Нет сомнений, что встреча Нарендры Моди с Ангелой Меркель, состоявшаяся в Берлине, была запланирована задолго заранее, однако именно сейчас этот короткий конфиденциальный разговор оказался как никогда кстати. Его сочли глубоко символичными в Германии и за ее пределами. Может ли быть, что экономическая супердержава Европы разворачивается к Азии?
Индийский премьер прибыл в Европу после нескольких тяжелых дней для канцлера Германии. Сначала был напряженный саммит НАТО в Брюсселе, а затем, используя заниженную оценку самой фрау Меркель, «очень сложный» саммит G7 в Италии, где разногласия по вопросу борьбы с изменением климата оказались особенно заметны.
В баварской пивной палатке Ангела Меркель тогда произнесла примечательную речь, отметив, в частности, что Германия больше не может полагаться на своих давних партнеров – подразумевая взявшую курс на брекзит Великобританию и США, где новым президентом стал Дональд Трамп.
Следует отметить, что замечания Меркель восприняты с большей помпой за границей, чем в отечественной прессе Германии, где они были признаны ловким ходом в рамках предвыборной кампании.
Меркель хочет ясно дать понять, что она как никто готова противостоять Трампу, который раз за разом нападает на Германию, говоря о значительном дефиците торгового баланса в пользу Берлина, и о невыполнении обязательств в рамках НАТО.
Все еще может измениться, однако бизнес-сообщество Германии уже медленно склоняется к мысли, что настало время искать новых друзей.
Старые партнеры Берлина, конечно, по-прежнему имеют первостепенное значение. Германия экспортирует в США и Великобританию гораздо больше, чем это в Индию, Китай, Корею и Японию вместе взятые. И, несмотря на теплых рукопожатия, фотоматериалы и меморандумы о взаимопонимании, ЕС еще далек от подписания соглашения о свободной торговле с правительством Нарендры Моди.
Но анализ записей главы Минфина Германии Бригитта Зиприс, или графики некоторых из крупнейших в стране бизнес-лоббистов свидетельствуют о другой истории: там азиатские страны упоминаются часто и с энтузиазмом, в то время как США и Великобритания - с горечью и разочарованием.
Да, пока нельзя посетить «китайско-германских» бизнес-конференций в Берлине и Брюсселе, и крупные китайские делегации не встретить на большинстве известных выставках. Визит китайского премьера в состоялся после нескольких лет совместных усилий по созданию связей между Германией, ЕС и администрацией Си Цзиньпиня.
Тем не менее, у стремления Германии наладить дружбу с быстро развивающимися странами есть другой, менее обсуждаемый мотив. Страна нуждается в новых, молодых работниках, которые помогли бы ей двигаться вперед.
Горькая правда заключается в том, что довольно традиционные предприятия Германии отстают в таких областях как технологические инновации, и медленно адаптируются к распределению труда в глобализованном мире. И когда речь идет о государственных инвестициях, Германия играет в догонялки.
Ее экономика находится на подъеме, но большая часть инфраструктуры медленно разрушается. Школы недофинансированы, и страна не в состоянии подготовить достаточное количество высококвалифицированных рабочих - в немецких компаниях пустуют сотни тысяч рабочих мест.
Цифровые системы Германии являются несовершенными, а в некоторых случаях их и вовсе не существует (особенно в «Mittelstand» - некрупных семейных предприятиях).
Так называемый переход к чистой энергии на самом деле не снизил, а фактически увеличил выбросы, и Германия по-прежнему в значительной степени опирается на наиболее «грязный» бурый уголь. Цель - вывести на улицы страны один миллион электромобилей, явно недостаточна.
Надпись «Сделано в Германии» продолжает ассоциироваться с сагой о «дизельгейте» - манипуляциях Фольксвагена с уровнем выбросов. Безработица низка, но рабочие платят более высокие налоги; начиная с 2004 года, общее число налогоплательщиков, уплачивающих в казну 42%, удвоилось.
Упомянутые проблемы, без сомнения, не преминут поднять противники канцлера, в частности кандидат от СДПГ Мартин Шульц, который будет спрашивать, почему выгоды непрекращающегося роста Германии не так очевидны, как могли бы быть.
И канцлер будет вынужден вести войну с протекционизмом, сторонники которого в Германии могут оказаться более сильны, чем ожидалось.
