За весь прошлый год в мире не упал ни один полноразмерный пассажирский самолёт, совершавший регулярный рейс. И вот – новая катастрофа, новые жертвы. В Подмосковье рухнул Ан-148 «Саратовских авиалиний», летевший из Домодедова в Орск. Все 65 пассажиров и шестеро членов экипажа погибли. Причина аварии – то ли пресловутый человеческий фактор, то ли отказ техники. Есть свидетельства в пользу обеих версий. Но нет ни единого повода сомневаться, что трагедия вновь повторится. Почему? Читайте – узнаете.
Сколько стоит одна человеческая жизнь? Для русского уха вопрос звучит кощунственно, но в Старой Европе и США, чуждых наших сантиментов, такие вычисления давно произвели. На сегодняшний день человеческая жизнь оценивается примерно в 2,1 млн долларов. Или, в переводе на наши деньги, примерно 114 млн рублей. Исходя из этой суммы на Западе рассчитывают компенсации при несчастных случаях, в том числе и при авиакатастрофах. В России, кстати, тоже произвели подобные подсчёты. Буквально на днях эксперты Финансового университета при правительстве Российской Федерации сообщили, что цена человеческой жизни в нашей стране составляет 46,9 млн рублей. Таким образом, жизнь среднего россиянина, согласно прейскуранту правительства Дмитрия Медведева, ценится в 2,5 раза дешевле, чем жизнь американца, англичанина, немца или француза. Ещё раз отметим, для ясности: расчёт стоимости человеческой жизни производился, как разъяснили эксперты Финуниверситета при правительстве, для оценки справедливого финансового возмещения семьям людей, погибших в результате несчастного случая на производстве, или по месту службы, или в иных чрезвычайных ситуациях. В августе прошлого года Россия присоединилась к Монреальской конвенции авиаперевозок. По условиям конвенции, минимальная выплата родственникам жертв авиакатастрофы не должна быть меньше 9 млн рублей, не считая компенсации морального вреда. Но вице-премьер Аркадий Дворкович озвучил совсем другую сумму: по 3 млн рублей за погибшего. Говорят, это меньше, чем компенсация российским спортсменам за неучастие в зимней Олимпиаде. (Например, трём «звёздам» российской лёгкой атлетики, пропустившим соревнования в Рио, выплатили по 4 млн рублей.) Насколько именно меньше, сказать не берёмся – сумму компенсации «не светят» якобы по этическим соображениям. Оно и понятно. Какое правительство, такая и этика.
Авиакатастрофа стала следствием «украинского кризиса»?
Они практически не общаются даже по телефону, президенты России и Украины. Последняя их беседа, если верить службе протокола Петра Порошенко, состоялась 24 июля прошлого года. Но, после того как в Раменском районе Подмосковья рухнул взлетевший из Домодедова Ан-148, Порошенко позвонил в Кремль. «Он говорил о готовности взаимодействовать по линии завода производителя для выяснения причин авиакатастрофы», – сообщил по горячим следам пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Позже и в Киеве, и в Москве по каким-то неясным причинам «отредактировали» изначально озвученную Песковым повестку. Мол, обсуждали президенты обмен пленными и ввод миротворческой миссии в Донбасс. А про разбившийся борт ни гу-гу. Странно? То-то и оно.
Разбившийся лайнер «Саратовских авиалиний» собирали не на Украине, а в Воронеже, по лицензии. Ранее этот борт эксплуатировала авиакомпания «Россия». Но в 2015 году «Россия» неожиданно отказалась от эксплуатации Ан-148 – как поясняли в компании, «в рамках корпоративной антикризисной программы». Шесть российско-украинских лайнеров закатили в ангары. Но почему? «Приостановка эксплуатации Ан-148 является частью антикризисных мероприятий, связанных с происходящими в отрасли изменениями». «Реагируя на ситуацию на рынке авиаперевозок, авиакомпания производит оптимизацию операционной деятельности». И это внятное объяснение? Поговаривают, что у самолётов возникали проблемы с двигателями, собранными в Запорожье на предприятии «Мотор Сич» и нужны были запчасти. А «Мотор Сич» на тот момент «держали за горло» майданщики, вынуждавшие руководство авиапредприятия отказаться от любых поставок в Россию. Год назад самолёты передали в сублизинг «Саратовским авиалиниям» – компании, государственная доля которой несколько лет назад была продана частным инвесторам. А в январе упавший лайнер тестировали специалисты «Мотор Сич» в рамках так называемого C-check – сложной формы техобслуживания, проводящегося раз в полтора-два года. Не потому ли Порошенко и позвонил напрямую Путину, презрев все дипломатические и межличностные условности, что C-check, на который должно отводиться не менее двух недель, украинские специалисты провели, скажем так, безо всякой чрезмерной дотошности? Полезно было бы эту ситуацию прояснить.
Блогер Анастасия Ивлеева задолжала крупную сумму за бар «Капельница», который должен был открыться в Москве, но так и не заработал. У нее требуют более 23 миллионов рублей.
Вероятно, по какому-то необъяснимому совпадению – ведь это было лишь совпадение, не так ли? – спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко неожиданно выступила с заявлением. Ответственность за состояние самолётов и подготовку пилотов, по её убеждению, должны нести не только наёмные руководители, но и собственники авиакомпаний. Недопустимо, когда хозяин российского авиаперевозчика живёт за границей и не контролирует работу: «Авиакомпания – не торговая палатка». Намёк – толще некуда: хозяева севшей на брюхо «ВИМ-Авиа» Светлана и Рашид Мурсекаевы испарились в туманах Альбиона, владельцы совершившей жёсткую посадку «Трансаэро» Ольга и Александр Плешаковы, по слухам, нашли приют во Франции («…и даже не вздумайте нас там искать!» – посоветовала журналистам супруга Плешакова). Ходят слухи, что и собственник «Саратовских авиалиний» Аркадий Евстафьев (да-да, тот самый, бывший пресс-секретарь Чубайса) в России временно отсутствует – поправляет здоровье в стране с более мягким климатом.
Как ни авария – владельцев компаний ищи-свищи. При этом Матвиенко показательно оговорилась, что об искусственном сокращении частных авиаперевозчиков речь не идёт: «Нельзя довести до того, чтобы была монополия на этом рынке». Так, что же, выходит, дело всё-таки в состоянии самолёта? Которое собственник должным образом не проконтролировал, спихнув эти заботы на представителей «Мотор Сич»?
«Пилоты всё сделали неправильно, они убили людей!»
Не будем спешить с выводами, тем более что есть принципиально иная оценка причин катастрофы Ан-148. Озвучил её Герой России, лётчик-испытатель Магомед Толбоев, быть может, чересчур эмоционально – зато предельно честно. «Мне, как профессионалу, очень трудно говорить это, но причина гибели самолёта Ан-148 – совершенно неподготовленный экипаж. Почему так получилось? Это у Нерадько (Александр Нерадько – руководитель Росавиации. – Ред.) надо спросить, он за это отвечает. Пилоты всё сделали неправильно, одни ошибки, так называемый человеческий фактор, они убили людей!» «Нет сейчас лётчиков, – сокрушается Толбоев, – одни «тыкалки», операторы тычут в кнопки, ничего не соображая. Поэтому у нас и катастрофы, одна страшнее другой – Казань, Ярославль и так далее». Стало быть, причина катастрофы – недосмотр Росавиации? Никуда не годная подготовка специалистов? «Абсолютно не скрываю того, что поначалу я искренне считал основной версией причины трагедии теракт, осуществлённый одной из ячеек украинского националистического подполья в России, – прокомментировал эмоциональный спич Толбоева знающий его лично политолог Лев Вершинин. – Сейчас, однако, моя уверенность поколебалась, ибо уж кто-кто, а Магомед Омарович – профи высшего класса, а кроме того, человек абсолютной чести, ни при каких обстоятельствах не кривящий душой. Если уж он, член консультативного совета при президенте России, до изучения «чёрных ящиков» говорит, что это не теракт, прямо обвиняя в трагедии лётчиков, которые в своё оправдание сказать ничего не могут, значит, это так и есть. Страшно летать, право слово».
А вот как на официальное сообщение о возможных причинах катастрофы отозвался коллега Толбоева, заслуженный пилот России Юрий Сытник, входящий в состав комиссии при президенте по вопросам развития авиации общего назначения. «Я слышал такое заключение – ошибка приборов, мол, была связана с обледенением приёмников полного давления при выключённом состоянии систем их обогрева. Но я отказываюсь верить озвученной версии. Если это окажется правдой, то это чудовищно, просто чудовищно! Это рядовая ситуация, с которой в жизни сталкивается почти каждый пилот, если забыли включить датчики, то просто берут и включают их, система отогревается за 30–40 секунд, и никакой беды не происходит. Невозможно даже представить, что по этой причине убили столько людей. В таком случае лучше вообще отказаться от перелётов внутри страны, так как это становится какой-то рулеткой!» Тем не менее предварительные выводы МАК говорят именно о том, что беда произошла из-за обледенения датчиков. Показатели параметрического самописца – «чёрного ящика» подтверждают, что обогрев, используемый при плохих погодных условиях, был отключён. Именно поэтому приборы показывали неверные данные, в частности скорость полёта. Катастрофическая ситуация сложилась через 2,5 минуты после взлёта – самолёт шёл на высоте 1300 метров, а скорость по приборам была 470 километров в час. И в этот момент данные, поступающие командиру корабля и второму пилоту, стали различаться. Секунды на размышление, пилоты жёстко ругаются между собой. Решено отключить автопилот. Но датчики совсем сходят с ума, стрелка одного вообще ложится на ноль, другой же показывает 540–560 километров в час. Самолёт резко сбрасывает скорость, снижается и – удар в землю на скорости 800 километров в час. Самописец бесстрастно фиксирует нечленораздельные крики пилотов. Экипаж так и не разобрался, из-за чего на приборах появились искажённые показания, а значит, не мог справиться с возникшей критической ситуацией в принципе.
Согласно результатам исследования Института экоомики РАН, в России резко увеличился дефицит рабочей силы. По итогам текущего года не хватает 4,8 миллиона сотрудников.
К слову, массовые проблемы с датчиками у ряда самолётов (в частности, у семи «Суперджетов» в одном только Шереметьеве – их экипажи сообщили диспетчерам о различных показателях датчиков) начались за неделю до катастрофы, как только резко испортилась погода. И все семь бортов, едва взлетев, вернулись в аэропорт, от греха подальше! За сутки до катастрофы специалисты Росавиации предупредили все экипажи, что датчики отечественных машин могут замерзать из-за обильного снегопада, когда тающая вода стекает прямо на них, скапливается там и замерзает. Всё-таки пилоты недоглядели? Или всё же недоглядели спецы из «Мотор Сич» месяц назад? Или и те и другие? Отсутствие внятных ответов на, казалось бы, простые и справедливые вопросы о причинах трагедии приводят к нарочито резкой, но вполне объяснимой реакции законодателей. Так, первый зампред думского комитета по государственному строительству и законодательству Михаил Емельянов пообещал сделать всё от него зависящее, чтобы резко сократить число авиаперевозчиков: «Наличие множества мелких компаний не столько способствует конкуренции на рынке, сколько является угрозой безопасности. Маленькая компания не имеет возможности покупать качественные самолёты, качественно их обслуживать. И это приводит к таким трагедиям. По моему убеждению, в идеале в стране должно остаться два-три крупных перевозчика, способных закупать качественную отечественную технику, и обслуживать её, и готовить обслуживающий персонал. А иначе трагедии будут продолжаться».
Виктор АЛКСНИС, политик, бывший военный:
– Не станем полагаться на то, что нам пытаются выдать за правду, – давайте рассуждать. Обломки самолёта искали в радиусе километра от места падения, а затем расширили площадь поисков. Осколки и части тел разбросаны на 30 гектарах. Это значит, что самолёт начал разрушаться ещё в воздухе. Или от столкновения с другим летательным аппаратом, или в результате взрыва на борту. Теракт? Я бы не стал исключать этой версии. Удивило и слишком поспешное заявление представителей ФСБ – экспертиза обломков подтвердила отсутствие следов взрывчатки. Обломки ещё не собрали, а уже отчитались! Разве не странно? За четверть века службы в ВВС я многое повидал, 10 раз входил в состав комиссий по расследованию. Похоже, нам о многом недоговаривают.
Чаще других разбиваются россияне и индонезийцы
Катастрофа Ан-148 – повод в сотый раз упрекнуть страховщиков и перевозчиков в неуёмной жадности. Одни экономят на компенсациях семьям жертв, другие – вообще на всём, вплоть до реактива, которым поливают взлетающие самолёты. Но иногда дело не только в экономии, а в соблюдении элементарного порядка. В Шереметьеве все взлетающие самолёты обрабатывают пахнущей спиртом жижей поголовно, не спрашивая, торопится перевозчик или нет. Перед новым годом, когда в Подмосковье резко упала температура и повалил снег, в очереди на взлётной полосе можно было насчитать до двух десятков «хвостов», стоящих вплотную друг за другом, как в автомобильной пробке. Рейсы задерживались, пассажиры роптали, но лётчики дисциплинированно ждали, пока подъедет специальная машина и самолёт как следует обольют спецраствором из двух «пушек». А в Домодедове, похоже, тех, кто торопится или же экономит, выпускают без обработки. Упавший борт, во всяком случае, не обрабатывали. Обработали бы – глядишь, и люди бы выжили.
А ещё новая трагедия – повод упрекнуть Росавиацию в том, что наши самолёты падают слишком часто, намного чаще, чем любые другие. Можно сказать и точнее: в России летать вчетверо опаснее, чем в остальном мире. По данным Международной ассоциации воздушного транспорта – IATA и портала Aviation Safety Network, в среднем в мире гибнет один пассажир из 4,7 миллиона. В России же – один из 1,2 миллиона. С 2001 года в нашей стране произошло 17 крупных авиакатастроф, в которых погибли 982 человека. В прошлом году, как говорилось выше, обошлось. В позапрошлом году – две крупные катастрофы: Ту-154 возле Сочи и «Боинг-737» в Ростове-на-Дону. В тот год было ещё три сопоставимых по числу погибших аварии. С колумбийским, египетским и пакистанским бортами. В 2015-м – катастрофа «Аэробуса-321» над Синаем. Самая массовая гибель наших сограждан за всю историю мировой авиации – более 200 человек. В тот год упали германский «Аэробус» (пилот страдал от депрессии и решил покончить с собой, а заодно и со своими пассажирами), тайваньский и два индонезийских борта. Годом ранее россиян обошло – разбились украинский военно-транспортный Ил, набитый карателями, летевшими зачищать непокорный Луганск, возле Донецка упал малайзийский «Боинг», а ещё алжирский, китайский и индонезийский лайнеры. А ещё в тот год бесследно исчез малайзийский борт с 239 пассажирами и членами экипажа. До сих пор о нём ни слуху ни духу. В 2013 году в казанском аэропорту рухнул «Боинг-737» – это была самая крупная авария года в мире, погибли начальник ФСБ Татарстана и сын главы республики. Ещё разбились казахский, лаосский и мозамбикский самолёты. Редкая авария произошла в США. Летевший из Сеула в Сан-Франциско «Боинг-777» при посадке врезался в насыпь и разрушился. Но, можно сказать, повезло – погибли лишь три человека, девочки-школьницы. Правда, 187 пассажиров получили ранения. В общем, понятно, кто чаще других падает и разбивается насмерть – россияне да индонезийцы.
По западным оценкам, в мае произошёл значительный всплеск интенсивности обстрелов Украины – всего российские войска выпустили 162 ракеты большой дальности.
Тратиться на парашюты и спасательные капсулы для пассажиров – дорого
Каждая авиакатастрофа будоражит воображение тех, кто вынужден время от времени подниматься в воздух. Нет, в самом деле, может, выдавать пассажирам парашюты – вдруг хоть кто-то да выскочит? И почему бы не разработать, в конце концов, капсулы, которые при аварии «упаковывали» бы пассажиров в некий надёжный кокон, спасающий при падении? Были и альтернативные идеи – заполнение всего объёма самолёта пеной, закрепляющей пассажиров на секунды удара об землю. Говорят, слишком дорого. Если бы самолёты падали чаще, имело бы смысл озаботиться вопросами эвакуации пассажиров. А так – не имеет смысла. Авиакатастрофа – почти всегда некий трагический эксцесс, сопротивляться которому бесполезно. Ответьте сами себе: станут авиаперевозчики вбухивать деньги в парашюты и капсулы, если они экономят даже на реактивах, которыми поливают самолёты в мороз?
Куда важнее представляется решить наконец вопрос с обнаружением бортов, терпящих аварию. Маячок на домашнем питомце срабатывает в 100 случаях из 100 – всегда знаешь, куда забился твой неразличимый без очков тойтерьер или померанский шпиц. Но когда падает самолёт, напичканный недешёвыми «глонассами», – его всякий раз ищут с собаками, вертолётами и камлающими медиумами. Когда упал Ан-148, его долго не могли отыскать, и диспетчеры просили другие борта сообщить координаты, ежели кто вдруг заметит. Двадцать первый век на дворе! Почему нет, как не было, единой системы трансляции местоположения самолёта и его бортовой информации онлайн через спутниковую связь?
Росавиация, впрочем, полагает, что не это главное. Ведомство, как смогло, напряглось и додумалось до того, чтобы, «привлекая ведущих пилотов-инструкторов, разработать программу проведения имитации полётов с отказами различных приборов на комплексном пилотажном тренажёре Ан-148, установленном в Санкт-Петербургском государственном университете гражданской авиации, и провести обучение лётчиков, управляющих данными самолётами». А что, сильный ход. Зато теперь никто не упрекнёт чиновников Росавиации в бездействии, не так ли?
P.S. А вот что заявил Андрей Краснопёров – заслуженный лётчик-инструктор, мастер спорта по высшему пилотажу. По его мнению, случившееся очень напоминает террористический акт, «вероятность этого составляет 90%». По словам эксперта, пилоты обязаны отчитываться о любых нештатных ситуациях, происходящих на борту: «всегда идёт доклад, всегда есть время для этого – это закон для лётчика. Что-то быстро разрушило самолёт ещё в воздухе». Наряду с разбросом останков самолёта подобные высказывания также заставляют задумываться о происшедшем.
P.P.S. Странно и то, что в стране не объявили траур. Ограничились одним регионом – Оренбургской областью. Почему?
