В интервью «Нашей Версии» депутат Госдумы Ярослав Нилов объяснил, почему на выборах побеждает «Единая Россия», как ветераны СВО встраиваются в политику и что мешает росту явки.
– В этот единый день голосования (ЕДГ) «Единая Россия» кое-где показала прискорбные результаты. Например, на выборах в гордуму Воронежа едва набрала 40%, в горсовет Орла – ещё меньше. При этом оппозиционные партии всё равно оказались ниже ЕР. Почему так произошло? Не хотели бороться или партия власти действительно непобедима, сколько бы ни получила голосов?
– Во-первых, накопилась определённая усталость от выборов, теряется интерес к ним. Это наглядно демонстрирует явка. В некоторых регионах она крайне низкая. Во-вторых, общая ситуация в мире, высокий уровень стресса и тревожности тоже влияет. И плюс демотивация: навязанная мысль, что от выборов ничего не зависит, снижает мотивацию идти и голосовать.
Да, в отдельных регионах у партии власти очень хорошие результаты. Это в том числе отражение авторитета местных управленцев, как, например, в Татарстане. А вообще, чем ниже явка, тем лучше работает административный ресурс и соответственно выше результат у партии власти. Как метко говорят, плохую власть выбирают хорошие люди, которые не ходят на выборы.
Что касается ситуации с оппозиционными партиями, считаю, партийная система очень сильно меняется и где-то даже деградирует. Многие подходы, методы, институции устаревают и перестают вызывать интерес. Так и с партиями. Результат – в бюллетенях.
И, конечно, многое зависит от активности электората, от того, насколько партия сумела его мобилизовать. Партия власти стимулирует своего избирателя, используя мощный административный ресурс.
– Тем не менее кое-где у оппозиции получилось неплохо. В частности, Елена Гопина из КПРФ стала мэром Черногорска, Валерий Гартунг привёл СРЗП на второе место на выборах в Заксобрание Челябинской области, представитель «Новых людей» избран мэром Покровска. Это начало какой-то тенденции или флуктуации?
– Исторический контекст, влияние отдельных персоналий нельзя сбрасывать со счетов. Так, КПРФ унаследовала у КПСС серьёзный электоральный пул, а рейтинги ЛДПР «поддерживает» ушедший больше трёх лет назад Жириновский. Партия Жириновского, например, регулярно занимала второе место на Ямале и в Магадане, где у основателя ЛДПР всегда были высокие рейтинги. В этом году у партии там по традиции вторые места. У Валерия Гартунга – хорошая поддержка в Челябинске ещё с тех пор, когда он возглавлял Российскую партию пенсионеров. И сегодня качественные результаты «Справедливой России» там во многом его заслуга, потому что имя Гартунга ассоциируется с крупнейшим кузнечно-прессовым заводом в регионе. А вспомните, когда губернаторские гонки выигрывали представители оппозиционных партий. Перевес в сторону представителей «Единой России» не означает, что у других партий нет шанса. Просто работать нужно больше.
На очередную вопиющую ситуацию, связанную с издевательствами над животными, обратил внимание депутат Госдумы, глава комитета по труду, соцполитике и делам ветеранов Ярослав Нилов.
А самое главное, чтобы вне зависимости от того, какую партию представляет победивший кандидат, это не отражалось потом негативно на жителях и развитии муниципалитета. Чтобы после выборов не начинался саботаж или некое мщение.
– Явка избирателей в отдельных регионах оставляла желать лучшего. В упомянутом Воронеже до избирательных участков добралось 20,57% электората, что губернатор списал на хорошую погоду. На губернаторских выборах в Свердловской, Иркутской, Архангельской, Новгородской областях, в Коми явка составила 30–40%. Почему так? Избиратель уже ничего не ждёт от выборов или его всё настолько устраивает?
– Частично я уже ответил. Добавлю только, что это не первый электоральный цикл, когда так происходит. Например, 15 лет назад я курировал от ЛДПР Архангельскую область, и явка там была на уровне 20%. И, кстати, наш кандидат в губернаторы занял тогда второе место. Архангельск вообще славился сильным партийным реготделением и регулярно становился кузницей кадров для Госдумы. Алексей Чурилов, Дмитрий Гусаков оттуда вышли – их, к сожалению, уже нет в живых, но это были яркие политические звёзды.
Возвращаясь к невысокой явке, скажу, что это проблема не сегодняшнего дня, но по-прежнему отсылает к легитимности результатов. Когда первое лицо какого-то региона избирается на фоне рекордно низкой явки, возникают некоторые вопросы...
Что касается общей картины, кажется, что трёхдневное голосование даёт больше времени, но ранняя осень часто играет против. Здесь важно дать время и обеспечить удобство процесса. Сентябрь – часто время отпусков и командировок. Татарстан к этому очень интересно подошёл. Это оказался единственный регион, открывший представительство главы региона в Москве, на территории своего постпредства. В дни выборов там могли проголосовать все учащиеся здесь студенты, все работающие и командировочные, прописанные в Татарстане. Никакой предварительной регистрации, просто приходи и участвуй в выборах. Вот с таким «избирателеориентированным» подходом и явка может вырасти.
– В ЕДГ-2025, по данным ЦИК, участвовали более 1600 ветеранов СВО. Но нет ли у вас ощущения, что в итоге даже те, кто победил на выборах, будут играть в региональной политике третьестепенные роли? Эту ситуацию следует воспринимать как данность?
– С одной стороны, ситуация такова, что СВО стимулирует включение ветеранов в политический процесс и демобилизованные нуждаются в том, чтобы их интересы представлялись на разных уровнях власти. Но, с другой стороны, участие в выборах и даже победа в них – это ещё не результат. Поэтому давайте посмотрим, каковы будут итоги работы, достижения народных избранников. Пока понятно только, что для системы это что-то новое и она не всегда реагирует адекватно. Вот, например, кандидат – участник СВО в Рязани поделился в соцсетях, что его просили удалиться с участка, потому что его военная форма якобы является преимуществом перед другими участниками избирательного процесса… Разве допустимо такое поведение в отношении бойца?! Его внешний вид ни в коем случае не нарушение. Но вот с такими «специалистами» приходится сталкиваться нашим ветеранам… А как себя будут реализовывать в политике демобилизованные, посмотрим. Вы же понимаете, что они все разные? У них и формат участия в СВО отличается, и опыт управленческой работы, деятельности в госструктурах. Поэтому всё зависит от конкретного человека и ситуации, в которой он оказался. Очень хорошо, что есть такой тренд, заданный главой государства, и что его реализуют, но каковы результаты, судить ещё рано.
– В Госдуме у нас представлено пять партий, однако эксперты всё равно говорят о «полуторапартийной системе» – регулярном доминировании одной политической силы со значительным отрывом от оппозиции. И никто, похоже, не в силах ничего изменить. Вот пять лет назад на поляне появились «Новые люди» с амбициозными заявлениями. Что имеем? 15 мест в нижней палате и 0 губернаторов. Так и продолжим жить в «полуторапартийной системе»?
В соответствии с прогнозами Международного валютного фонда, после завершения спецоперации за пределами Украины останутся порядка 2 миллионов беженцев.
– Ну, только появиться и сразу же «зайти» в Госдуму – это уже больше, чем амбициозные заявления. Другое дело, что эти позиции могут усилиться в следующем созыве или наоборот.
Что касается «полуторапартийности», не соглашусь. Система многопартийна и многогранна. Просто есть доминирующая сила и есть оппозиционные партии, которым приходится прикладывать больше усилий, чтобы быть услышанными. Вот я оппозиционный депутат, но это не помешало только за прошлую сессию принять 13 моих и разработанных в соавторстве инициатив.
А насчёт значительного отрыва есть интересная тенденция. В VI созыве нижней палаты партия власти показала худшие результаты на выборах – такого неуспеха у её депутатов не было ни до, ни после. Возвращение к смешанной избирательной системе позволило единороссам исправить ситуацию, показав свой наилучший результат в VII созыве. Но смешанный формат – это хороший инструмент для всех партий: не преодолела политическая сила проходной барьер, зато провела одномандатника – вот уже и представительство в госорганах есть. Результаты такого подхода видим в этом созыве – в нём и новая партия, и целая группа независимых парламентариев, и меньшее количество мандатов у партии власти.
Конечно, значительно повлияла на политическую жизнь спецоперация. Новые вызовы сказались на снижении градуса общей оппозиционности, приглушении критики. И это, конечно, сказывается на отношении избирателей, на росте абсентеизма. Отсюда и количество мандатов у оппозиционных кандидатов.
– Вы сотрудничаете с профсоюзом «Новый труд» Дарьи Митиной. Но насколько сейчас такие профсоюзные истории в политике перспективны? Или как раз «в них вся сила, брат», коль скоро партии только и способны, что бороться за вторые-третьи-четвёртые места и 5-процентный порог?
– Начнём с того, что профсоюзы и партии – это разные формы некоммерческих общественных объединений. Да, и первые, и вторые объединяют людей на основе общности их интересов и целей. Однако участвовать в выборах может только партия, профсоюзная организация такого права не имеет. При этом профсоюзы во все времена играли очень важную роль в защите трудовых прав. С «Новым трудом», действительно, периодически встречаемся, делимся идеями. Ситуация на рынке труда, деятельность самозанятых, развитие платформенной занятости – многими темами этот профсоюз занимается. Их деятельность, как и любая другая гражданская активность, считаю, должна иметь отклик, находить поддержку. Особенно когда объединяются специалисты в какой-то сфере и генерируют качественные идеи. Платформа общественной организации позволяет эти идеи продвигать, а депутатский ресурс – их реализовывать, в том числе через соответствующие законодательные инициативы. Свежий пример: наш межфракционный законопроект, предлагающий разрешить самозанятым сдавать в аренду нежилые помещения. На стадии разработки мы обсуждали это с профсоюзами, и они нас поддержали. Оказалось, это очень актуально, ведь нежилые объекты – это не только гаражи и кладовки, есть ещё и апартаменты. А сдавать их, используя льготный налоговый режим, нельзя. Ещё профсоюзы сыграли важную роль в возвращении индексации пенсий работающим пенсионерам, во многих других важных для страны решениях. Но при этом у них нет задачи бороться за власть и конкурировать с партийными объединениями.
