Версия // Культура // Как работает система госзаказа в искусстве

Как работает система госзаказа в искусстве

3992

Честная давалка

Том Круз на деньги Пентагона призывал американцев идти в лётные училища
В разделе

Комитет Госдумы по культуре предлагает внести поправки в закон «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Суть их в том, чтобы при выборе исполнителя госзаказа на произведения искусства учитывался бы в первую очередь не финансовый, а творческий критерий. Как изменится в этом случае система «культзаказа» и нужен ли он вообще, выяснял корреспондент «Нашей Версии».

В соответствии с действующими нормами закона если государству потребовался, к примеру, патриотический фильм или памятник к юбилею писателя, то организуется открытый конкурс, в ходе которого специальная комиссия определяет будущего автора. Как ни парадоксально, но до недавнего времени критерии выбора победителя в творческом конкурсе ничем не отличались от выбора, например, поставщика питания для школьной столовой. Только в прошлом году вступила в силу поправка к закону, согласно которой в нём появилась отдельная статья 31 о «государственном или муниципальном контракте на создание произведения литературы или искусства, исполнения, на финансирование проката или показа национального фильма».

Согласно этой статье «размещение заказа путём проведения открытого конкурса» применяется для «литературных, драматических, музыкальных, хореографических, сценарных, аудиовизуальных, изобразительных, фотографических произведений, архитектурных проектов» и т.д. В законе перечисляются пять потенциальных критериев, по которым должен определяться победитель конкурса. Во-первых, художественная и культурная значимость. Во-вторых, качество исполнения. В-третьих, сроки создания произведения. В-четвёртых, квалификация участника, его опыт. Наконец, в-пятых, цена контракта. В комиссии должно быть не менее половины «лиц творческих профессий в соответствующей области искусства». Исключение сделано только для разработчиков и поставщиков программ для ЭВМ и баз данных. Их работу законотворцы творческой не сочли.

На первый взгляд людям искусства не на что жаловаться. Большая часть критериев, как мы видим, имеет отношение именно к художественной, а не финансовой стороне вопроса. Лишь последним, пятым пунктом упоминается «цена контракта». Однако в той же статье 31 упоминается, что «совокупная значимость критериев, указанных в пунктах 1, 2 и 4, не может составлять более 45%». Это значит, что все творческие критерии, вместе взятые, должны учитываться лишь в меньшей степени. На 55% выбор победителя будет зависеть от «срока исполнения» и «цены контракта».

В результате недовольные подобным меркантильным подходом представители искусства пролоббировали законопроект, который уже внёсен в повестку пленарных заседаний Думы. По мнению авторов инициативы, члены комиссии, как правило, отдают предпочтение участникам, которые готовы снять фильм, воздвигнуть памятник или построить здание за наименьшую цену. Но согласно пояснительной записке к законопроекту «создание творческого продукта – особый вид деятельности, при котором его стоимость не может играть первостепенную роль». В ходе обсуждения документа в думском Комитете по культуре ставился вопрос о предложении Комитета культуры Санкт-Петербурга, который предлагал повысить верхний предел совокупной значимости таких критериев, как художественная и культурная значимость произведения, качество исполнения, квалификация и опыт работы, с 45% до 70%. Законодатели не пошли на столь радикальный шаг и ограничились предложением поменять местами «значимость критериев» и главными на 55% считать творческие, а не финансовые.

По теме

Однако у противников законопроекта есть свои аргументы. По мнению директора Центра эффективных закупок Кирилла Кузнецова, «делать исключения из правил закупок нужно очень осторожно, особенно в части увеличения субъективной составляющей, ведь особенности есть во всех отраслях – от строительства до медицины». Проще говоря, если в первую очередь руководствоваться творческими критериями вроде «художественной значимости произведения, качества исполнения» и «квалификации автора», то результат конкурса будет полностью зависеть от вкусов членов комиссии. То есть от их тесно наработанных связей с отдельно взятыми мастерами слова и дела.

Возьмём такую благополучную сферу госзаказа, как скульптура. Городские власти нередко заказывает скульпторам воздвигнуть тот или иной памятник. Но при этом возникает интересная ситуация. Несмотря на то что эти творческие конкурсы открытые и участвовать в них может любой скульптор, побеждают, как правило, люди приближённые к администрации того или иного населённого пункта. В особенности это касается крупных городов. Как откровенно выразился три года назад вице-президент Академии российского художества Евгений Зевин, «ваять что-то серьёзное могут позволить себе Зураб Церетели или Вячеслав Клыков, остальным скульпторам остаётся мастерить памятники на кладбище». Причём порог «пятого пункта» творческого конкурса – «цены контракта» очень часто отходит на второй план.

Так, в 2007 году Мосгордума организовала конкурс на создание памятника Борису Пастернаку. Фаворитом считался проект скульпторов Даниэля Митлянского и Захара Карамяна. Он понравился и сыну поэта Евгению Борисовичу, и директору ГМИИ имени Пушкина Ирине Антоновой. Однако комиссия сочла, что ни одна из предложенных работ не раскрывает в полной мере образ поэта. Через год конкурс был организован заново. Фамилии авторов были засекречены, конкурс из 35 участников выиграл Церетели с внушительным проектом бронзового Пастернака, сидящего на бронзовой скамье.

Ещё одна сфера, где госзаказ процветает, это архитектура. И здесь, несмотря на публичность открытых конкурсов, множество лакомых заказов достаётся одним и тем же фаворитам. В 90-е годы к ним, безусловно, относилась швейцарская фирма «Мабетекс». Именно она получала многомиллионные контракты на реконструкцию и Большого Кремлёвского дворца, и здания Счётной палаты, и Дома правительства, и президентского корпуса № 1 в Кремле. Только на первые два из этих четырёх проектов «Мабетекс» получила почти 500 млн. долларов. В итоге слухи об особых отношениях главы этой компании албанца Беджета Паколли с управделами экс-президента РФ Павлом Бородиным дошли до уголовного дела, которое было возбуждено в 1998 году. В нём фигурировали и взятки в виде миллиона долларов, золотых часов и браслета от Картье, и завышенная себестоимость. Одно кресло для президента якобы обошлось в 0,5 млн. долларов. В итоге «Мабетекс» исчезла с российского горизонта, но дело её живо и теперь.

Уже в наши дни разгорелся очередной скандал, на этот раз вокруг реставрационных работ в Большом театре. Результаты первого конкурса на компанию-подрядчика были пересмотрены, и в 2005 году Министерство культуры РФ организовало новый конкурс, который выиграла компания «Мерката трейдинг». Глава этой фирмы Виктор Столповских находился в партнёрских отношениях с «Мабетексом», а экс-замминистра культуры РФ Дмитрий Амунц, возглавлявший финансово-экономический департамент министерства, был её вице-президентом. Вот такое совпадение…

В отличие от вышеперечисленных сфер искусства госзаказ в современном театре и кинематографе встречается крайне редко. Вместо того чтобы участвовать в творческих конкурсах, организованных «сверху», режиссёры сами вынуждены обивать пороги чиновных кабинетов, чтобы те откликнулись на инициативу «снизу». Правда, в феврале министр культуры Александр Авдеев объявил о грядущей веренице госзаказов на фильмы с социальной тематикой. По его словам, «нужно поднимать вопросы этнических конфликтов, которые сейчас остро стоят в нашем обществе, вопросы наркомании, алкоголизма и прочие». Однако деятели искусства скептически отнеслись к этим планам в условиях хронического отсутствия денег в бюджете. По словам кинорежиссёра Вадима Абдрашитова, «госзаказа в прямом смысле, в таком, в каком он был раньше, при советской власти, пока нет. На это нужны деньги». В итоге уже в апреле Авдеев сообщил, что в нынешнем году в рамках госзаказа не планируется ни одной новой художественной картины, а лишь продолжится «работа над теми лентами, которые были начаты в прошлом году».

Между тем многие режиссёры уповают на госзаказ как на единственный способ выживания качественного, некоммерческого театра и кинематографа. Как выразился Андрей Кончаловский, «Микеланджело все свои великие произведения написал по госзаказу, пусть даже это был заказ Медичи или Ватикана, от этого они не стали менее великими произведениями искусства». А Никита Михалков приводит в пример США: «Там нужно было увеличить приток в лётные училища, и Пентагон дал 70 млн. долларов на съёмки фильма Top gun с популярнейшим артистом Томом Крузом, заплатив ему огромные деньги». По словам Бориса Грачевского, только система госзаказа «поможет вытащить отечественное детское и юношеское кино из бедственного положения, в котором то оказалось». Однако, увы, «государство не особо интересуется его судьбой».

Впрочем, есть и другая точка зрения. По словам Бориса Бермана, «в нашем случае опять начнут делить кинематографистов на «чистых» и «нечистых», кому получать заказ, а кого – в сторонку отодвинуть». А главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей считает, что «система госзаказа нужна народным артистам, не востребованным реальностью, чиновникам и зрителям, которые не ходят в кинотеатры». По его словам, такими фильмами чиновники смогут отчитываться перед руководством, показывая, как хорошо управляют творческой интеллигенцией, но эти ленты не нужны массовой аудитории, кино будет развиваться отдельно от этого процесса».

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 08.06.2009 11:58
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх