В последнее время в воздухе просто витает ощущение дежавю. В новогоднюю ночь нам снова показывают «Голубой огонёк». В конце прошлого года возобновили издание журнала «Крокодил». Говорят, смешной. А на канале «Россия» выходит обновлённый «Фитиль». Продюсер проекта — актёр, режиссёр и сценарист Игорь Угольников. Сюжеты для тележурнала поставляет Счётная палата России. Что представляет собой новый «Фитиль» и с какими язвами современной России он борется, попытался выяснить корреспондент «Версии».
В советские годы, бывало, придёшь в кинотеатр, а тебе обязательно перед просмотром фильма покажут очередной номер журнала «Фитиль». И интересный он был, и качественно сделанный, и актёры там снимались самые популярные и любимые. Конечно, как и любой продукт советской эпохи, цензура его постоянно контролировала. А сатира журнала была направлена на «отдельные, пока ещё встречающиеся недостатки» советского общества. В сюжетах высмеивались нерадивые руководители заводов и фабрик, тунеядство и бюрократизм, пьянство на производстве и самогоноварение.
Сейчас один из главных объектов нападок «Фитиля» — олигархи. Вот, например, один из сюжетов. «Денежный мешок» умоляет грозного представителя Фемиды: товарищ прокурор, я всё отдал государству, можно, я уеду за границу? Можно, отвечает прокурор, только присядем на дорожку... Cмешно? На первый взгляд, наверное. А если задуматься?
Другой сюжет: губернатор осматривает сначала школу, затем тюрьму. И там и там требуют одного и того же — телевизора, компьютеров и доступа в Интернет. Губернатор даёт указание своему спутнику удовлетворить просьбу тюремных властей. Почему вы так решили? — удивляется спутник. В школу мы вряд ли уже попадём, поясняет губернатор, а сюда — наверняка.
Правда, нападать новый «Фитиль», как и его киношный прародитель, может далеко не на всех. То, что не каждому сюжету есть место в сатирическом журнале, подтвердил нам и известный актёр Анатолий Кузнецов, поведав, что его жена придумала сценарий, в котором были затронуты проблемы пенсионеров в связи с монетизацией льгот. Но в постановке ей было отказано из-за того, что сюжет на корню зарубят цензоры из различных ведомств.
«Мне посчастливилось в своё время сняться ещё в старых выпусках «Фитиля», — рассказал нам актёр Станислав Садальский. — А недавно удалось сравнить их с новыми. Пригласили меня участвовать в съёмках, и могу сказать абсолютно однозначно, что новый журнал — это примитив. Сюжеты ужасные, и абсолютно непонятно, о чём они, в чём их смысл. Очень всё затянуто, раньше один сюжет длился три-четыре минуты, а теперь минут 10, что тоже не делает новый «Фитиль» лучше. Он стал слишком зануден. Я помню, как раньше ждали киножурнал, он был интересен, там была едкая сатира. А что сейчас? Какая-то пародия новых сюжетов на старые. Не моя чашка чая это теперь, дальше сниматься в «Фитиле» я отказался. Считаю, что новому журналу до прежнего — как до кремлёвской звезды».
И действительно, сюжеты у нового «Фитиля» порой очень странные, периодически даже непонятно, кого именно пытаются критиковать авторы проекта. Да и качество съёмок оставляет желать лучшего. Такое ощущение, что денег хватило только на актёров, на остальное уже не было, монтаж ужасный, съёмки ужасные, и только хочется всех пожалеть.
«Я не пойму, в чём смысл нового «Фитиля», — сказал «Версии» режиссёр Игорь Масленников. — У советских зрителей он пользовался большим успехом, и это понятно. Не так много у нас в то время было талантливой критики, тем более на неё нужно было иметь особую индульгенцию, которой как раз и обладал Сергей Михалков. Сейчас у нас критикуют все и всё, такое количество программ, где это делают, что начинаешь уставать. Конечно, если новый «Фитиль» делается талантливо, то, наверное, это хорошо, а если это возрождение какого-то бизнеса только для получения прибыли — это совсем другое дело и это грустно».
Ещё есть полное ощущение, что те, кто создаёт сейчас «Фитиль», не всегда сами понимают, какую перед ними поставили задачу, когда возрождали журнал. От этого, видимо, и невнятные сюжеты, и невнятная критика, и бездарное какое-то действо в целом. Смотришь — и становится обидно, ведь можно же было всё сделать и по-другому...
