Версия // Культура // Василий Лановой: У меня была великая борьба с украинским говором

Василий Лановой: У меня была великая борьба с украинским говором

2233
Фото: ИТАР-ТАСС
В разделе

«Зачем же вы к нам пришли?» — приёмная комиссия факультета журналистики МГУ с интересом смотрела на высокого видного парня, золотого медалиста. «Уму-разуму набираться», — уверенно ответил тот. «Ещё?» — уточнили они. «Ещё», — последовал ответ. Зачисленный в студенты с комментарием: «Попробуй только удрать», через полгода он всё-таки удрал, променяв бойкое перо на съёмочную площадку. Звали коварного студента Василий Лановой. Сегодня нет человека, который не знал бы это имя и созданных им героев — Павку Корчагина, капитана Грея, Лёшку Максимова, Командора, Ивана Варавву и много других ярких, незабываемых образов. 50 лет работы в Вахтанговском театре подарили поклонникам его творчества замечательные спектакли, среди которых «Дети солнца», «Принцесса Турандот», «Антоний и Клеопатра». 16 января Василию Семёновичу исполняется 73 года, и «Наша версия» решила поздравить его с днём рождения, не дожидаясь круглых дат. Знаменитый актёр любезно согласился дать нашей газете эксклюзивное интервью.

— Василий Семёнович, на вашем последнем юбилее вы находились в прекрасном расположении духа, были веселы и энергичны. Вы любите свой день рождения?

— Да, люблю. Правда, сейчас меньше, чем раньше.

— Почему?

— Потому что теперь всё чаще приходят мысли о приближающемся отлёте...

— Какие-то непраздничные мысли...

— Ну, а что, это же естественная вещь. Как у Александра Сергеевича: «Лета к суровой прозе клонят». Именно так. «Познал я глас иных желаний, познал я новую печаль...» Это гениальные слова.

— Может быть, просто иногда так складываются обстоятельства, что люди невольно задумываются о вечном?

— Нет, просто с возрастом всё охватывается глобальнее: и события, и поколения, и сама жизнь. Когда раньше говорили о конце света, о гибели цивилизации, я это всерьёз не воспринимал... Казалось чистой фантастикой. А теперь осознаю, что человек может мгновенно прекратить существование всей земли и себя в том числе. Он дошёл до края, за которым — апокалипсис. У Гаврилы Романовича Державина есть такие строки: «Река времён в своём течении уносит все дела людей и топит в пропасти забвенья народы, царства и царей». А?! Каково — «река времён»? С годами смотришь не ввысь, а вширь... Натыкаешься на какой-нибудь череп и думаешь: вот, жил человек, планы строил, о чём-то мечтал, кого-то любил, смотрел на эти же звёзды, а теперь смотрит совсем в другой угол.

— А у нас в Москве даже звёзд не видать... Не то что на юге, на Украине... Вам часто доводится бывать в родных местах?

— На Украине я бываю часто, но на родине последний раз был в 1995 году. Тяжёлые ощущения остались... Если для России это были страшные времена, то там просто обвал произошёл. Средневековье наступило в какое-то время.

— Впервые за долгие века мы с нашими друзьями — Украиной, Белоруссией — не единое целое. У вас нет ощущения, словно живой организм на части разорвали?

— Ну в том-то и дело! Это такая несусветная боль! И боль оттого, что опять делаются глупости.

— Вы президент детского кинофестиваля в Артеке. Когда-то Артек был мечтой советских школьников. А вы в детстве мечтали очутиться там?

— Да, я и побывал, правда, уже не школьником. Я начал сниматься в

10-м классе, а премьера «Аттестата зрелости» была в 1954 году, в том числе в Артеке.

— И каковы были ваши первые впечатления?

— Оглушительные, конечно (улыбается). Но на море-то я бывал часто: и в Керчи у родственников, и на Кавказе, поэтому это чудо. Море для меня открылось давным-давно.

— Вы снялись сразу в двух киноверсиях романа Даниила Гранина «Иду на грозу» — у Микаэляна в 1965 году, когда играли Олега Тулина, и у Мансурова в 1989 году в роли профессора Данкевича. Когда вы снимались у Мансурова, не возникало ощущения дежавю?

— Нет. Дело в том, что я был в очень хороших отношениях с Ростиславом Яновичем Пляттом, который играл эту роль. Мы с Пляттиком снимались в двух фильмах — «Коллеги» и «Иду на грозу». Он мне безумно нравился. Эта была такая светлая личность, такой источник и красоты человеческой, и таланта, и лёгкости удивительной! А к 1989 году я давно работал в театре и, когда играл Данкевича, был намного взрослее Тулина и опытнее. Интересно, что во время съёмок в 1964 году у меня были творческие стычки с Даниилом Граниным. Дело в том, что Сергей Микаэлян предложил мне сыграть главного героя, а мне больше нравился Олег Тулин. Потом Гранин, посмотрев материал, сказал: «Тулин — отрицательная роль и антипод Сергея Крылова — идеально положительного героя».

По теме

— Когда-то спектакль, а потом и фильм «Аттестат зрелости» не дали вам, на наше счастье, увильнуть от Мельпомены. А какое событие стало своеобразным аттестатом зрелости для вас?

— Я думаю, что это — Павка Корчагин. Какое-то человеческое, гражданское взросление на этой картине, на этом потрясающем образе бескорыстия, как сказал знаменитый французский писатель Андре Жид, «коммунистического Иисуса Христа». Я познакомился с Корчагиным в 1941 году, во время оккупации, нам эту книгу прочёл сельский учитель. Мне было 7 лет... А профессиональное взросление состоялось на спектаклях «Принцесса Турандот», «Дон Гуан», «Дети солнца», «Фронт». Ну, и, конечно, очень много дала мне роль Цезаря в «Антонии и Клеопатре».

— Цезарь — очень сложный образ, но почему-то ни одна роль в вашем исполнении не выглядит как отрицательная...

— Играя любую роль — положительную или отрицательную, — актёр обязан оправдать действия своего героя.

— Выступить адвокатом?

— Именно! Понять, чем движим его герой. Почему я оправдал Цезаря? Обязательно надо было оправдать! Иначе герою нельзя верить. Цезарь решил: «Антоний — вред для моего Рима, для всей империи! Он ставит под удар мою страну и должен быть уничтожен!» Это чёткое оправдание для Цезаря... Я должен сказать, что это одна из самых «сладких» ролей. Я получал физическое удовольствие на сцене.

— Вашим роскошным голосом, красивой речью и потрясающей дикцией восхищается вся страна. Как сельскому украинскому пареньку удалось добиться этого?

— Я профессиональный актёр, и первая профессиональная забота актёра — умение говорить, владение речью, богатейшей русской речью. А тогда у меня был такой украинский напев... «Та этого не може быть (неожиданно выдаёт украинской скороговоркой). Та шо вы такое ховорите?..»

— Вот это да! Сейчас нельзя даже представить вас с таким прононсом!

— Великая борьба была. И вот когда Кармен мне дал озвучить «Великую Отечественную», это и было настоящее признание моих трудов. От украиноида — южного говора — не осталось и следа.

Сейчас я заведую кафедрой художественного слова и сценической речи в Театральном институте им. Щукина и вижу, как работают наши педагоги, исправляя говоры. А их в России бесчисленное количество... Тут и грузинский акцент, и волжский говор, и э-эсто-онское наре-ечие. И когда студенты начинают говорить на правильном, дивном русском языке, чувствуешь настоящую гордость. Помню, как просто умирал от восторга, когда слышал своих любимых учителей — Дмитрия Николаевича Журавлёва и Якова Михайловича Смоленского, гениальных чтецов. Я бегал на их выступления в Библиотеке им. Ленина... Я физическое удовольствие получал от прекрасной русской речи! Я даю студентам русскую классику, в первую очередь Пушкина, Толстого, Гоголя, ведь это истинное богатство!

— А как много талантливых ребят вы встречаете? Когда сегодня доводится смотреть телевизор, просто пугаешься. Где продолжатели великих русских театральных традиций?

— То, что творится сейчас на телевидении — просто беда, но это пройдёт. Как сухая трава — вспыхивает быстро, но и быстро сгорает. Я уверен, что вновь в каждом концерте появится классика, стихи русских поэтов — всё вернётся на круги своя. А что касается талантов... Раньше говорили, что если на курсе из 25 человек попадаются три-четыре настоящих актёра, которые плотно врастают в русскую культуру, — это уже очень высокий КПД. Только ради них стоило набирать целый курс.

— А сейчас сохраняется эта пропорция?

— Конечно! Хотя... сегодня, может быть, даже и поменьше.

Счастье актёра ещё и в том, чтобы найти своего партнёра. Мне в жизни очень повезло, и важнейшие роли я сыграл с Юлией Борисовой. Это партнёр, о котором можно мечтать. Был такой случай: мы играем «Принцессу Турандот», последний спектакль перед закрытием сезона, мой дублёр Зозулин уже уехал. И я напрочь теряю голос! Делать нечего, выхожу на сцену, ни на что не надеясь. И что делает Юля? Видя, что мне совсем худо, она понижает свой голос до моего звучания! А рядом другая актриса, не чувствуя ситуации, продолжает так же громогласно трубить свою роль... И вот тогда я осознал, какой величайший, тончайший инструмент — партнёрша Юлия Борисова.

— Спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений» подтверждает, в какой вы прекрасной физической форме. Кроме спорта, вам не чужды другие мужские увлечения: охота, азартные игры?

— Азартные игры были пресечены лет 50 назад. Они губительны для души и тела. Конечно, если человек может вовремя остановиться — пусть играет. А максималисты, как я, так не могут и идут до конца. Я завязал с азартными играми раз и навсегда, потому что понял, что это не моё, что, если потерять контроль, можно наделать много разных глупостей. Поступив в театр, я часто играл в карты: в преферанс, в кинга. Мы разъезжали с театром по гастролям, и наши карточные игры превращались в целые ночные баталии с пачками сигарет, алкоголем и со всем безобразием, которое это сопровождает... И до моего, тогда ещё юношеского, мозга дошло, что есть вещи более славные. Видимо, я всегда всё измерял с точки зрения моей профессии, а для неё это совершенно не нужно и даже противопоказано. Нет, прожить надо так, чтобы не было мучительно стыдно! Как у Корчагина.

— По делам фонда «Армия и культура» вам часто доводится бывать в Чечне, Абхазии, Таджикистане, военных госпиталях. Вы видите, что война — жестокая вещь. У вас не возникало желания стать пацифистом?

— Самое главное для меня — интересы моей страны, национальные интересы. Я с горечью вспоминаю, как разваливалась страна. Катастрофы случаются именно тогда, когда кто-то ставит шкурные интересы выше интересов Родины. Для моего поколения эта тема навсегда останется незаживающей раной. Я горжусь тем, что меня приглашают вести важные державные мероприятия — вечер к 100-летию со дня рождения Королёва, празднования по случаю победы в Великой Отечественной войне... Для меня до сих пор главные события жизни — ночь с 2 на 3 мая 1945 года — падение Берлина, и ночь на 9 мая — капитуляция Германии. Вся Москва высыпала на улицу, и я, конечно, выскакивал! А 24 июня — Парад Победы, и мы с мальчишками прорвались на Красную площадь! Эти события и три года в оккупации сделали зарубку на совести. Поэтому сначала — Родина. Всё остальное — потом: и профессия, и поэзия, и даже жизнь.

— С какими чувствами вы встречаете новый год вашей жизни?

— С оптимизмом. В этом году полувековой юбилей моей работы в Вахтанговском театре. 50 лет — только представьте! Сейчас у меня остались три роли в спектаклях: «Милый лжец», который мы с Юлией Борисовой играем 14 лет, «Посвящение Еве» — спектаклю 6 лет и «Фредерик, или Бульвар преступлений», которому 3 года. Хотя я очень люблю эти спектакли, особенно «Посвящение Еве», честно говоря, хотелось бы новых ролей. Поэтому можно сказать: я вхожу в новый год с надеждой.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 25.11.2016 22:04
Комментарии 0
Наверх