Перед Новым годом жутко хочется позитива, поэтому «Наша Версия» поставила перед собой непростую по нынешним временам задачу. Мы решили найти людей, которым глубоко безразличен кризис – людей, которых не волнуют курсы валют, индексы РТС и рост безработицы. Надо сказать, процесс поиска затянулся надолго. Поскольку нынешние финансовые потрясения затронули практически все без исключения отрасли экономики и социальные слои населения. «Поехали к бомжам на помойку, их точно кризис не зацепил!» – была высказана оригинальная мысль. Уже на следующий день мы бороздили просторы Московской области. Но, как оказалось, выживать в условиях кризиса нищим ничуть не проще, нежели «среднему классу».
…На одной из крупнейших подмосковных свалок, посторонних нет. По крайней мере именно такое ощущение возникло после общения с охранником, который категорически отказался пускать нас на закрытый объект. «Все вопросы только через Москву! Разворачивайся!» – отправил нас восвояси грозный секьюрити. Впрочем, на самом деле попасть на помойку оказалось не так уж и сложно – поплутав по близлежащей деревеньке, мы без труда выехали на дорогу, которая упиралась в высоченную насыпь полигона с урчащими наверху бульдозерами. А спустя несколько минут мы обнаружили и первые признаки жизни – в близлежащем леске просматривались странные на вид сооружения, напоминающие то ли большие собачьи будки, то ли полуразвалившиеся строительные бытовки. О том, что в этих убогих строениях кто-то может жить, свидетельствовал дым, идущий из труб печек-буржуек…
По официальным данным, в Московском регионе сегодня действует около 90 свалок твёрдых бытовых отходов. Количество же неофициальных свалок, по различным данным, доходит до 2 тысяч. Мусорный бизнес считается очень прибыльным. Владельцы официальных и неофициальных помоек «наваривают» не только на собственно размещении мусора на полигонах, но и на его сортировке. Ежедневно десятки машин вывозят с полигона цветмет, стеклотару и прочее добро на переработку. А, например, тонна алюминиевых банок стоит сейчас у приёмщиков около 40 тыс. рублей! Фактически деньги из ничего, а единственные издержки – символическая плата сортировщикам, в роли которых, как правило, выступают нелегальные мигранты или лица без определённого места жительства. Для многих из них помойка уже давно превратилась в родной дом. Помимо сортировщиков, работающих на «дядю», свалочная общественность состоит и из других категорий местных жителей. Здесь можно встретить цыган, которых помойки кормят, поят и одевают, спившихся личностей и даже не зависящих ни от кого мелких бизнесменов, которые зарабатывают здесь по их меркам вполне неплохие деньги.
…К импровизированному лесному поселению добрались без труда – благо морозы сковали размешанную грузовиками дорожную жижу. Помоечная микродеревня состояла из пяти «дворов» – самые серьёзные здания представляли собой старые армейские кунги. Стучимся в один из них. Дверь открывает молодой человек, с большим трудом говорящий по-русски.
– Тут русских нет. Туда иди, – отправил нас собеседник на окраину поселения.
Возле постройки с русскими нас звучным лаем встречает упитанная такса, судя по всему, посторонние здесь бывают нечасто. Вокруг домика всё завалено пакетами с электронными платами.
– На Новый год домой поеду, да вообще тут из-за кризиса делать нечего. Из плат золото достают, сейчас оно уже никому не нужно, – рассказывает нам хозяйка домика, Настя, вполне симпатичная девушка лет 30. По её словам, на свалке она обитает уже несколько лет. Бизнес делает на сборе электронных плат, которые потом сдаёт на переработку. На помойке Настя работает вахтовым методом – её родной дом находится в небольшой деревеньке в Тверской области.
– Работы там нет, вот мы тут всей деревней и зарабатываем, говорит наша собеседница.
Вопрос о доходах Настя вежливо обошла, сказав лишь, что на жизнь хватает. Правда, в последнее время, по словам нашей собеседницы, спрос на платы у переработчиков невелик.
– Вот месяц собирали, а сдавать некому: кризис, будь он неладен, – сетует наша собеседница.
Внутреннее убранство Настиного жилища оказалось совершенно аскетичным – печка-буржуйка, кровать, развешанная на верёвках одежда, похоже, найденная тут же.
– Таджики не пристают? – спрашиваем хозяйку.
– Да вы что! Нормальные ребята. И дров всегда принесут, и воды, и за продуктами ходят. Нет никаких проблем с ними. Но они тоже будут уезжать, им тоже не платят…
Всё-таки мы решили разговорить неразговорчивых таджиков. Один из них, Рустам, занимался строительством какого-то сооружения.
– Ванну нашёл, баня будет, – говорит наш новый собеседник. Но ноток оптимизма в речи Рустама совершенно нет.
– Надо домой уезжать, тут не платят совсем, а денег на самолёт нет.
Как мы выяснили, таджикская диаспора на помойке кормится со сбора стеклотары, алюминиевых банок и пластиковых «баклашек».
– Раньше в день по полторы тысячи могли зарабатывать, по пять мешков банок сдавали, сейчас хозяин не платит ничего…
Как только открылась дверь кунга, мы чуть не потеряли дар речи: на столе стоял самый настоящий компьютер.
– Тут нашли, в «квейк» играем, – рассказывает Рустам.
К электричеству, как оказалось, обитатели помоечного поселения подключились просто – прямо над ними проходит высоковольтная линия передач, а остальное, как говорится, – дело техники. Другое, что бросилось в глаза: идеальная для этих мест чистота – на полах кунга лежали ковры, в уличной обуви даже неудобно было входить в дом.
– Менты не достают с регистрацией? – спрашиваем другого нашего собеседника, представившегося Асланом.
– Не, нет тут никаких ментов, это же не стройка. Слушай, журналист, а сколько ещё кризис будет?
– Сам не знаю, кто-то говорит, что и 12 лет, – отвечаю на неожиданный вопрос.
– Мама моя…
По словам Аслана, он сам рад бы уехать на родину, но денег на билет нет. В Таджикистане он работал таксистом, здесь «хозяин» (кстати, мы так и не смогли допытаться, кто этот воротила помоечного бизнеса) обещал ему купить «пятёрку», но таксистом Аслан так и не стал. Новый год Аслан будет встречать на помойке.
– Плов сделаем, ёлку нарядим, – говорит Аслан. – Новый год обязательно встречать будем.
– Водку пить будете? – спрашиваем нашего собеседника.
– Водку русские пьют, а мы не пьём. Потому что пьяный всегда без денег остаётся…
