СМИ: Николай Валуев признался, что ему не по карману дом в Крыму, где даже продукты дорогие. Потому он купил дом в Испании.
Политик, а в прошлом – боксёр Николай Валуев, которого издали путают с реликтовым гоминидом, бродил по симферопольскому колхозному рынку, безуспешно прицениваясь к продуктам. Цены были космическими.
Валуев мысленно прикидывал, на что ему хватит депутатской зарплаты: вон на ту репку и на пару пучков свежей зелени. Торговаться он уже не пытался – надысь толпа рыночных торговцев прогнала его с другого городского базара, где он по наивности решил немного сбить цену с кусочка свиного сала. Убегать пришлось быстро. Так ничего не купив, Валуев побрёл восвояси – в гостинице (койка в двухместном номере по цене люкса в столичном «Балчуге»!) его ждал риелтор. Валуев собирался приобрести в Крыму дачу.
«За те деньги, которые вы предлагаете, – радостно отрапортовал риелтор, – подыскал я вам изумительный вариант! Просто персик! Картонный бокс из-под двухкамерного холодильника на берегу Салгира – только на окраине Симферополя, в центре у нас всё дорого. Ну, а ежели на природу потянет, так до городского водохранилища – полчаса езды на троллейбусе. Далековато от моря, конечно, но Крым – это вам не Марбелья». Валуев ощутил себя форменным нищебродом – у него была дача в Испании. А в российском Крыму за те же деньги предлагают размокшую от дождей картонную коробку, в которой ещё фиг уместишься. Но поглядеть-то всё-таки стоит, других вариантов за его деньги не предлагают – и Валуев вызвал такси. Поинтересовался у диспетчера, во что обойдётся поездка – оказалось недорого, так, цена подержанной иномарки.
И тут Валуев, задохнувшись от негодования, проснулся – в двухместном номере заштатной симферопольской гостиницы. Дом колхозника в прошлом. У окна храпел не известный ему сосед. В кресле дремал подселённый командировочный. На деревянной тумбочке у солдатской железной кровати (никакой другой мебели в номере не было, туалет – во дворе) лежали гостиничные счета. Валуев пробежал по ним глазами и понял, что дачу в Испании ему, пожалуй, придётся продать.
