На прошлой неделе глава Минздрава Михаил Мурашко в ходе совещания с ректорами медицинских вузов заявил, что ежегодно в стране из-за ошибок врачей тяжёлые осложнения получают 70 тыс. пациентов. Виной всему, пояснил министр, непрофессионализм медиков. Впрочем, о том, что отечественная система здравоохранения тяжело больна, говорят уже много лет. Однако главный врач страны, похоже, не столько поставил медицине диагноз, прописав курс лечения, сколько попричитал у постели умирающей, посетовав на неизлечимую хворь.
Слова главы Минздрава прозвучали как сенсация. Его предшественница Вероника Скворцова обычно говорила об ошибках практикующих коллег осторожно: мол, врач тоже человек и потому не надо судить строго добросовестные заблуждения. Михаил Мурашко поступил иначе – рубанул с плеча, давая понять, что не только знает о проблеме, имея в анамнезе работу в Росздравнадзоре, но и не намерен с ней мириться. Короче говоря, новая метла не будет терпеть мусор в требующей стерильности медицинской избе. Понятно, что слова министра не могли вызвать большого восторга во врачебном сообществе. Вот только чего же боятся врачи? Того, что теперь их заставят работать вдумчиво и внимательно? Или того, что на их плечи Минздрав собирается переложить недостатки системы, которую сам же и построил?
Откуда берутся врачи-недоучки
Проблема врачебных ошибок действительно существует, с этим не спорят и сами медики. Более того, есть большие сомнения, что число пострадавших от них ограничивается 70 тыс. человек.
«Я думаю, что это преуменьшение проблемы, – отмечает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. – В США ещё в 2000 году заявляли, что у них там 80–100 тыс. смертей из-за врачебных ошибок, причём эта цифра потом была увеличена в 2,5 раза. А у нас мониторинга врачебных ошибок вообще не существует».
Другое дело, что если министр сказал «а», следом надо говорить и «б». Вряд ли основное количество ошибок происходит по злому умыслу или из-за халатности. Конечно, случается всякое, и пьяный хирург, оперирующий пациента, – это, увы, реальность. Однако Михаил Мурашко прав – главной причиной ошибок является непрофессионализм медиков. То есть недостаток знаний. Вот только давайте разберёмся, откуда берутся эти врачи-неумёхи?
Для того чтобы лечить людей, надо окончить медицинский вуз. А в чьём ведении находятся они? Кто определяет правила игры, решая, чему и как учить студентов? Минздрав! Профессионалы, не зависящие от бюджета, языки стёрли говорить об этом.
«За последние 20 лет квалификация среднего врача в России упала катастрофически. Около 80% диагнозов, которые поступают ко мне, являются неверными, неточными, а назначенное лечение – некорректным. Качество образования в медицинских вузах серьёзно снизилось. Причин масса. Например, сокращённое время учёбы в интернатуре и ординатуре. Чтобы студент стал врачом, необходимо пять лет, а не два года, как сейчас. Также квалификация профессорско-преподавательского состава оставляет желать лучшего. Масла в огонь подливает коррупция в медицинских вузах. За деньги можно купить не только экзамены с отличием, но и диплом», – отмечал председатель правления Московского городского научного общества терапевтов профессор Павел Воробьёв.
«Система медицинского образования безнадёжно устарела, обучение ведётся в
лучшем случае по учебникам начала 2000-х годов, которые чаще всего являются переизданиями ещё более ранних пособий. Большинство преподавателей никогда не повышают свою квалификацию», – констатировал, в свою очередь, кандидат медицинских наук Павел Бранд.
Секретарь Совета нацбезопасности и обороны Украины Алексей Данилов сделал неожиданное заявление относительно сбитого недавно над Белгородской областью Ил-76.
Указывали эксперты и на другие проблемные места. Современному врачу нужно постоянно учиться, знакомиться с новейшими мировыми практиками, а 99% всей научно-медицинской литературы издаётся на английском языке. Но какой тут английский, если приехавшие по целевому набору студенты, как правило, из южных республик порой и с русским не в ладах. А фальшивые диссертации? Ещё лет 10 назад казалось, что такое невозможно в принципе, а теперь любой уважаемый человек не представляет свою визитку без строчки «кандидат медицинских наук». Есть, конечно, трудяги-уникумы. Тот же Михаил Мурашко, нашедший время для написания
докторской, одновременно возглавляя Росздравнадзор, заведуя кафедрой в МГТУ и руководя редакциями трёх медицинских журналов. Может быть, с обсуждения этих проблем и стоило начать министру? Тем более что в зале как раз сидели ректоры медвузов. Но нет, дальше разговор почему-то не пошёл.
Кнутом по медикам
На самом деле ничего нового для себя Михаил Мурашко не сказал. Ещё осенью прошлого года он заявлял: до 16% опасных случаев в больницах возникает из-за неверной постановки диагноза. Но тут, как говорится, кто на что учился. Тем не менее тот факт, что Мурашко начал свою деятельность на посту министра с громкого выступления, выглядит весьма показательно. С одной стороны, так проще: публичное признание проблемы позволяет спихнуть причины её появления на предшественницу. С другой – Мурашко называют образцовым служакой, для которого слово начальства – закон.
А ведь ещё недавно Владимир Путин призвал усилить наказание для врачей за допущенные ими ошибки в лечении. Вскоре после этого Мурашко и озвучил статистику о неправильных диагнозах. Потому многие боятся, как бы теперь новый министр не начал закручивать напоказ гайки. Оно и рвение позволит показать, полезное для карьеры, и вообще воевать с рядовыми медиками проще, чем налаживать системную работу своего ведомства.
К тому же подбирается ещё одна угроза. Ещё год назад Александр Бастрыкин заявил: в Следственном комитете начало работу новое подразделение – по расследованию преступлений в медицинской сфере. Больше того, в ведомстве считают, что в Уголовный кодекс следует ввести специальные статьи о преступлениях медработников. Тогда эта новость вызвала среди врачей большую тревогу. Следственный комитет и правда принялся отдавать под суд врачей с таким рвением, словно Александру Бастрыкину однажды нахамили в поликлинике. Если в 2012 году по результатам проверок было возбуждено 311 уголовных дел, то за девять месяцев 2018 года – свыше полутора тысяч. И если многие расследования были оправданны, то другие факты заставили возмутиться даже Генеральную прокуратуру. В надзорном ведомстве прямо указали, что нередко постановления о возбуждении уголовного дела выносятся при отсутствии причинно-следственной связи между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента. Не меньшим нонсенсом выглядит и ситуация, когда судебно-медицинские экспертизы проводят не профессиональные медработники, а криминалисты Следственного комитета, которые вообще не имеют на это права, да ещё и напрямую подчиняются руководству СК. В такой ситуации можно вести речь уже не о врачебных, а о следственных ошибках. Чего стоит история Елены Мисюриной, гематолога из Москвы, которую обвинили в смерти пациента вследствие халатности. Странный набор улик настолько возмутил медицинскую общественность, что преследование Мисюриной сравнили с печально известным делом «врачей-убийц». И что же, спустя два месяца Мосгорсуд отменил приговор Мисюриной. А теперь следствие делает монстра из реаниматолога-анестезиолога Элины Сушкевич, утверждая, что она убила новорождённого ребёнка ради хорошей статистики, – хэштег #ЯЭлинаСушкевич поставили в соцсетях тысячи медиков, у которых доводы следователей вызвали недоумение и возмущение. В этой связи позиция главы Минздрава, предпочитающего обрушиться на неумелых врачей, а не обсуждать причину отсутствия у них знаний, вызывает понятное беспокойство.
В целом рецепт, в котором нуждается здравоохранение, известен профессионалам: для начала хотя бы снизить уровень бюрократии в работе медучреждений, перестать пытаться выполнить пресловутый указ о зарплатах, повлёкший за собой увольнение медперсонала, и хотя бы на пять лет ввести мораторий на различные реформы, которые, по сути, призваны только продемонстрировать кипучую деятельность чиновников от медицины. А затем уже браться за изменение системы подготовки врачей, перестройку страховой медицины и т.д. Но для этого нужны совсем другие усилия, воля и, возможно, люди.
Алексей Эрлих, врач-кардиолог, доктор медицинских наук:
– Кажется, что можно бесконечно играть в игру «Что изменится с новым министром здравоохранения?». Ничего не изменится. Глобально, в нынешних условиях жизни и в потоке движения, заданном российскому здравоохранению, новый министр ничего решить не сможет. Да, если честно, у него и времени на это не будет. Следующая замена правительства примерно через три года, и за это время надо убедить Шефа в своей абсолютной лояльности. А для этого надо умно кивать, когда Шеф говорит про приоритет нацпроектов (абсолютно бессмысленных, на мой взгляд, деньгопожирающих бездн), надо находить объяснение словам Шефа, когда он предлагает поменять правила приёма в медвузы (где-то понимая, что на самом деле это чушь и надо менять всю систему медицинского образования в России), надо цитировать мысли Шефа, который считает медицину бесплатной.
