История – это наука. Но наука неточная, с неизбежными версиями, предположениями и ошибками, возникающими из-за невозможности пробиться через толщу веков и тысячелетий. Впрочем, и о событиях близких у профессоров и академиков часто получаются кардинально противоположные выводы. Впрочем, будь так, ничего страшного – без дискуссии любая наука мертва. Однако история, с её ошибками, подтасовками и натяжками, становится инструментом в руках политиков.
Причём недаром подмечено: чем менее стабильны государственные институты, тем активнее историю вовлекают в политику. Особенно это заметно в молодых государствах. Так, македонцы ищут свои истоки у Александра Великого, а украинцы возводят свою государственность к Киевской Руси. Переоценка исторических событий неизбежна и при сменах политического курса. Если прежде вхождение в состав России трактовалось как спасение от геноцида иноверных соседей, то ныне Переяславская рада и Георгиевский трактат представляются как порабощение украинцев и грузин.
После обработки политикой поправленная история отправляется на страницы учебников.
Да, у каждого народа есть славные страницы, и было бы странно, если бы акцент в школьных учебниках делался не на них. Но практически никому не удаётся избежать соблазна фальсифицировать историю для сиюминутных политических целей.
Умолчание не ложь – хуже
Врать нехорошо. В странах с «образцовой» демократией это уяснили. Никто не станет утверждать, что СССР не участвовал во Второй мировой войне. А не упомянуть или упомянуть вскользь – не грех. Или не включить в школьный учебник английской истории рассказ о колониальных подвигах. Фрагментарность подачи истории – второй основополагающий принцип.
Привыкнув к обстоятельным разделам отечественных музеев с жёсткой хронологической последовательностью от Адама до наших дней, я был немало поражён, попав в 90-е в Вашингтоне в музей американской истории. Первый зал был посвящён истории еврейской эмиграции. Во втором демонстрировались платья первых леди. История как развлекуха, а не системная информация – такой подход доминировал в музее.
Вот и экскурсии у русскоязычных гидов в странах Европы и их коллег, опекающих англоязычных туристов, в корне отличаются. В первом случае – факты, цифры из прошлого и настоящего. А вот как выглядит экскурсия по центру Лиссабона для американцев. Уличные граффити и мозаики. Вишнёвый ликёр. Посещение бара с распитием местного зелёного вина. Под него с шутками и прибаутками рассказ о трагической любви монарха, случившейся даже не в Лиссабоне. И селфи на фоне храма, с которого когда-то давно был сброшен настоятель. Народ в восторге.
Это не к тому, что американцы тупые. Они высочайшие профи в самых разных сферах. Но в исторической любят примитивный фастфуд. Поэтому впарить любой миф очень легко. Знания рождают сомнение, невежество – убеждённость в любом понравившемся тезисе.
Экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков, ранее покинувший страну и активно выступающий за смену власти, продолжает как ни в чем не бывало вести бизнес в России, зарабатывая при этом миллионы для безбедного существования за рубежом.
Монетизация истории
В отличие от устоявшихся демократий, у которых нет нужды мобилизовывать прошлое в помощь нестойкому настоящему, ближайшие соседи не брезгуют более жёсткими приёмами. Согласно нынешнему тренду единственный враг украинской нации даже задолго до её возникновения – русские. Более изящно ту же идею в молодые головы внедряют в Польше.
Прекрасный исторический музей в Катовице. С бесплатным днём для посещения. Много экспонатов, поданных в чёткой хронологической последовательности. И всё объективно. Цифры, факты. Бесстрастно подан даже период нацистской оккупации с концлагерями и прочими ужасами. Но вот дело дошло до освобождения от неё советскими войсками.
Ни слова о погибших при этом сотнях тысяч солдат. Грабежи, убийства, изнасилования якобы под предлогом того, что эти земли входили в состав рейха. Получается, что всё это было официальной политикой советских властей. Кстати, на соседнем стенде сообщается, что после оккупации Силезии фашисты предложили населению определиться. 95% идентифицировали себя как немцы. После этого регион был включён в состав рейха. То есть мог рассматриваться как вражеский и оккупированный, а не освобождённый.
Дальше – больше. Сообщается, что Сталин передал Польше не только спорную Силезию, но и чисто немецкие земли, на которых разместилось воеводство с центром во Вроцлаве (Бреслау). Немцы оттуда были изгнаны. Сегодня этот небольшой клочок Польши – основа экономического благополучия страны. Вместе с Варшавой тут производится 40% ВВП. Казалось бы, ограничьтесь констатацией. Ан нет, вдруг соотнесут одно с другим и зашевелится у кого-то в душе что-то в виде признательности? Поэтому следует комментарий, что сделал это Сталин в обмен на восточные регионы, отошедшие Украине и Белоруссии. Только, во-первых, никто не понуждал, да и не мог бы понудить, Сталина это сделать. Во-вторых, музейные идеологи забыли упомянуть, что эти земли были Польшей оккупированы и возвращение их не требовало компенсации. Иначе по логике требовалось компенсировать и захваченную Тешинскую область Чехословакии и Виленский край Литвы.
Стоит ли говорить, что период пребывания Польши в соцлагере подаётся как сплошное мрачное пятно. Мол, русские нас грабили и не давали ничего взамен начиная с послевоенных лет. Может, к гласу народа стоило бы добавить диаграмму товарооборота за этот период?
Сейчас у восточных соседей новые друзья. Поминать им страшные недавние злодеяния – зачем? Это уже история. Не исправить. Помним о прошлом – думаем о будущем. Такая надпись украшает мемориал на львовском кладбище, открытый президентами Польши и Украины. Почему же не сделать этот принцип универсальным? Почему в отношении России применяется другой: искажаем прошлое – отравляем настоящее и будущее? Российские историки пытались совместно с зарубежными коллегами выработать совместные оценки, использовать их в учебниках. Да и в музеях можно бы размещать разные мнения. Но… как-то не пошло. И не пойдёт. Потому что история – всегда пропаганда.
