Громкое дело замминистра финансов России Сергея Сторчака стало поводом для новой публичной схватки между Генеральной прокуратурой и вышедшим из её недр Следственным комитетом при прокуратуре РФ (СК), наподобие той, что разгорелась в октябре из-за ареста генерал-лейтенанта Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Александра Бульбова. Причём на этот раз битва «синих мундиров» обещает стать ещё более жёсткой и скандальной.
«Междоусобный» конфликт разразился после того, как заместитель генпрокурора Виктор Гринь отменил постановление следствия о возбуждении в отношении Сторчака второго уголовного дела, признав его необоснованным. О новых претензиях к опальному чиновнику стало известно в понедельник 3 декабря, во время рассмотрения в Мосгорсуде жалобы адвокатов Сергея Анатольевича на его арест. Доказывая необходимость содержания подозреваемого под стражей, прокурор Виктория Жукова неожиданно заявила, что против него возбуждено ещё одно дело, также связанное с его служебной деятельностью. Этот козырь пришёлся как нельзя кстати: суд отклонил ходатайство об освобождении высокопоставленного арестанта на время следствия (не помогло даже личное поручительство главы Минфина Алексея Кудрина). А его защитникам оставалось только разводить руками: о новом деле они в тот момент ничего не знали.
Позднее в Следственном комитете пояснили, что оно «связано с превышением должностных полномочий руководителем российской делегации С. Сторчаком в ходе российско-кувейтских переговоров по урегулированию задолженности бывшего СССР перед Кувейтом, состоявшихся 27-28 января 2005 года в Москве». Новое дело было объединено с предыдущим – о попытке хищения бюджетных средств на сумму более 43 млн. долларов во время урегулирования долга Алжира перед ЗАО «Содэксим» (по данным следствия, деньги планировалось украсть под предлогом покрытия понесённых компанией расходов, однако преступление «не было доведено до конца по не зависящим от обвиняемых причинам»). В чём конкретно заключалась преступная деятельность кудринского зама в кувейтской истории, следствие скромно умалчивает.
Отменив постановление СК, Генпрокуратура, утратившая свои былые позиции после выделения следствия в самостоятельную и фактически неподконтрольную структуру, наглядно продемонстрировала: с ней по-прежнему следует считаться. Кроме того, обвинённого во взяточничестве и организации незаконных прослушек. Несмотря на активные возражения прокуроров, суд тогда встал на сторону следователей СК, которые настаивали на содержании генерала под стражей.
Решение Генпрокуратуры по второму делу Сторчака в Следственном комитете назвали незаконным, пообещав оспорить его в суде. Нарушение закона подчинённые Александра Бастрыкина усмотрели в том, что соответствующее постановление было подписано задним числом. СК фактически обвинил «материнское» ведомство в фальсификации документов. Все свои аргументы и претензии следователи изложил в письменном виде: копии уже отправлены в Генпрокуратуру на имя Юрия Чайки и в суд, которому предстоит поставить точку в этом противостоянии.
Что же касается самого Сторчака, то он по-прежнему находится в Лефортово, куда был помещен после ареста 16 ноября. А его непосредственный начальник Алексей Кудрин так пока и не смог добиться встречи со своим заместителем , что косвенно указывает на тот факт, что в удержании Сторчака под стражей заинтересован не только Следственный Комитет, но и его более высокопоставленные кураторы в коридорах власти.
Кстати, сам Кудрин не устает повторять, что «в переговорах по проблемам урегулирования внешнего долга участвовали сотрудники не только Министерства финансов, но и МЭРТ, МИД, Минпромэнерго и Службы по военно-техническому сотрудничеству. Члены делегации работали вместе, консолидированно, и такое выделение сотрудников Минфина кажется мне как минимум странным. Кроме того, результаты переговоров одобрило правительство, признав, что они соответствуют интересам России. По сути, оспариваются не отдельные шаги переговоров, а их результаты, что, мне кажется, не вполне корректно. Поэтому мне были непонятны мотивы этого уголовного дела, так же как непонятны и сейчас».
