«Наша Версия» продолжает цикл публикаций, посвящённый известным политикам и общественным деятелям, оставившим свой след в новейшей истории России. Бывший депутат Верховного Совета СССР Сажи Умалатова сейчас возглавляет Российскую политическую партию мира и единства. Это, скажем так, не слишком раскрученная структура. Тем не менее Сажи активно готовится к предстоящим в октябре региональным выборам.
– Как я вижу, Партия мира и единства хорошо устроилась: 10 минут пешком до Кремля. Земля здесь, в центре столицы, просто золотая. Не пытались вас «попросить» отсюда?
– Борьба со мной продолжается уже 18 лет.
– Я имею в виду не политические, а экономические мотивы. Скажем, какой-то фирме ваше помещение приглянулось. Времена-то другие настали…
– Это от времён не зависит. Просто есть объект, который конкретно берут в оборот и начинают преследовать. А вообще, выселение для меня – дело привычное. Так, в октябре 2003 года, перед декабрьскими выборами, меня выкинули из помещения на Кузнецком мосту, хотя обещали, что до конца выборов я там останусь.
И ведь никаких причин для выселения не было. Просто пригнали технику, начали выбивать окна и двери, обрушили подъезд. Мне так жалко было парня, который отбойным молотком начал отбивать окна, но дом был царской постройки, молоток отскочил, кирпич отлетел парню в лоб. Было столько крови! А вот здесь я подзадержалась, хотя некоторые проблемы есть. Но пока сидим.
– Аренда в этом районе стоит немалых денег. Спонсоры у вас надёжные? И вообще кто они – из региона или московские?
– Это члены партии. Не из региона. Не будем уточнять, кто они, но это мои единомышленники.
– У вашей партии по России много отделений?
– А как же! Наши отделения есть в 65 субъектах РФ.
– У вас есть отделение и в Кондопоге, но мои коллеги звонили, а там ничего не оказалось.
– Да не было у нас там никогда никакого отделения! Я читала эту публикацию. Не первый раз против меня публикуются заказные статьи. Кстати, спасибо им за упоминание, что я чеченка. Но у меня не чеченская партия, а Российская политическая партия мира и единства. Когда в 2005 году была федеральная проверка, то Росрегистрация в семи регионах ликвидировала нашу организацию, в том числе и в Петрозаводске.
А причина может быть любая, скажем, заявление написано не той рукой. Вообще, интересно, как проходят такие проверки: членов партии приглашают по повесткам, допрашивают с пристрастием, берут заявления, сверяют почерк, заставляют писать объяснительные.
– А в прошлом году на парламентских выборах вас сняли за «недостоверные сведения в подписных листах».
– Это войдёт в историю! У нас было 98 недостоверных подписей, то есть 0,14% общего количества.
– Сажи, но ведь положа руку на сердце, вашей партии всё равно бы не светило преодолеть 7-процентный барьер.
– Да нам светило 50%! Потому что нынешние партии всем уже приелись и люди хотят увидеть новые лица.
– Вы считаете, что могли бы обойти «Единую Россию»?
– А что «Единая Россия»? Она и была создана ради того, чтобы меня уничтожить. Мы и сейчас готовимся к выборам, которые пройдут в октябре в некоторых регионах России, в том числе и в Чечне.
– Вы недавно оттуда. Как вам Грозный?
– Идёт восстановление и города и республики. Мэр Грозного сказал мне, что будет воссоздана вся центральная часть города.
За бывшим депутатом Верховной Рады Украины Ильёй Кивой могла вестись слежка. Об этом своим знакомым говорил сам экс-депутат Рады незадолго до покушения.
– Во времена СССР это был чуть ли не самый многонациональный город. Там сейчас русские есть?
– Тогда в нём жили 1,5 млн. человек, а сейчас – 600 тысяч. Но живут и чеченцы, и азербайджанцы, и, конечно, русские. Там все и говорят либо по-чеченски, либо по-русски. Я и сама, когда туда приезжаю, большей частью по-русски говорю, ведь это никому не запрещено. Помню, одни мои знакомые, когда уже стемнело, вдруг взяли детей и решили пойти погулять. Я им говорю: «Куда же вы собрались? Ведь темно, опасно. Тем более с детьми». Они смеются: «Да ничего страшного, сейчас всё спокойно, «федералы» кругом стоят, военные. Мы в Аргун заедем». Хотя от Грозного до Аргуна минут, наверное, 20 езды.
– Значит, население воспринимает присутствие военных как фактор стабильности?
– Знаете, клясться не буду, потому что этого не люблю, но я ни разу не слышала, чтобы кто-то в адрес «федералов» бросил какой-то камень. Конечно, бывают такие моменты, например, мне зять рассказывал, как в 4 часа утра приходили «федералы» (но с ними обязательно чеченец) и начинали сапогами долбить в дверь. Оказалось, что это проверка документов. Видимо, им поступал какой-то сигнал. Ведь есть такие силы, которые не заинтересованы в стабильности в Чечне. А документы сейчас и в Москве на Тверской улице проверяют.
– Ребята с гор сейчас в Чечне дают о себе знать?
– Сейчас, конечно, меньше, но всё равно чувствуется, что полностью их финансирование не перекрыто.
– Какое там вообще настроение у простых людей?
– Самое интересное, что у людей нет злости, а ведь там практически нет ни одной семьи, которой не коснулась бы эта война. Я была поражена, когда увидела, что многие не запирают двери своих квартир. Понимаете, чеченцы остались настолько открытыми людьми, что сохранили это ещё со времён советского Грозного, когда там все двери были нараспашку. А сейчас по центральному проспекту все спокойно гуляют и вечером и ночью. Телевизоры у всех есть. Есть там и местный канал, по которому то про политику рассказывают, то что-то музыкальное передают. Кстати, на местном телевидении не показывают такую ерунду, которая идёт по российскому.
– Но западные газеты неустанно говорят о том, что война в Чечне продолжается.
– Война там будет продолжаться до тех пор, пока мы не оторвём головы её поджигателям, которые есть и на Западе, и в России (скажем, те же правозащитники, финансируемые Западом). Так интересно: эти люди разжигают войну, а потом начинают от неё защищать. Но замысел у них один: развалить нашу страну. Как? Разваливая Северный Кавказ. Только у меня погибли 38 родственников. Мой отец в 1994 году, услышав стрельбу, с Кораном выбежал на улицу. Но возле него разорвался снаряд…
– Правозащитники – это отдельная тема. Было много публикаций, что некоторые чеченские правозащитники сыграли немалую роль в том, что большие сроки якобы за убийство мирных жителей получили офицеры внутренних войск Евгений Худяков и Сергей Аракчеев. Они себя виновными не признают, но дальнейшее расследование тормозит чеченская сторона.
– Я ничего не знаю об этом, но когда снова поеду – поинтересуюсь.
– А как с работой в Чечне? Сплошная безработица?
– Безработных много везде, но люди всё равно что-то делают, дома строят…
– Рамзан Кадыров старается своих сограждан обеспечить работой? А то я слышал, что мечеть там строили турки.
– Да у нас всю страну турки строят. Насчёт мечети не знаю, но президент Чечни делает всё, что в его силах.
– Дальновидно ли с его стороны сейчас требование к силовым структурам федерального подчинения покинуть занимаемые ими гражданские объекты («Наша Версия» писала об этом в прошлом номере)?
– Рамзан просит освободить помещения в центре города. Заняты школы, больницы и тому подобные здания, которые надо либо ремонтировать, либо вообще сносить и отстраивать заново.
– А военных – в палатки в чистое поле?
– Почему в поле? Для них там построено очень много. Когда едешь от аэропорта, так там для «федералов» такие объекты выстроены, что можно просто позавидовать. Рамзан выступает за единство и целостность России. Он же прекрасно понимает, что если этого не будет, то и маленькие республики не смогут существовать.
– А он был участником бандформирований?
– Да там все были. Но сегодня Рамзану надо помогать и поддерживать, потому что есть ещё много желающих развязать войну.
– Вы с ним раньше встречались?
– Нет, и я очень жалею об этом. А встретились мы на инаугурации президента Медведева в Кремле. Постояли поговорили – и он пригласил меня приехать в Чечню. Вот только вернулась.
– И там общались? Что запомнилось?
– Помню, разговаривали, а я вижу, что у него на столе лежат какие-то фотографии, и невольно бросаю взгляд на них. Он это заметил и показал людей, изображённых на фото. Это были чеченцы и армяне из одного селения, у которых из-за бюрократических проволочек не было документов и из-за этого – ни жилья, ни работы. Так вот Рамзан выехал туда, собрал местных руководителей (кого-то уволил) – и люди сразу получили документы, жильё, и просто наконец-то поели.
– А компенсации за утраченное жильё там все получают? Беженцы возвращаются?
– Да, компенсации получают и чеченцы и русские. И беженцы, конечно, возвращаются, но ведь не все знают сегодняшнюю обстановку, а об этом надо больше писать, чтобы все знали, что сегодня в Чечне мирно живут, дома строят.
