Россияне перестают платить по кредитам – по данным ЦБ, с начала года просрочка увеличилась почти на треть и составила 608,4 млрд рублей. Однако стоит ли жалеть банкиров? Есть мнение, что российским банкам может быть удобна система кредитования, которая плодит как можно больше должников. Причём таких, которые расплачивались бы как можно позже или же не расплачивались вовсе.
Как правило, так называемые плохие долги, просрочка по которым составляет достаточно большой промежуток времени (полгода или даже год), банки всеми силами стараются не держать у себя на балансе. Ведь под неоплаченные кредиты надо резервировать средства, а банку это невыгодно. Вот только куда и как списываются не исполненные заёмщиками обязательства?
В редакцию «Нашей Версии» попала копия целой цепочки договоров переуступки прав требований долговых обязательств на сумму более чем в 1 млрд рублей. Так, выяснилось, что банковские долги граждан проходят долгий путь, прежде чем попасть в коллекторские агентства. Де-факто договоры по переуступке прав требований на сегодняшний день выполняют функцию этакого квазиденежного инструмента, позволяющего оплачивать непрозрачные сделки и активы.
Похождения одного миллиарда
В нашем случае изначальным держателем пакета долговых обязательств оказался коммерческий банк «Открытие», который по соглашению об отступном в сентябре 2009 года передал своему единственному учредителю – финансовой корпорации «Открытие» имеющиеся у него права требований к заёмщикам на сумму 1 млрд 43 млн рублей.
Именно с этого момента указанный миллиард фактически превратился в некий условный инструмент расплаты, этакий «вексель», виртуальные деньги, которые использовались в различных договорах в течение нескольких последующих лет. Интересно заметить, что в 2009 году – на момент передачи долговых обязательств – некоторые договоры заёмщиков с банком ещё продолжали действовать, то есть банк поспешил списать некоторые «плохие» долги до окончания срока действия кредитных договоров с физическими лицами.
Впервые в качестве квазивалюты миллиардные обязательства были использованы уже в октябре 2009 года – ФК «Открытие» погасила ими свою задолженность перед государственной корпорацией «Агентство по страхованию вкладов» (АСВ).
Интересно, что само АСВ в этот же день заключило ещё одно соглашение об отступном с неким ООО «Агросоюз Шустиково». Предметом договора стал земельный участок площадью 23,478 млн квадратных метров, расположенный в Наро-Фоминском районе Московской области. С аграрием АСВ расплатилось всё теми же долговыми обязательствами физических лиц на сумму чуть более 1 млрд рублей.
«У АСВ очень интересный юридический статус. В названии у них написано, что это госкорпорация. Этот статус, похоже, позволяет им весьма эффективно заниматься сомнительными сделками, используя всевозможные схемы прикрытия. Судя по всему, в данном случае таким прикрытием выступили долговые обязательства, – рассуждает экономист-консультант Алексей Тихонов. – В этой схеме переуступка прав выполняет стратегическую функцию. Никто не собирается по ним получать никаких денег. Но благодаря тому, что они фигурируют в сделке в качестве оплаты, в данном случае – за земельный участок, сделку впоследствии нельзя будет признать ничтожной».
Ведь кредитному портфелю, поясняет эксперт, можно назначить любую цену, и оспорить её будет невозможно. Его можно продать хоть за миллиард, хоть за рубль. «Вот если, например, вы продадите квартиру за 1 рубль, такую сделку можно будет оспорить. А пакет бумажных обязательств… здесь можно назначать любую цену. Это как векселя», – поясняет Алексей Тихонов.
В подтверждение слов эксперта – следующая сделка, проведённая уже ООО «Агросоюз Шустиково». В декабре 2009 года аграрии заключают договор уступки прав (цессия) с кипрским офшором – компанией Spesipa Trading Limited. На этот раз долговые обязательства оценены в 3 млн рублей – именно столько офшор обязуется перечислить на счёт Агросоюза за просроченные банковские кредиты граждан.
Впрочем, и на Кипре миллиард «плохих» долгов задерживается недолго – в мае 2010 года Spesipa Trading Limited продаёт долговые обязательства ООО «Коллектор плюс». Правда, купленный за 3 млн пакет обязательств кипрская компания оценивает уже в 140 млн рублей.
Интересно заметить, что ровно через год – в мае 2011 года – бумаги вновь «дешевеют». ООО «УК «Актив» приобретает их у «Коллектор плюс» за 150 тыс. рублей. А в конце 2012 года снова взрывной рост – ООО «Сентинел Кредит Менеджмент» кредитный пакет достаётся за 14 млн рублей.
Вечный неплательщик – любимый клиент
Во всём мире рынок потребительских кредитов один из самых неинтересных для банков. Ведь беззалоговые кредиты, как правило, ничтожно малы по сумме – 300–400–500 долларов или евро. Соответственно и коллекторская деятельность за рубежом развита достаточно слабо. В России же рынок беззалоговых потребительских кредитов устроен принципиально иначе. Вся система изначально как будто бы построена так, чтобы превратить добросовестного заёмщика в вечного неплательщика. Зачем? «У нас розничный бизнес кредитования очень трудно построить. Доля ипотечных кредитов крайне низкая. Банкам не на чем зарабатывать. Фондирование у них дорогое, больших оборотов нет», – говорит Алексей Тихонов.
Вот и получается, что Его долги могут превратиться в ворох бумажных обязательств, которые можно использовать как некие универсальные квазиденьги.
Интересно заметить, что согласно законодательству передача кредитных обязательств граждан организациям, не имеющим банковских лицензий, вообще-то запрещена. По этому вопросу весьма недвусмысленно свою позицию уже обозначал Верховный суд, разъяснивший соответствующие положения закона о защите прав потребителей. «Разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении», – говорится в постановлении пленума ВС от 28 июня 2012 года «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей».
Банкротить граждан невыгодно для экономики
На практике же получается, что коллекторские агентства в России чувствуют себя достаточно вольготно. Много лет уже говорится о необходимости принять отраслевой закон о деятельности коллекторов, однако дальше обсуждений дело пока так и не пошло. Как не был принят и закон о банкротстве физических лиц. Эксперты указывают на то, что банкротство граждан невыгодно экономике. «В США во времена Великой депрессии был принят закон о личном банкротстве, который существенно смягчил требования к выплатам кредитов гражданами. Когда в экономике ситуация патовая, банкротство потребителей по жёстким схемам означает, что они вообще перестанут что-либо покупать, а следовательно, вкладывать деньги в экономику. Поэтому дешевле за них выплатить все долги, – объясняет Алексей Тихонов. – Если же в России будет принят закон о личном банкротстве, то это затруднит работу коллекторов и приведёт к просрочкам уже для самих банкиров, которые будут вынуждены держать кредиты у себя на балансах и вносить за них обеспечение».
В итоге получается, что функционирование системы в её нынешнем виде выгодно всем. Коллекторам, которые покупают миллиардные кредитные обязательства за сотни тысяч рублей и в итоге остаются в прибыли, выбивая или отсуживая у граждан пусть даже небольшие суммы. Банкирам, которые, с одной стороны, получают прибыль с добросовестных заёмщиков, а с другой – благодаря недобросовестным плательщикам могут генерировать универсальный квазиденежный инструмент, служащий неплохим прикрытием в сделках. И даже государство, периодически грозящее банкирам пальцем, дескать, чего это у вас такие дорогие кредиты, в итоге не остаётся внакладе. Ведь благодаря тому, что банки так удачно списывают «плохие» долги, государству не приходится вкладываться в их финансовое благополучие. Плохо лишь тем, кто оказывается вне этих схем.
