Подводники тоже люди. Причем не просто люди, а военнослужащие, несущие службу в трудных и опасных условиях. Но чем в более сложных условиях работает и живет человек, тем более он ценит юмор, улыбку и позитивные эмоции. В этой статье мы не претендуем на строгую документальность излагаемых событий. Мы просто с юмором расскажем о трудной и опасной службе на подводных лодках.
Проступок без наказания
Служил на атомной подводной лодке мичман. Звали его Витя. После распада СССР он уехал домой, на Украину. Он был простым парнем. Типичная селюковская Украина. Витя был добродушный и недалекий.
Судьбой, в лице Партии и Правительства Советского Союза, атомоход осуществил первый переход лодки данного проекта с Северного флота на Камчатку. История эта произошла в далеком теперь 1990 году. В конце августа после четырехнедельного перехода подо льдами Арктики лодка пришла в бухту Крашенинникова и пришвартовалась.
Экипаж приготовился к сходу на берег. Надо сказать, что это не родная база для атомохода. Но у каждого подводника есть заветные координаты однокашников по училищу или школе мичманов. Сход разрешили около 7 вечера по камчатскому времени (врут, что там всегда полночь). Следующий день объявлен выходным, кроме той вахты, которая должна прибыть на смену.
На следующий день Витя на вахту не явился. Ситуация, в принципе, не страшная. До размеров ЧП не дорастает. Начальство беспокоить не стали. Наступил следующий день. Вити нет. А это уже проблема. Двое суток нет человека и где его искать, никто не знает, ибо поселок совершенно новый, неизученный. Механик, а Витя его подчиненный, отправляет офицеров и мичманов на поиски. Опрос местных собак и дам-веселушек ничего не дает. Понятно, что криминал в закрытом военном городке исключен, поэтому никто особо не кипишует, но все-таки... День третий. Вити нет. По команде идет доклад о пропаже мичмана с самой современной подводной лодки. Флотилия стоит на ушах. Вот только в связи с отсутствием Командующего флотилии (он был в море) никто не докладывает Командующему флота. Командир лодки ходит скучный, механик бледный, а старпом и замполит, запершись в каюте, думают не об орденах за переход, а сохранности звездочек на погонах. Раздумья хорошо шли под корабельное "шило". На четвертый день появляется. Витя! Нет, он не пах одеколоном и не лучился счастьем. Он шел нетвердой походкой старого морского волка и...был абсолютно трезв!
В каюте командира все было готово к суду. Инквизиторы могли бы позавидовать. По центру сидел командир, по бокам от него, замполит и старпом. Адвокатом и прокурором выступал механик. В принципе, он в случае наличия смягчающих обстоятельств, мог быть и палачом. Перед судьями с понурым видом стоял Витя.
- Рассказывай, где был? - начал старпом.
- Тащ командир, честно скажу, напывся...
- Что? Так напывся, - командир передразнил Витин украинский говорок, - что сообщить никому не мог?
- Не мог, - отвечает Витя. - вышел я с корабля и встретил однокашника, ну мы с ним и выпили... в общем, заснул я у него....
- Ну и, а утром не протрезвел?
- Протрезвел. А вокруг - море. И вице-адмирал ходит.
- Какой вице-адмирал?!! На флотилии только один такой - Командующий. Ты чего порешь? Командующий на трое суток на торпедолове в море выходил.
- Так и у однокашника своего в гостях я был на торпедолове - Витя тяжело вздохнул и опустил голову.
По некоторым данным, если аэропорт Краснодара после почти двухлетнего перерыва вновь начнет принимать и отправлять рейсы, самолеты будут летать туда примерно по той же траектории, что и в Сочи.
Самое интересное, Витю не наказали. Разве можно наказывать моряка за любовь к морю? Еще Петр Великий это запрещал. А традиции на Флоте блюдут. Так что, эта история только вошла в историю экипажа и, возможно, как фольклор понеслась по флотам.
Интендант
Выход в море на отработку курсовой задачи боевой подготовки. Боевая тревога, корабль к бою и походу приготовить. Обычная рутина. Кому положено бегать, тот бегает, кому положено сидеть за пультом – сидит. Выход из бухты Крашенинникова через Авачинский залив, мимо трех вулканов - Карякскрго, Козельского и Авачинского занимает около 2 часов. Наконец звучит команда "По местам стоять! К погружению!" Убрали перископ и другие выдвижные устройства, задраили верхний рубочный люк и уходим в родную стихию. Глубина 100 метров. Готовность 2. Спустя какое-то время в ЦП (центральном посту) появляется интендант. Вообще-то на флоте их должны звать баталерами, но в подводном флоте это не прижилось. Интендант заваливает в ватнике, шапке-ушанке и с сигаретой за ухом. Заходя в ЦП, интендант ударяется о нижний рубочный люк. Но на это никто не обращает внимания, так как все со смехом обсуждают, что интендант умудрился проспать выход в море. Но интендант расстроился и решил как-то восстановить душевное равновесие.
Какого же было изумление вахты в ЦП, когда минут через пять в центральном появился накурившийся интендант, а поверьте, запах свежепокурившего человека на подводной лодке чувствуется на расстоянии, и заявляет: - "Блин, там такой снег валит". При этом он стряхивает снег с шапки и ватника.
Немая сцена в "Ревизоре" померкла перед тем действом, что воцарилась в ЦП. Через несколько секунд атмосфера взорвалась криками и руководящей руганью. Досталось всем, и рулевому, и операторам пульта ОКС. Все тупо смотрели на приборы. Они показывали 100 метров глубины. Как интенданта не побили, экипаж удивляется до сих пор. Оказалось, когда он ударился головой о нижний рубочный люк, он не придумал ничего лучше, чем пойти покурить в морозильную камеру. Там он пообтерся по ее стенкам, посыпал себя соскобленным снегом и в таком виде явился в центральный пост.
Подводники они такие, с юмором…
Гарнизоны подводников
Легендарные эпизоды гарнизонной жизни до сих пор не в полной мере отражены в скрижалях отечественной литературы. А зря: гарнизонная глушь - настоящая школа реальной жизни. Кто прошел суровую эту школу, тот уже ничего не боится. В том числе трудностей и непоняток семейной жизни. Гарнизонная семья - это то, с помощью чего в первую очередь крепилось наше военное могущество.
Небольшой гарнизон Оленья Губа на Кольском полуострове, база подводного флота. Полтора десятка пятиэтажек среди сопок. Магазинов целых два - продовольственный и промтоварный. Есть почта, она же Сбербанк, и даже библиотека. Семейные пары чинно прогуливаются с детишками по единственной "авеню" длиной двести метров. Это единственное место, где дамы могут показать народу свои наряды, привезенные с "большой земли". Жены подводников в экипаже как-то между собой сдружились. Как только мужики после службы только задумают "кучковаться", их вожделения тут же накрываются. Глаза женские, как рентген - насквозь видят. Муж еще только думает, а она уже пальчиком грозит. Ни служебные успехи или неудачи рюмкой ознаменовать, ни очередную звездочку обмыть, ни просто так, для бодрости пузырек "приговорить"… Кошмар для мужиков, в общем. Попали под "коллективный каблук". Нужен был прорыв ситуации. И выход героические подводники нашли с именем командира БЧ-1, то есть командира минно-торпедной боевой части. Лейтенант с первого этажа обошел все квартиры со скорбным видом: пришла горестная телеграмма от родственников минера. Любимец экипажа и подъезда скоропостижно скончался в далеком Севастополе! Похороны уже завтра, там же, на родине почившего в бозе. После обхода квартир в подъезде раздалось женские стенания и причитания типа: "Ой, и на кого же ты нас покинул, дорогой минерушка?" Надо сказать, что минер, единственный холостой офицер экипажа, действительно в это время был в Севастополе, в очередном отпуске, правда, должен был вот-вот приехать. И о своей погибели он не ведал… А в подъезде активно начался сбор средств на заочное отпевание и, как положено, на поминальный обед с вином. Зареванные хозяйки давали деньги на поминки минера не задумываясь: хороший был товарищ, мир праху. Из правого глаза лейтенанта, обходившего подъезд с шапкой для сбора средств, сочилась скупая мужская слеза. А из левого глаза искрили молнии — он, как и все подъездные мужики, предвкушал грандиозную пьянку. Местом проведения поминального мероприятия избрали квартиру усопшего минера (он оставил ключ соседям как раз на время отъезда). Туда утром в субботу сносились огромные авоськи с бутылками, салаты и кутья. В обед, предполагаемое время похорон минера в Севастополе, действо стартовало! Мужики присосались к стаканам — не оторвать. Жены глядели на них с искренней жалостью (ох, переживают, бедные за умершего друга!) и произносили речи с подробным перечислением заслуг покойного. В разгар поминок в дверь тихо вошел с чемоданом сам умерший. Мужики тут же потащили минера за стол. Тот оперативно вошел в нюанс ситуации и похвалил соседей за находчивость. Женщины обратили на него внимание, лишь когда уже подпивший Петрович громко грянул своим колоритным басом: "Многая лета!" Упавших в обморок дам откачивали кагором…
Минпромторг внёс в список для параллельного импорта продукцию IKEA, игрушки и косметику
Ну и в заключение, для поднятия тонуса, еще одна гарнизонная история. Самое начало 90-х, конец "перестройки". На одном из кораблей 13-й дивизии подводных ракетоносцев, базирующейся в Оленьей Губе, находят у матроса вшей. Естественно, медики каждый день поочередно гоняют в местную баню экипажи подводников. С удовольствием ходят в баню и жители поселка, жены подводников. Морякам банное дело понравилось, никого заставлять не надо. Тем более парная была замечательной в обоих отделениях, и в мужском, и в женском. В мужской парилке стояло три двери: входная, прямо на улицу и еще одна, все время запертая. Подводники, напарившись, прямо из парной выскакивают в снег, гогочут, наслаждаются. Пришел в баню и механик одной из субмарин, весом килограммов под сто двадцать. Пришел в первый раз, так как только недавно приехал в гарнизон. Насидевшись и намахавшись веником в парилке, красный, как флаг СССР, мех выскочил из парилки, с ходу своей тушей ломанулся в дверь и вдруг вместо сугроба влетел… в женское отделение! Картина, полная трагикомизма: оказалось, механик выломал запасную дверь между женским и мужским отделением. Влетевшего в коллектив обнаженных женщин мужика вдруг заклинило. Его глаза, полные ужаса, блуждали по розовым телам моющихся особ противоположного пола. Дамский коллектив, однако, остался совершенно спокоен. Весталки довольно мирно, не торопясь, оценили мощную фигуру "залетного", и тут одна из них громко сказала с нескрываемым сарказмом: "Эх, хороший ты мужик, но не Аполлон!" Баня сама по себе здоровье в человека вливает, а если еще и здоровым смехом ее приправить, то уж совсем полезно будет! В тот же вечер дверь между мужским и женским отделением заложили кирпичом местные стройбатовцы…
Корабельная кошка родила на глубине 200 метров
Судьба корабельной кошки Муси, которая жила на борту ДЭПЛ Б-262 «Старый Оскол», очень необычна. «Старый Оскол» лодка новая, построена в Санкт-Петербурге. Лодка предназначалась на Черноморский флот, и экипаж был укомплектован оттуда. Ну а в свободное время, находясь в Питере, как не сходить в Эрмитаж. Экскурсоводу Эрмитажа так понравились моряки, внимательно слушавшие её рассказ, что она импульсивно предложила им котенка из знаменитых «эрмитажных котов». Моряки подарок приняли. Командир лодки разрешил такое пополнение. Так в экипаже «Старого Оскола» появился хвостатый член экипажа. Муся была очень воспитанной кошкой, всё-таки эрмитажное образование, и стала любимицей экипажа. Отдельного места на лодке у неё не было. Спала она с отдыхающими членами экипажа. Для того, чтобы выйти на палубу, нужно подняться по вертикальному трапу. Муся выход нашла. Когда ей хотелось подышать свежим воздухом, она прыгала на плечо подводника, который и выносил её на свежий воздух. Лодка «Старый Оскол» после Балтики перешла на Северный флот, а потом на Чёрное море, в Новороссийск. Так что кошка пересекла несколько морей. Когда Муся должна была окотиться, корабельный врач оборудовал ей картонную коробку с ветошью, где и появились на свет шесть очаровательных котят. Котят раздали семьям членов экипажа, а Мусю решили всё-таки списать на берег, в береговую казарму экипажа. Так Муся стала первой кошкой в Российском флоте, родившей котят на глубине 200 метров.
