Не так давно несколько депутатов Законодательного собрания Приморского края как бы невзначай предложили ввести в регионе свою, местную валюту. Мол, рублёвой наличности не хватает, в связи с чем задерживаются социальные выплаты, а это чревато народными волнениями. Но всё не так безобидно, как может показаться на первый взгляд. В начале 90-х, во время «парада суверенитетов», порядка двух десятков российских регионов напечатали собственные деньги, и они до сих пор аккуратно сохраняются в местных банках.
После распада Союза в 1991 году несколько российских регионов решили взять независимости по максимуму, как, собственно, и предлагал сделать президент России Борис Ельцин. Независимость предполагала наличие в обороте собственных денежных средств, а время было такое, что федеральная валюта – рубль – стремительно обесценивалась, да и хватало её далеко не всем. Тогда российское правительство втайне разрешило двум десяткам региональных руководителей напечатать собственные деньги. За первой двадцаткой регионов заиметь собственную валюту собрались и другие, и Москве, по словам предпринимателя Артёма Тарасова, «просто повезло, что руководство краёв и областей проявило типичную советскую косность и неповоротливость, иначе за несколько лет от рубля как от платёжного средства не осталось бы даже воспоминаний». Лишь в 1995 году начавший приходить в себя центр принял федеральный закон «О Центральном банке РФ (Банке России)», в 27-й статье которого чётко прозвучало: «Введение на территории Российской Федерации других денежных единиц и выпуск денежных суррогатов запрещается».
В Татарстане свою валюту решили печатать одними из первых: говорят, что эскизы алтына появились ещё летом 1990 года. А к февралю 1992 года из Великобритании в республику завезли последнюю партию новеньких алтынов. В оборот они должны были поступить 1 января 1994 года. Почему же алтынами не заменили рубли сразу, а решили ждать почти два года?
«Дело в том, что на местах предпочитали не обострять и без того непростые отношения с центром и дождаться часа, когда ввести свои деньги разрешат сразу нескольким регионам, – вспоминает бизнесмен Артём Тарасов. – План такой у Егора Гайдара был. Региональные деньги должны были ходить наравне с рублём, но только на территории Российской Федерации. Как международное платёжное средство они не рассматривались – во всяком случае, федеральными властями. А что было на уме у местечковых руководителей, сказать сложно».
В начале 1992 года вице-премьер Егор Гайдар подписал циркуляр, оговаривавший оборот так называемых местных денег – платёжных средств, которые вводились бы в обращение местной административной властью. Такие деньги были немедленно выпущены в Нижнем Новгороде, Хакасии, Благовещенске и ряде других городов и весей России. В Нижнем приключился конфуз: деньги-то напечатали, но они оказались практически не защищены от подделки. Спешно придумали замену, вновь запустили типографский станок, и вместо нижегородских рублей появились процентные облигации, имевшие хождение наравне с федеральной валютой. На сегодняшний день эти облигации погашены, а негодные рубли уничтожены – и это единственный случай, когда «сепаратистские» денежные средства не стали бережно сохранять до лучших времён.
Любопытная история произошла в Благовещенске. Местные власти очень хотели заполучить собственную валюту, но боялись наказания за самоуправство. И в Благовещенске придумали гениальный ход для того, чтобы обезопасить себя от возможного приступа гнева из центра. Деньги вводила в оборот не местная администрация, а промышленно-коммерческое объединение «СОППИТ», якобы для расчётов внутри организации. Само собой, суррогатные купюры немедленно расползлись по Благовещенску в качестве платёжного средства. Дензнаки были очень красивые, на каждом из них изображён рычащий тигр, выходящий из тайги и шагающий по глубокому снегу. Ассигнации были достоинством в 50, 100, 200 и 500 соппов. Соппы ходили наравне с рублём вплоть до 1995 года.
Были и другие курьёзы: в Хакасии не только изготовили собственные денежные купюры, но и одними из первых ввели их в оборот, правда, только среди… пенсионеров. Платёжное средство Совета министров Республики Хакасия достоинством в 5 тыс. рублей, как было указано на купюрах, было «обязательно к приёму в специализированных предприятиях и организациях, обслуживающих получателей пенсии на территории республики Хакасия». А в Волгограде собственные деньги решили напечатать за границей и разместили заказ в совместном российско-итальянском предприятии «Италсовмонт». Когда же напечатанные деньги с изображениями русских царей Ивана III и Петра I привезли в Волгоград, оказалось, что надписи на банкнотах выполнены на… итальянском языке!
А вот уральские франки вполне могли стать не только альтернативой, но и полной заменой рублю и на Урале, и в Западной Сибири. Напечатали их в 1991 году с санкции губернатора Эдуарда Росселя, а инициатива принадлежала одному уральскому бизнесмену. Вот что писал он в своей книге «Какой России я служу»: «…мы привезли в Москву идею об уральских франках, напечатать которые Гайдар нам, кстати, разрешил. Тогда планировалась либерализация цен, и мы опасались падения уровня жизни жителей Свердловской области».
Губернатор Россель, к тому времени уже озвучивший идею уральской независимости от федерального центра, всячески способствовал продвижению новой валюты. Эдуард Россель так рассказывал о появлении новой валюты: «Когда, помните, была инфляция, которая исчислялась в тысячу раз в месяц, сложилась такая ситуация, что наши фабрики, печатающие деньги, не успевали за этой инфляцией печатать деньги и мы не выплачивали вовремя заработную плату. И ко мне приходит один человек и говорит: Эдуард Эргартович, денег не хватает, давай запустим уральский франк, но по достоинству такому же – рубль к франку. То есть не хватало денежной массы. Я позвонил Егору Тимуровичу: ситуация такая: зарплату не выплачиваем, а тут 2 млрд франков принесли, напечатали уральских франков. Защита там вся нормальная, проблем нет никаких».
Уральский франк имел девять степеней защиты, печатали его на бумаге, вполне сопоставимой по качеству с той, на которой печатали российский рубль. В общем, чинить препятствий хождению франка не стали ни в правительстве, ни в Минфине, ни в Банке России. Отпечатано было почти 2 млн купюр достоинством в 1, 5, 10, 20, 50, 100, 500 и 1000 уральских франков на общую сумму 56 млн франков.
«Если бы Россель не испугался ввести эти деньги в оборот ещё в 1991 году, на сегодняшний день Урала, как части России, возможно, уже не существовало бы, – поведал корреспонденту «Нашей Версии» предприниматель Артём Тарасов. – Но Россель не стал спешить, и тянул весь 1992-й и половину 1993 года. А потом деньгами заинтересовалась Генпрокуратура: шла чеченская война, и Росселю пригрозили отсидкой за разжигание сепаратизма. Тот не стал упираться, и в результате уральский франк так и остался невостребованным».
Остаётся добавить, что все напечатанные франки до сих пор бережно хранятся в Екатеринбурге. В 1996 и 1998 годах Генпрокуратура санкционировала уничтожение этих дензнаков, но сделано это не было.
Пока Генпрокуратура России опротестовывала хождение уральского франка, в стране появлялись всё новые денежные знаки. В начале мая 1993 года между ЦБ РФ и Национальным банком Чеченской Республики было подписано соглашение «Об особенностях денежного обращения и безналичных расчётов», в котором фактически признавался финансово-кредитный суверенитет республики. Спустя полгода в Грозном было принято решение о выпуске собственных денежных знаков, их заказали в Великобритании.
Купюры были отпечатаны, но их введению в оборот помешала война. К началу боевых действий в Чечню успели завезти лишь небольшую партию новых денег, хранились они в подвалах Нацбанка Чечни (Qoman Bank). Купюры номиналом 1, 3, 5, 10, 50, 100, 500 и 1000 нахаров должны были обмениваться по курсу 1 нахар = 1 доллар, имели семь степеней защиты и водяные знаки в виде волчьего силуэта.
Долгое время ходили слухи о том, что эмиссары Рамзана Кадырова перевезли из Англии в Чечню весь оставшийся запас купюр. Вопрос: а, собственно, для чего? Из администрации чеченского президента вначале отвечали уклончиво, мол, напечатать деньги оказалось дорогим удовольствием, на это ушёл чуть ли не миллион долларов, ну не пропадать же добру. Затем официальные лица и вовсе прекратили комментировать ввоз чеченской наличности из Соединённого Королевства. Прошло уже четыре года, а информации о том, что в Чечне собираются делать с этими дензнаками, нет.
«На сегодняшний день перспективы появления в России региональных валют имеются, – считает бизнесмен Артём Тарасов. – И это тема бесконечных спекуляций. ».
