В связи с эпидемией москвичи стали всё больше опасаться «понаехавших» провинциалов. Считается, что они, лишённые возможности заработать дома, ринутся в столицу, привозя с собой заразу и разнося её по городу. В провинции же опасаются, что оставшиеся без работы лимитчики, наоборот, привезут «московские» вирусы в регионы. «Наша Версия» приводит рассказ провинциала, который отправился на работу в Москву в нынешнее неудачное время.
Последние семь лет я прожил в небольшом посёлке в тысяче километров к югу от столицы. Не ехать в Москву я решил в 2008-м, когда многие мои коллеги и товарищи отправлялись в столицу один за другим. К тому времени я уже бывал в столице, и перспектива жить в тесной квартирке, стоять в пробках и тереться о сограждан в метро меня не прельщала. Потому я сделал ставку на развитие интернета и удалённую работу. В расчёте на это мы с семьёй решили перебраться из съёмной квартиры в областном центре в сельскую местность. За смешные по столичным меркам 50 тыс. рублей купили 15 соток целины и начали стройку. А в 2013-м въехали в собственный дом и начали вполне комфортно работать, не испытывая необходимости ездить в офисы. Но с каждым годом рубль проседал всё больше, а работы становилось всё меньше. Последней каплей стал погодный катаклизм в этом феврале. Из-за обледенения и сильного ветра во всём нашем районе оборвало оптоволокно. Провайдеру потребовалось три недели, чтобы восстановить линию. Этого времени хватило, чтобы потерять последние заказы по работе и принять решение – пора переезжать в Москву.
Бабушатник или порностудия?
О работе в столице я договорился быстро и принялся за поиск жилья. И тут выяснилось: уже на этом этапе новоиспечённому жителю столицы приходится сдавать, а проще говоря, научиться терпеть. Потому что сохранить привычный уровень комфорта – это значит просадить за три недели сбережения, которых дома
хватило бы на полгода. Потому приходится рассматривать жильё, в котором ещё месяц назад я не согласился бы жить, даже если бы мне за это платили. Причём, соглашаясь на это, надо быть готовым и к тому, что в половине случаев тебя попытаются ещё и надуть. Начать хотя бы с того, что к приехавшему провинциалу московские рантье ещё долго будут присматриваться свысока. Пару раз приходилось договариваться о встречах с хозяевами квартир, по приезде к которым в подъезде встречала толпа таких же желающих «снять жильё быстро и недорого», как это обещала реклама. Оказывается, те просто назначали на одно время встречу сразу пяти-десяти потенциальным клиентам, устраивая смотрины одновременно с аукционом: кто согласится заплатить больше, тот и вселяется. Хозяевам так, конечно, удобно, но тратить на такие поездки время больше не хотелось.
Нужно было учесть ещё одну важную деталь. Работодатель выставил стандартное условие: месяц испытательного срока. Это значит, что квартиры из разряда «длительной аренды» отметались, поскольку их хозяева требовали плату сразу за два месяца – первый и последний. К тому же в половине случаев выяснялось, что заплатить сумму в размере месячной оплаты надо ещё и посреднику-риелтору.
Слышал о забавном случае, когда тётенька взяла с квартиранта деньги сначала в качестве посредника, а затем ещё и в качестве хозяйки жилплощади. Потому пришлось присматриваться к квартирам с посуточной оплатой. Но вот незадача! Одни из них будто бы вышли из музея советского быта эпохи эдак годов 70-х. Откуда они взялись, стало понятно, когда я между делом открыл шкаф – на полке лежало спрятанное там фото бабульки с траурной каймой. Хозяин пояснил: ну да, две недели как умерла бабушка, а он решил тут же сдать освободившуюся квартиру…
В кадровом центре Департамента здравоохранения Москвы стартовала новая образовательная программа, предназначенная для врачей общей практики. О её запуске сообщает мэр Москвы Сергей Собянин.
Другие квартиры выглядели кардинально иначе – со свежим ремонтом и современной мебелью. Увы, они тоже подходили не лучшим образом. По крайней мере огромная кровать, зеркала на потолке и шест для пилонных танцев явно говорили, кто является их главными посетителями. В одной так и вовсе к кровати прилагались наручники… «Правильно, что не заселился, – посоветовал мне приятель. – Я как-то раз по незнанию снял такую. Стою на площадке, вдруг сзади мужик подскакивает. Сам – во! На шее цепь, в руке пистолет. «Ты здесь на каблуках ходишь?» – спрашивает. Нет, говорю, не я. «Короче, если услышу, что кто-то опять каблуками стучит или стонет всю ночь, застрелю!»
Удобно, но стыдно
В итоге пришлось искать хостел. Подходящий вариант нашёлся у метро «Белорусская». За 800 рублей в сутки (у нас за столько можно снять целую однушку!) предлагалась кровать в десятиместном номере. Поначалу я мысленно готовился к страшным картинам в духе горьковской ночлежки. Но попал в обстановку студенческого кампуса: в общей зоне сидели парни с макбуками, а мимо них время от времени дефилировали не по-столичному накрашенные девицы. Ближе к полуночи первые пошли с компьютерами в обнимку спать, а вторые надели каблуки и отправились по-своему покорять столицу. В целом приватность в десятиместном номере оказалась лучше, чем в купейном вагоне. Каждое место расположено в ячейке за шторкой, внутри лампочка, розетки и полочка. Но всё же жить месяц в такой обстановке – слишком суровое испытание. Поэтому вскоре пришлось выбирать другой формат – мини-отель в районе «Бауманской». Как оказалось, костяк его постояльцев составляли командированные инженеры, занятые на столичных стройках. О принятых здесь нравах один из новоиспечённых соседей рассказал мне сразу, процитировав старый анекдот.«Бабка звонит деду в больницу и спрашивает: что тебе привезти? Ничего не надо, говорит дед. Здесь откроешь холодильник – и чего только нет!». Другой оценил жильё так: очень удобно и дёшево, но рассказывать стыдно. Почему? Причины стали ясны уже во вторую ночь. Вечером пришли парень с девушкой, выбрав самый дешёвый номер без окна. Уже спустя 10 минут все постояльцы смогли оценить их темперамент и взаимную страсть. О, в эту ночь, наверное, и на других этажах не спали многие, вспоминая безвозвратно ушедшую молодость.
Становится страшно
Прожив неделю на «Бауманской», я перебрался в аналогичное заведение в Шелепихе. Просто так оказалось удобнее добираться до работы, а кроме того, отель с видом на «Москва-Сити» оказался немного просторнее. Я даже нашёл несколько мест, где можно устроиться с ноутбуком. Однако тамошние постояльцы смотрели на меня, как африканцы на белого медведя. Дело в том, что в Шелепихе строек ещё больше, чем в районе «Бауманской», а вот вузов совсем нет. Так что, несмотря на молодёжный формат в оформлении, отель служил не студенческим кампусом, а общежитием для строителей-гастарбайтеров. В основном, конечно, там жили прорабы, руководившие бригадами своих земляков.
После ужина на кухне заводились разговоры из серии «как дружно мы жили в Советском Союзе». Правда, держались все всё равно по отдельности. Чем мне нравятся хостелы по сравнению с квартирами, так это тем, что здесь всегда чисто и тебе не нужно по этому поводу запариваться. Бригада горничных трёт и моет поверхности весь день. Смена белья и уборка в номере – каждые три дня. Всё это было бы вполне приемлемо для в меру брезгливого человека, если бы не коронавирус. Впервые мне стало страшно в магазине, который находится через дорогу. В час пик он наполняется каменщиками в грязных спецовках и с остекленевшими от работы на ветру глазами. Они как заведённые кашляют друг другу в лицо, а продавщицы без масок и перчаток наблюдают за происходящим с дьявольским огоньком в глазах. Их как будто прислали сюда из ада ради контроля над апокалипсисом. В этом магазинчике отоваривались я и все мои соседи, а готовили мы на общей кухне...
Скитания по хостелам закончились после того, как в конце марта моя фирма в связи с карантином перешла на удалёнку. До свидания, Москва, и снова здравствуй, работа дома! Ах, если бы тогда, 10 лет назад, вы все, мои друзья, не ломанулись в «нерезиновую», а построили себе домики в деревне! Возможно, наш мир был бы совсем другим. А теперь… встретимся в метро после отмены карантина!
