На прошлой неделе зампред Совбеза Дмитрий Медведев озвучил новую угрозу государственной безопасности. Оказывается, в российских школах есть классы, где каждый пятый ученик не понимает по-русски, – это дети трудовых мигрантов из Средней Азии. И как же с ними быть?
Уровень знания русского языка у детей из семей трудовых мигрантов должен быть достаточным для освоения образовательных программ, отметил зампред Сов_
беза. И руководство страны «должно принять меры» для помощи таким детям, чтобы те не группировались по этническому принципу, обосабливаясь от остальных сверстников, и не вели себя агрессивно. Главная проблема, указал Медведев, в отсутствии специальных механизмов, с помощью которых можно было бы организовать обучение таких детей.
Нужно принять меры – примем, взял под козырёк глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев. И предложил с ходу: сделать знание русского языка обязательным условием для получения жёнами мигрантов социальных пособий и утвердить квоты в школах для учеников, не владеющих русским языком. Эксперты считают, заметил Фадеев, что проблему социальной интеграции второго поколения нужно решать незамедлительно, чтобы не получилось, как в Париже. Но если экзамен на знание русского языка для мам учащихся не бином Ньютона, и загодя ясно, как это будет выглядеть на практике и кто в итоге обогатится, то с квотами в школах непонятно вообще ничего. Неясно, как СПЧ собирается регулировать этот процесс и, кстати, почему регулировать взялся именно СПЧ, а не профильное министерство, скажем. И у Медведева, и у Фадеева прозвучало, и внятно, что налицо агрессивное поведение детей из семей мигрантов – полицию подключаем? Или опеку? Кстати, вот тот самый случай, где опека может (и должна!) реализовать свои функции, вместо того чтобы кошмарить семьи с низким доходом. Да, а что там диаспоры – они уже согласились с предложенным Фадеевым раскладом? И как-то подспудно закрадывается мысль: а не попахивает ли вся эта движуха очередной кампанейщиной? Но проблема-то на самом деле серьёзная, поважнее многих других. Так что же, помогут в её решении школьные квоты?
Что изменится в жизни россиян с 1 сентября 2023 года
Версия 1
Помогут
Напомнить, как было с нашими внутренними мигрантами, в основном из республик Северного Кавказа? Их дети группировались в школах по национальному признаку, не давая учиться другим и не учась как следует сами. Учителя помалкивали, а родители – те, у кого имелись возможности, переводили детей в школы без этнического колорита. А общество было слепо и глухо. Иное дело теперь – общественность как раз и выступила в первых рядах. Это значит, что проблему уже не заметут под ковёр, как раньше. Да, механизма действия предложенных Фадеевым квот пока не просматривается – всё, как обычно, будет отрабатываться по ходу дела. Хорошо вообще, что об этом стали говорить и писать, что возникает общественная дискуссия (пока – вокруг мнения «директоров учебных заведений» о «предельном уровне» учащихся из среды мигрантов, «когда возможно нормальное обучение»). И, как справедливо отметил глава СПЧ, хотя мера с введением квот может показаться жестокой и нарушающей права человека, это не так, ведь де-факто нарушаются права детей и учителей, которым мешают работать.
Версия 2
Помогут, но только отчасти
Легко сказать – взять и научить русскому языку. А кто будет учить? Учителя и без того замордованы отчётами и проверками, когда им вести дополнительные уроки? К тому же научить языку того, кто его практически не знает, – задача не из простых. Тут особый опыт нужен преподавания, в педвузах даже отдельная специальность имеется – «преподавание русского как иностранного». И где взять столько специалистов? Кстати, ещё вопрос: а обучение будет обязательным или добровольным? По идее, должно быть обязательным, закон по крайней мере предписывает всем детям получать среднее образование. Потому возникают сомнения другого рода. Предположим, не захочет мигрант-подросток учить язык. И что с ним делать учителю? Из класса выгонять? Так ведь нельзя – закон запрещает. А пытаться его терпеть – он весь урок сорвёт. Тут бы Минобру подумать, как быть. Но тот факт, что профильное министерство вообще никак не отреагировало на демарши Медведева с Фадеевым, о многом говорит.
Версия 3
Не помогут
Что подразумевают квоты? Равнозначное распределение нагрузки. Не может быть так, что в одной школе совсем нет детей мигрантов, а в другой – каждый пятый. Но, раз так, под ударом окажутся школы, где руководство (и родители – это наверняка!) до сих пор небезуспешно отбивалось от некоренных учащихся под любыми предлогами. Это могли быть и специализации, подразумевающие образовательный уровень выше среднего, и даже практика зачисления строго по месту «престижной» прописки. А квоты всех уравняют. И «престижные» школы перестанут быть таковыми. Понятно же, кто окажется внакладе в первую очередь? А теперь представьте себе, что начнётся: руководство школ устремится в профильное министерство за индульгенциями, и на ровном месте возникнет коррупционный Клондайк. И как прикажете обеспечивать равномерность квот? Зачислять едва говорящих по-русски детей мигрантов в спецшколы с преподаванием ряда предметов на английском?
