Минские договоренности, достигнутые в феврале, по сути, не являются мирным договором. Это договор о прекращении огня, причем очень хрупкий. Его реализация вряд ли пойдет дальше приостановления широкомасштабных военных действий, отвода тяжелых вооружений и обмена военнопленными.
Киев не может и не будет платить за восстановление Донбасса, а также украинские власти категорически отказываются начинать диалог с лидерами ополченцев. Экономические связи не восстанавливаются, человеческие контакты ограничены. В реинтеграции Донбасса в Украину мало заинтересован даже сам Киев, предъявляя ультиматум повстанческим силам сложить оружие и расформировать административные структуры, что фактически означает капитуляцию. Понятно, что такие условия позволят Украине взять под контроль границу с Россией в Донецкой и Луганской областях и дальше делать с взбунтовавшимися регионами все, что хочешь.
Теоретически, Киев сможет добиться этого лишь в случае военной победы, однако в настоящее время такое развитие событий не представляется реалистичным. На сегодняшний день конфликт остается замороженным.
Предпримут ли ополченцы в течение ближайших дней и недель решительные действия, чтобы добиться победы? Этот вопрос обсуждался еще год назад, и на Западе всерьез рассматривали возможность военного вмешательства России. Тогда Москва заявила о понимании позиции самопровозглашенных республик в Донбассе, но отказалась от военного вмешательства в украинский конфликт.
Может ли позиция Кремля быть пересмотрена и отменена? Крайне маловероятно. Москва делает ставку на мир, а не войну, и не зря.
После того как боевые действия в Донбассе практически прекратились, все внимание на Украине сместилось обратно в Киев, где сложилась не самая привлекательная политическая ситуация. Олигарх Игорь Коломойский использовал свои военизированные формирования для захвата бизнес-активов в столице, провоцируя столкновение с внутренними войсками, подчиняющимися президенту страны Петру Порошенко. На премьер-министра Арсения Яценюка обрушился град критики со стороны оппонентов, в числе которых бывший премьер-министр Юлия Тимошенко, стремящаяся вновь дорваться до власти. Между тем Верховная Рада делится не столько по партийному признаку, но и по принадлежности к тому или иному олигархическому клану, которые готовятся к обсуждению процедуры приватизации.
Можно утверждать, что произошедший в прошлом Майдан изменил все, кроме олигархической политико-экономической системы Украины. Да, Виктор Янукович ушел, но остальные стали только сильнее. Правило одного клана больше не актуально в стране, но коррумпированный олигархический режим вновь набирает силу. Ожидать, что украинские олигархи и их политические союзники начнут работать над глубоким экономическим реформированием во имя национальных интересов страны - значит игнорировать всю историю постсоветской Украины. На этом фоне чувство единства в обществе, подкрепленное неоконченной войной на востоке, скорее всего продлится недолго.
Глава военной разведки Украины Кирилл Буданов считает, что в случае затяжного конфликта на Ближнем Востоке объёмы поставок оружия ВСУ могут снизиться.
Подобное положение дел может быть опасным по целому ряду причин. Украина нуждается в серьезной финансовой поддержке, но ЕС и другие доноры не спешат снабжать Киев деньгами, учитывая ряд уже имеющихся крупных задолженностей (например, обязательства Греции). Кроме того, Запад не очень-то доверяет своим партнерам в Киеве, не хочет и не может взять на себя ответственность за эту большую страну на себя. Конечно, можно надеяться на чудо, но ставки на будущее в местах, подобных Украине, не лучший политический рецепт.
Многие в России, несмотря на то, что произошло в последние шестнадцать месяцев (или именно из-за этого), по-прежнему считают Украину неотъемлемой частью русского мира и кандидатом на евразийскую экономическую интеграцию. Они ждут окончательного краха режима, установившегося в результате Майдана, и нового шанса для Новороссии. Проблема в том, что если на Украине начнется новый виток массовых протестов, это вряд ли будет благом для России. Скорее, может обернуться ураганом, в котором Россия и Запад, включая США, будут вовлечены в непредсказуемый и, вероятно, страшный конфликт.
Вполне вероятно, Вашингтон и сделал ставку на подобное развитие событий. Для военнослужащих нормально оставаться бдительными и всегда быть готовыми к худшему, то есть, нападению на противника. Не менее важно, однако, убедиться, что союзники - либо из высокомерия, как экс-президент Грузии Михаил Саакашвили в 2008 году, либо от отчаяния, как украинское правительство, боящееся потерять контроль над страной - в какой-то момент не проявят чрезмерного рвения, ожидая, что Штаты сами поспешат им на помощь. Для премьер-министра Арсения Яценюка уже стало привычкой говорить, что украинцы борются за западную цивилизацию. На этот раз просчет может иметь гораздо более серьезные последствия, чем то, что случилось в Южной Осетии.
В стратегическом плане Россия гораздо ближе к Украине, чем США. Для нее гораздо большее поставлено на карту, и если дело дойдет до драки, она может пойти на эскалацию, имея полное господство в регионе. Цепь событий, приведших к Карибскому кризису в 1962 году, много раз изучена историками. Это борьба революционеров с коррумпированным режимом Фульхенсио Батисты, которого поддерживали США; сближение нового режима с СССР; неудачная военная интервенция США на остров, где у Соединенных Штатов была военная база; и, наконец, размещение на Кубе ракет с ядерными боеголовками в поддержку режима Кастро. Спустя более чем полвека вряд ли подобное повторится, однако исторический пример Кубы должен заставить политических лидеров взять паузу и задуматься.
