Эксперты прогнозируют, что к 2018 году средняя продолжительность жизни в России увеличится с 70,3 до 74 лет. Между тем, по мнению кардиолога Лео Бокерия, «80% случаев преждевременной смерти трудоспособных россиян, не достигших пенсионного возраста, можно было бы предотвратить, улучшив работу системы российского здравоохранения». Наша жизнь зависит во многом от качества медицинского обслуживания. А качество – это не в последнюю очередь стоимость. Где заканчивается бесплатная медицина и начинается платная? И что делать, если денег на операцию по показаниям у больного нет? Он должен умирать или продавать квартиру?
Антонине Михайловне Королёвой 92 года. Пять дней назад ей сделали операцию эндоваскулярного протезирования аортального клапана. Она сидит напротив меня в палате кардиоцентра имени Мясникова и рассказывает о своей жизни. Её мужа, священника, убили, когда старшему из четырёх детей не было и 10. Антонина Михайловна работала врачом в стационаре. Чтобы как-то выжить и поднять детей, начала брать сверхурочные дежурства, работала в несколько смен. Конечно, нагрузки были невероятные – её организм износился... Хорошо, что дети сказали: «Мама! Ты должна жить долго, ты нужна нам и своим внукам!» Операция, которую перенесла Антонина Михайловна, стоит более 1,5 млн рублей. Она уникальна, поскольку позволяет не прибегать к полостному вмешательству. В таком возрасте пациент не перенёс бы этого. Подобных уникальных операций в России проведено не много. Легендарный кардиохирург Ренат Сулейманович Акчурин начал делать их в России первым. Теперь они уже не сенсация. Главный вопрос – цена... «Сердечный протез» и материал для этой операции стоят очень дорого.
Средств, которые выделяет государство, недостаточно
Кардиохирурги сами начали искать способы финансирования через благотворительные фонды. Например, контр-адмирал Зимин, который недавно отпраздновал свое 85-летие, до сих пор не знает, что деньги на его операцию пожертвовал один магнат, в прошлом служивший во флоте... А вот на государство, к сожалению, в данном случае особой надежды нет. «ОМС к этой высокотехнологичной операции не имеет никакого отношения. Закупаем клапаны в основном мы сами, изыскивая возможности через благотворительные фонды. Министерство выделяет по 200 тыс. рублей на каждую подобную высокотехнологичную операцию. Этих средств в данном случае недостаточно... Но мы считаем: наши родители должны жить. Если мы не поможем им, то как обойдутся в старости с нами?.. Недавно сняли фильм о таких операциях, показываем его тем, кто потенциально может помочь. Ренат Акчурин ведёт в этом направлении очень большую работу», – рассказывает кардиохирург Тимур Имаев.
Естественный вопрос – очереди и квоты. Ведь ожидание в данном случае может быть смерти подобно. «Те, кому отказывают в регионах, самые сложные и проблемные больные, чаще всего едут к нам. Их сотни. Это, как правило, пациенты с сопутствующими заболеваниями, у большинства целый букет неприятных диагнозов. Мы стараемся к каждому подходить индивидуально. В очереди стоят в среднем по два месяца. Если состояние сильно ухудшается – стараемся сократить время ожидания. Многое упирается в поиск средств. За рубежом такие «сердечные протезы» чаще всего финансируются из федеральных программ», –
объясняет кардиохирург Пётр Лепилин.
Медицинские центры лечат на коммерческой основе
Большинство больных, которым предстоят высокотехнологичные операции, сегодня дезориентированы. Они не понимают, за что им выставляют счета.
Будучи застрахованной в компании «Икар», я решила добиться там правды. Однако на её сайте перечня медицинских услуг и их стоимости не было. Александр Иванович Трутнев из отдела защиты прав застрахованных ласково мне объяснил: «Это рабочий документ, он находится в страховых компаниях... Сколько стоит кесарево сечение? Не знаю. Больница выставляет счёт, и мы оплачиваем. Зачем вам это знать?.. Очередь на операции? Нет, мы не регулируем очереди. Этим вопросом занимаются сами медицинские учреждения».
С начала будущего месяца в России поменяются правила получения водительского удостоверения. В частности, для этого российским гражданам понадобится СНИЛС.
Как мне пояснили в страховой медицинской компании «Солидарность для жизни», перечень платных и бесплатных медицинских услуг по страховке утверждён Минздравом совместно с Департаментом здравоохранения Москвы и Фондом обязательного медицинского страхования. Однако на сайте компании этот перечень отсутствует. Нет его и на сайте Департамента здравоохранения Москвы. Когда я попросила уточнить его суть в офисе компании «Солидарность для жизни», мне ответили так: «Бесплатное обслуживание предоставляется всеми городскими медицинскими учреждениями и всеми территориальными поликлиниками, а также городскими больницами, стоматологическими поликлиниками, кроме зубопротезирования, которое бесплатно только для пенсионеров и льготников. Входят в страховку и операции. Но надо соизмерять это с возможностями территориальной поликлиники или конкретной городской больницы».
Возможности эти, как правило, невелики. Сложнее всего приходится тяжелобольным. В случае если выявлен рак, районный онколог, конечно, примет бесплатно. Но вот дальнейшее лечение в Онкологическом центре на Каширском шоссе, как пояснили в страховой компании, будет исключительно за деньги пациента. То же самое в случае с тяжёлыми заболеваниями сердца. Все лечебные Институты и медицинские центры, например Бакулевский, лечат исключительно на коммерческой основе. То, что делают в кардиологическом центре им. Мясникова Ренат Акчурин и его сподвижники, скорее их личная инициатива.
Ответственность проявляется лишь за отдельную плату
Смотрю в утренней программе на «России 1» интервью министра здравоохранения Вероники Скворцовой. Министр говорит убедительно: «На сегодняшний день вся высокотехнологичная помощь больным – в руках государства... Зачем в СМИ размещают объявления о сборе средств на операции? Мы провели проверку и выяснили, что в трети всех таких случаев на операции направляют врачи негосударственных клиник и речь идёт о платных небюджетных операциях...»
По статистике, 85% россиян умирают из-за отсутствия специализированных медицинских служб. Проще говоря, у нас нет современных операционных и хорошей медицинской техники. И каждый новый министр здравоохранения обещает: через два года вопрос со сложными операциями будет решён! Вот и Вероника Скворцова в утренней телепрограмме на «России 1» поклялась: «Мы взяли курс на то, чтобы с 2014 года всё разграничить. С 2014 года государственные учреждения платную медицинскую помощь оказывать не будут».
Тем временем в городских больницах проводится лечение, порой трудно совместимое с жизнью. Несколько лет назад я попала в отделение челюстно-лицевой травмы одной из городских московских больниц. Подчёркиваю: городских! При слове «операция» больные там вздрагивали и надолго замолкали. Но не только предчувствие боли было тому причиной. Помимо гонорара анестезиологу больной обязан был сам приобрести материал для операций: скобы, пластины для соединения переломов и винты. Обходилось всё это в зависимости от тяжести травмы в сумму от 300 до 500 долларов.
В больнице были и рентген, и аппарат ультразвуковой диагностики, но вот доступно это было почему-то не всем и не всегда. Лично мне не повезло. Я поступила в больницу по «скорой помощи» в тяжёлом состоянии и вести переговоры с медперсоналом не могла. При травме костей носа, которую констатировали в эпикризе, мне никто даже не предложил рентген. В результате врачи упустили сложный перелом, и я была обречена на страшную боль в течение полугода и тяжёлую дорогостоящую операцию (за свой счёт). Если бы мне сделали рентген в первые два дня в больнице – всего этого можно было бы избежать, поставив несложную распорку…
К сожалению, мой частный случай – лишь один в череде медицинских ошибок, совершаемых не только от отсутствия «современных медицинских технологий», но и элементарной медицинской ответственности. Она появляется чаще всего лишь за отдельную плату. Где в России проходит размытая граница между платной и бесплатной медициной, пока непонятно. Именно поэтому в случае серьёзной болезни рассчитывать приходится только на себя.
