В начале февраля состоялось заседание наблюдательного совета Внешэкономбанка, на котором, вопреки ожиданиям, не был утвержден план финансового оздоровления института развития, сверстанный с учетом господдержки. Информацию об этом подтвердила пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова, подчеркнув, что решения не были приняты.
В поисках правильного баланса
Общий план господдержки включает в себя докапитализацию Внешэкономбанка на сумму в 1,3 млрд рублей до 2020 года. При этом наблюдательный совет обсуждал план поддержки института развития только на 2016 год, согласно которому ВЭБ получает из бюджета около 200 млрд руб. Взамен он передает государству в виде имущества убыточные активы, в том числе украинские, о чем уже писала «Наша версия». Напомним, что ВЭБ еще в 2009 году приобрел корпорацию «Индустриальный союз Донбасса». Общая сумма затрат оказалась равна $10 млрд, при этом возвратить эти инвестиции до сих по не удалось по причине случившегося в 2014 году государственного переворота на Украине и последовавшего за ним военного противостояния в Донецкой и Луганской областях.
В обсуждавшемся плане господдержки ВЭБа учитывалось и решение о продаже Агентству по страхованию вкладов (АСВ) Связь-банка и банка «Глобэкс». Связь-банк некогда позиционировался как опорный банк телекоммуникационной отрасли. После того, как он чуть не обанкротился в 2008 году, был передан ВЭБу на санацию. Процесс финансового оздоровления был объявлен закончившимся в 2011 году: он обошелся государству в 125 млрд рублей. Но за прошедшие годы ситуация стала только хуже. В 2015 году у Связь-банка на фоне возросших убытков увеличились и расходы на организационные нужды на 75%. У банка «Глобэкс» дела идут также не блестяще.
В результате вполне разумным выглядит решение передать эти два банка в АСВ, присоединив их к «Российскому капиталу», и таким образом создать еще один крупный государственный банк. Почему официальные власти находят это путь оптимальным и не рассматривают путь банкротства кредитных организаций как вариант? Во-первых, в случае отзыва лицензии у банков АСВ возвращает всем вкладчикам таких банков их сбережения в размере страховой суммы, которая на данный момент составляет 1,4 млн рублей. Если оценить общий ущерб от такого решения, то, вероятно, он выше, чем от продолжения санации этих кредитных учреждений. Во-вторых, заместитель председателя ЦБ Алексей Симановский не раз называл три основных критерия передачи банков на санацию. Первый из них — банк должен быть системно значимым. Второй - санация этого банка должна быть экономически целесообразной. Третий — не должно быть критической вовлеченности данной кредитной организации в сопровождение криминального бизнеса. Эти требования не менялись с 2013 года. И раз в настоящий момент принято решение о продолжении санации, значит каждый из этих финансовых институтов соответствует перечисленным регулятором критериям. Кроме того, призывы к сохранению разнообразия банков на рынке можно регулярно слышать со стороны двух самых крупных банковских ассоциаций. Они активно просят Центробанк максимально часто использовать механизм санации и рассматривать отзыв лицензии как крайнюю меру. Опасения отстаивающих интересы банковского бизнеса организаций не беспочвенны. В каждый «очередной» кризис количество участников финансового рынка уменьшается, а госбанки постоянно увеличивают свою долю. Условия конкуренции ухудшаются, от чего страдают, в конечном счете, потребители банковских услуг - граждане и бизнесмены России.
Эдвард Радзинский заявил, что находится не в России, отвечая на просьбу прокомментировать новость о беспилотнике, сбитом у Николиной горы, где ранее драматург арендовал дачу.
Без готового решения
Внешэкономбанк посредством передачи Связь-банка под контроль АСВ в формируемый новый финансовый институт сможет снизить свой объем обязательств перед Центробанком. Для ВЭБа это выгодно. Однако насколько это выгодно для государства в целом – тема отдельного разговора. С учетом обязательств АСВ по выплате страховой суммы перед вкладчиками, а также теоретического ущерба для компаний, которые держат в банке деньги и пострадают от его банкротства – возможно, финансовые потери действительно были бы более существенные, чем от банкротства. Но тут требуется провести дополнительные расчеты и сделать экспертное заключение.
«Они (банки) не останутся у нас, они перейдут под контроль, по сути дела, АСВ и будут развиваться как устойчивые финансовые институты, - сообщил журналистам в конце января глава Внешэкономбанка Владимир Дмитриев. - Соответственно объем обязательств перед ЦБ будет уменьшен на рыночную стоимость этих банков, что тоже будет позитивно для баланса ВЭБа».
Однако результаты заседания наблюдательного совета госкорпорации показали, что требуется тщательная переоценка объемов помощи. Министерству финансов необходимо дополнительное время на проработку параметров господдержки.
«Мы сначала должны понять размер проблемы, - заявил министр финансов Антон Силуанов. – И мы видим, что она имеется, и потом уже определиться по конкретному объему поддержки».
Министр экономического развития Алексей Улюкаев еще в конце января утверждал, что господдержка ВЭБа может составить порядка 150-200 млрд рублей. По мнению Улюкаева, помощь институту развития следует оказать через выпуск облигаций федерального займа (ОФЗ). Но эту точку зрения не поддерживают в Министерстве финансов: там утверждают, что такой шаг приведет к увеличению госдолга.
О том, стоит ли увеличивать госдолг или нет, в настоящий момент в официальных кругах разгорелась дискуссия. Против увеличения госдолга России выступила и глава Счетной палаты Татьяна Голикова.
«Несмотря на усилия и меры, которые предпринимались в 2014-2015 годах, долг возрос: на 1 января 2016 года он составил 2,318 трлн руб., – сообщила Татьяна Голикова в начале февраля. - Расходы на его обслуживание возросли почти на 22%. Семьдесят шесть регионов закончили год с дефицитом в объеме 367,3 млрд руб., и только девять - с профицитом в объеме 199 млрд руб.».
По словам Голиковой, долг регионов страны начал расти в 2011 году, то есть задолго до введения санкций и усиления геополитических рисков. При этом Банк России, наоборот, не исключил увеличения госдолга. Первый зампред ЦБ Ксения Юдаева заявляла, что Центробанк допускает рост госдолга страны, но при этом максимальная долговая нагрузка на российскую экономику не должна превышать 25-30% ВВП. В бюджете на 2016 год ограничение по внешнему долгу установлено на отметке $52,6 млрд долларов, по внутреннему долгу на отметке 8,1 триллиона рублей.
Эпоха корректировки
Сам глава ВЭБа Владимир Дмитриев говорил ранее, что в I квартале 2016 года госкорпорация сможет самостоятельно справиться с обязательствами, а помощь от государства может потребоваться институту развития во II квартале. Вариант с выпуском ОФЗ, насколько можно понять из открытых источников, не снят с обсуждения.
В том, что Министерству финансов требуется дополнительное время для определения мер поддержки, нет ничего удивительного. Напомним, что в текущем году и сам бюджет Российской Федерации будет скорректирован, поскольку тот документ, который был подписан в декабре 2015 года, сверстан из расчета среднегодовой стоимости нефти в $50 за баррель. А за прошедшие 1,5 месяца углеводородное сырье подешевело, и сейчас бочка черного золота торгуется на бирже по цене в $30-35. Чтобы предотвратить увеличение дефицита бюджета, его приходится корректировать в режиме реального времени. Лишних денег в бюджете нет, соответственно, и решение о форме господдержки ВЭБа отложили до следующего заседания. Во всяком случае уже известно, что премьер-министр Дмитрий Медведев поручил к ближайшему заседанию наблюдательного совета ВЭБа подготовить финансово-экономическое обоснование дальнейшего функционирования банка, в том числе окончательный вариант предложений по его финансовому оздоровлению. Ближайшее заседание наблюдательного совета ВЭБа может состояться в конце февраля - начале марта 2016 года.
Во всех обсуждениях ситуации с долгами ВЭБа настораживает не само по себе наличие долговой нагрузки, а тот факт, что за триллионный долг госкорпорации никто так не понес ответственности. Если институт развития решает государственные задачи, то, возможно, тактический убыток не является таким уж существенным в свете достижения стратегических целей для государства. Но неужели все проекты, которые в совокупности привели к такому финансовому результату, были настолько безнадежны, или все же речь идет о качестве корпоративного управления внутри госкорпорации?
