Минобороны расширяет использование мобилизационного людского резерва, предлагая закрепить за ним новые функции в мирное время. Теперь резервистов смогут задействовать не только при мобилизации, но и «для отдельных задач в области обороны». Что это означает?
Соответствующий законопроект, разработанный Министерством обороны, уже одобрен правительственной комиссией и принят Госдумой сразу в трёх чтениях. Формально участие резервистов в таких операциях будет оформляться как направление на «специальные сборы». На первый взгляд поправки выглядят как техническое уточнение, однако фактически они становятся шагом к более широкому использованию военного резерва и постепенной милитаризации гражданской сферы.
Армия второго эшелона
Инициатива Минобороны меняет принципы работы с мобилизационным людским резервом, созданным почти 10 лет назад. Ранее граждан, подписавших контракт с ведомством, можно было вызывать лишь на учения. Теперь их разрешат привлекать и к охране стратегических объектов – электростанций, транспортных узлов, НПЗ и предприятий оборонного значения.
Также появляется новый формат сборов: к учебным и проверочным добавятся специальные. Их продолжительность не превысит двух месяцев, но главное здесь не сроки сборов, а их содержание. Если раньше резервист занимался огневой подготовкой или отработкой физических нормативов, то теперь его могут направить выполнять почти что боевую задачу – например, дежурить у линии электропередачи, охранять нефтебазу или участвовать в отражении атаки беспилотников. Так формируется новая структура – территориальная оборона, которую уже называют «армией второго эшелона».
На первый взгляд инициатива выглядит логично. Атаки беспилотников происходят всё чаще, отчего защита инфраструктуры становится приоритетом. Но возникает вопрос: где проходит граница между охраной и военными действиями? Если резервист вооружён, подчиняется приказам и участвует в защите стратегического объекта – он фактически выполняет военную задачу. При этом он остаётся гражданским лицом – хоть и не мобилизованным, но включённым в оборонный механизм.
Заместитель начальника Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба вице-адмирал Владимир Цимлянский утверждает, что речь идёт лишь о добровольцах, заключивших контракты, и их работа будет ограничена территорией своего региона. Формально ситуация выглядит следующим образом: никакой мобилизации, никаких поездок на фронт, только охрана инфраструктуры. Но фактически речь идёт о создании легальной возможности задействовать гражданских в оборонных задачах без объявления чрезвычайного положения.
Сами согласились
Главное отличие резервистов от пребывающих в запасе заключается в том, что они имеют действующий контракт с Министерством обороны и регулярно проходят сборы, поддерживая боевую готовность. Запасники же лишь числятся на воинском учёте и не несут активных обязанностей. Их привлекают только при мобилизации или в военное время – и лишь после получения повестки. Резервисты же обязаны явиться самостоятельно сразу после объявления мобилизации. Не случайно во время частичной мобилизации именно резервистов начали призывать в первую очередь. Формально мобилизация касалась только тех, кто находился в запасе и имел военный опыт, но на практике военкоматы активно направляли повестки гражданам, подписавшим контракты с Минобороны. Эти люди уже проходили сборы, знали свои воинские части и могли прибыть туда самостоятельно. Многие из них были направлены в действующие подразделения, в том числе в зону СВО, где использовались для доукомплектования пехоты, инженерных и связных частей. В ряде регионов резервистов задействовали также в логистике, ремонте техники и медицинском обеспечении. Именно система мобилизационного резерва позволила армии в первые недели мобилизации быстро восполнить потери и развернуть новые соединения без сбоев управления.
Россия вложила миллиарды индийских рупий в ценные акции и инфраструктурные проекты в Индии. Иностранная валюта накопилась от поставок российской нефти.
Для бюджета резерв – экономичное решение. 2 тыс. рублей в месяц – незначительная нагрузка на финансы, но при массовом расширении программы появляются скрытые издержки. На предприятиях начинает не хватать специалистов, нарушаются графики, возрастает нагрузка на коллег. И хотя формально государство компенсирует выплаты, экономика теряет ритм – особенно в условиях кадрового дефицита. Для самих резервистов участие в программе остаётся привлекательным: в регионах, где доходы низкие, 50–70 тыс. за участие в сборах – серьёзная прибавка. Так система становится самоподдерживающейся: государству нужны люди, а людям нужны деньги.
Происходящее нельзя объяснить только логикой безопасности. Это часть более масштабного процесса, по ходу которого страна становится всё более военной по структуре, выстраивает систему «долгой мобилизации». По мнению аналитиков, подобный подход эффективен при затяжных конфликтах низкой интенсивности: он позволяет держать общество в состоянии готовности, не разрушая экономику и не вызывая массового недовольства. Ведь если мобилизация воспринимается остро, то привлечение к несению службы резервистов не вызывает вопросов. В самом деле, никто в резерв силком не тянул – сами вызвались, получали деньги, так что ступайте защищать Родину.
Тоже солдаты
А именно к защите страны резервистов и планируется привлекать. Сейчас граждан, состоящих в мобилизационном людском резерве, разрешено направлять на защиту Родины только при объявленной мобилизации или в военное время. Если же закон будет принят, в чём сомнений почти нет, то резервистов можно будет использовать в отсутствие полномасштабных военных конфликтов – то есть в настоящее время.
При этом до конца непонятно, где именно станут применять резервистов, а где точно нет. Например, смогут ли направить гражданина, проживающего, условно говоря, за Уралом, охранять от дронов НПЗ в Поволжье. Заявляется, что нести службу они станут в своих регионах, однако юридически это не закреплено. А вот послать резервистов на территорию Украины получится без проблем – одним из условий призыва является использование Вооружённых сил за пределами России, что как раз сегодня и происходит.
В связи с этим встаёт вопрос о социальных гарантиях. Ведь очевидно, что одно дело – тренироваться на полигоне, а совсем другое – отражать атаку дронов. Не говоря уже о пребывании в зоне боевых действий. Как пояснил вице-адмирал Цимлянский, на резервистов распространяются социальные гарантии и компенсации, страховые выплаты и нормы медицинского обеспечения, аналогичные тем, что есть у военнослужащих. Что, если следовать логике, подразумевает и аналогичную вовлечённость в выполнение боевых задач.
Кто такие резервисты?
Резервисты – это не кадровые военные и не срочники, а граждане, которые продолжают жить обычной жизнью, работать и платить налоги. Раз в год они проходят сборы, тренируются стрелять и отрабатывают взаимодействие в подразделениях. Контракт с Минобороны заключается добровольно, как правило, на три или пять лет. За участие в резерве выплачивают от 2 до 6 тыс. рублей в месяц, а во время сборов – до 70 тыс., при этом сохраняется зарплата по месту работы. Государство компенсирует работодателям расходы, хотя регулярные отлучки сотрудников всё чаще вызывают беспокойство у бизнеса.
В 2021 году Минобороны заявляло о планах нарастить численность резервистов. По разным оценкам, их количество может доходить до 2 млн человек. Предельный возраст пребывания в резерве составляет: для высших офицеров – 70 лет, старших офицеров – 65, младших офицеров – 60, для остальных званий – 55 лет (в перспективе – 60). В течение года резервисты находятся на сборах 54 дня: 24 дня посвящаются индивидуальной подготовке (по шесть дней ежеквартально), а 30 – тренировкам в составе подразделений.
