черными риелторами.
Отношения Бориса Леонидовича и Зинаиды Николаевны были то ласково плещущимися, то грозно бушующими – наверное, недаром совместная жизнь началась у моря. «Она ему говорила всё, что думала. Ни о каком почтении и речи не шло! Когда он читал ей свои произведения, могла сказать: «Ты больше бы про людей писал, всё лучше было!» – вспоминала Вера Прохорова.
«Когда тебе не пишут, ты бушуешь, что тебя все забыли, а когда тебе говорят, что ты любушка и Ляля и что без тебя жить нельзя, ты досадуешь, что это только чувства, а не гонорар за несколько газетных фельетонов. Я страшно скучаю по тебе и почти плачу, когда пишу это…» – сетовал Пастернак в письме жене в августе 1941 года. Он оставался тогда под Москвой, в Переделкине, а Зинаида находилась в эвакуации.
За несколько дней до Победы умер сын Зинаиды Николаевны от Нейгауза. Сама она выглядела настолько плохо, что Ирина Сергеевна Асмус, та самая, которая познакомила её с Пастернаком, даже предлагала написать завещание. Она уверяла, что Пастернак после смерти Зинаиды Николаевны обязательно снова женится и ему будет не до ребёнка, так что воспитание Лёни нужно поручить Ирине Сергеевне. Зинаида Николаевна, впрочем, завещания писать не стала и ответила Асмус, что ещё вопрос – кто раньше умрёт.
В 1948 году в окружении Пастернаков появился новый человек – секретарша Константина Симонова Ольга Ивинская. «Она сообщила, что вдова, её муж повесился и у неё двое детей: старшей девочке 12 лет, а мальчику 5. Наружностью она мне понравилась, а манерой разговаривать – наоборот. Несмотря на кокетство, в ней было что-то истерическое. Она очень заигрывала с Борей», – вспоминала Зинаида Николаевна.
О том, что Пастернак сблизился с Ивинской, Зинаида Николаевна не только знала, но и по-своему оправдывала мужа: «У меня было чувство вины, и до сих пор я считаю, что я во всём виновата. Моя общественная деятельность в Чистополе и Москве затянула меня с головой, я забросила Борю, он почти всегда был один, и ещё одно интимное обстоятельство, которое я не могу обойти, сыграло свою роль. Дело в том, что после потрясшей меня смерти Адика мне казались близкие отношения кощунственными и я не всегда могла выполнить обязанности жены. Я стала быстро стариться и, если можно так выразиться, сдала свои позиции жены и хозяйки».
Самый сложный период в жизни Пастернаков наступил после того, как Борис Леонидович стал лауреатом Нобелевской премии. «Когда началась травля Пастернака после выхода «Доктора Живаго» за границей, Зина ему откровенно говорила: «Ну, теперь с хотя бы видимым благополучием покончено. Тебя и печатать больше не будут». Так что, можно сказать, в какой-то мере она его ещё и попрекала», – рассказывала Вера Прохорова.
Борис Пастернак скончался в 1960 году. Через год после его смерти у Зинаиды Николаевны случился инфаркт, и писатель Корней Чуковский заметил, что в этом нет ничего удивительного. Странно другое – что инфаркт не случился раньше. После смерти мужа она осталась фактически без средств к существованию. Сохранился черновик её письма к Хрущёву с просьбой «не оставлять в безвыходном положении», так как «очень тяжело на старости лет оказаться необеспеченной, без пенсии и не иметь уверенности в завтрашнем дне и не знать, как расплатиться с долгами». Умерла Зинаида Пастернак в 1966 году от той же болезни, что и её муж, – от рака лёгких. Похоронена она на Переделкинском кладбище – рядом с могилой Пастернака.
