Появится ли у нас новый Джигарханян?

На прошлой неделе скончался режиссёр Роман Виктюк. За несколько дней до этого умер Армен Джигарханян. Ранее в нынешнем году ушли из жизни Борис Клюев, Николай Губенко, Виктор Проскурин. Их уход заставляет задуматься: кто придёт им на смену? И возможно ли это вообще?

Справедливости ради стоит сказать, что уходящие великие являлись уже очень пожилыми людьми. И по большому счёту их творческие биографии были всё-таки уже на закате. Это нормально. Это возраст. Но, с другой стороны, само присутствие Марка Захарова, Армена Джигарханяна, Романа Виктюка и т.д. оставляло некое ощущение другой планки в искусстве. А сейчас мы их теряем одного за другим.

В поколении среднего возраста есть хорошие артисты. Но, если мы сравним то, что у нас творилось в 60-х, 70-х, 80-х годах, и то, что у нас творится сейчас, увидим, что тогда мощных индивидуальностей было больше. Когда начинаешь перечислять: Леонов, Папанов, Солоницын, Кайдановский – понимаешь, что средний уровень актёров был... ну, наверное, чуть повыше. Сейчас у нас есть хорошие артисты и есть небольшое количество великих – думаю, мы и до десяти, а может, и до пяти не досчитаем. Конечно, сейчас поколение само по себе беднее на таланты. Это общемировая, конечно, история, но у нас это особенно видно всё-таки.

Причин много. Изменилось время. Изменилось восприятие искусства, и само искусство утратило социальную роль. Если раньше оно было провокатором дискуссий, катализатором мыслей, то сейчас это всё уходит, скажем, в социальные медиа. Изменилась и сама информационная плотность, изменилась и скорость знакомства с материалом и его осмысления.

Есть и более конкретные вещи – стало хуже образование. У нас в принципе стало меньше умных в стране. А это значит, что сократилось количество потребителей культуры. Потому что культура по большому счёту это удобрение для сложных людей, которое нужно для их роста. Так вот, это удобрение не нужно теперь в таком количестве. Общество стало примитивнее. Плюс, конечно, 90-е нанесли колоссальный удар по культуре. И кто сегодня понимает, что мы за страна? Кто мы, где мы, какая у нас миссия, куда мы идём и куда придём? Плюс экономика. То есть произошло кумулятивное обмельчание всех нас.

Поэтому дело ещё в качестве растущих сегодня людей – с каким багажом они приходят в актёрскую профессию, насколько они способны осмыслять. В профессию приходят уже дети другой культуры – более потребительской, более поверхностной, более нахватанной.

Я скажу цинично, и многих это, возможно, обидит, но интернет размыл границы между плебейским и элитарным. Дал голос тем социальным группам, которые были его лишены. И это, с одной стороны, огромное достижение. А с другой – это перестроит всю систему миропорядка. Это информационное равенство неизбежно будет подводить всё вокруг к какой-то новой точке равновесия в мире. И за счёт этого более сложное будет вытесняться и маргинализироваться. С другой стороны, нельзя требовать от всех любви к балету. Поэтому здесь важен вопрос государственной политики, какой она должна быть.