Как минимум шесть кораблей, которые принято относить к «теневому танкерному флоту России», пострадали за последнее время от неожиданных взрывов. Пробоины с загнутыми внутрь краями указывают, что подрывы производились с помощью мин. Впрочем, для Москвы такие ЧП не являются чем-то новым. Подобная история уже имела место 39 лет назад, когда объектами тайной охоты стали советские сухогрузы, перевозившие оружие.
Вечером 5 июня 1986 года в ангольском порту Намиб пришвартовались три корабля. Два из них – сухогрузы «Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков» – относились к Черноморскому пароходству, третий, именовавшийся Habana, нёс кубинский флаг. Трюмы всех трёх кораблей были доверху заполнены одинаковым грузом.
Доставленные оружие и боеприпасы предназначались для проведения наступательной операции в провинции Мошико. После того как осенью 1975 года Ангола получила независимость, в стране сразу же разгорелась гражданская война. Пришедшей к власти социалистической партии МПЛА противостояли оппозиционные УНИТА и ФНЛА. Впрочем, внутриангольский конфликт очень быстро вышел на новый уровень. МПЛА поддерживала СВАПО – прокоммунистическую партию Намибии, стоявшую за освобождение страны от оккупации ЮАР. В результате ЮАР начала войну с Анголой, поддержав оппозицию. Следом в конфликт включились США. Вашингтон тревожила не только угроза распространения коммунизма в Африке, но и тот факт, что Ангола предоставила советскому Военно-морскому флоту свои порты. В ответ Москва прислала в Анголу «коллектив военных советников и специалистов», а также направила транспорты с боевой техникой, оружием и боеприпасами. К СССР присоединилась Куба, также пославшая своих солдат.
Для африканских друзей не жалели ничего – по встречающимся в научных трудах подсчётам, СССР вложил в Анголу до 4 млрд долларов. Прибывшие советские сухогрузы привезли 22 тонны снарядов, мин, гранат и патронов.
Взрывы на рассвете
Ранним утром 6 июня порт Намиб потрясла серия взрывов. «Когда я приехал в порт, то моему взору открылась следующая картина: все три судна сильно осели – вода была гораздо выше ватерлинии, – вспоминал позже Александр Бучнев, служивший в Анголе военным советником. – Общая площадь пробоин на каждом судне составила порядка 24 квадратных метров – три дыры по 8 квадратных метров. На теплоходе «Капитан Чирков» в результате взрыва были затоплены два трюма, машинное отделение и тоннель гребного вала; на теплоходе «Капитан Вислобоков» затопило машинное отделение и четыре трюма. К чести капитанов советских судов, они категорически отказались выполнить требования капитана порта, который требовал, чтобы капитаны судов немедленно отдали швартовы и отошли от причала. Капитан Habana выполнил указание, и после того, как судно отдало швартовы и стало отходить, оно легло на левый борт и затонуло прямо у причала».
Те, кто встал на путь предательства, понесут ответственность, однако Россия не будет заниматься «охотой на ведьм», уподобляясь тем самым киевскому режиму.
Речь шла не просто о теракте. С учётом того, какое количество боеприпасов находилось на кораблях, их случайная детонация могла вызвать взрыв такой мощности, что смело бы не только порт, но и расположенный рядом город Мошамедес.
Советские моряки не растерялись. Откачав воду из трюмов, они завели пластыри, после чего заварили пробоины. Тем временем в Намиб прибыли секретные гости – бойцы Черноморского подводного отряда борьбы с диверсантами. Подводный спецназ до этого находился в Эфиопии, где тайно базировался на одном из островов Красного моря. «В штабе флота меня спросили: сколько времени необходимо на сбор группы? У нас готовность – 20 минут. Но здесь было особое задание, я попросил 4 часа. Построил матросов: добровольцы есть? Шагнули вперёд все», – рассказывал командир группы Юрий Пляченко.
Осмотр днищ пострадавших кораблей принёс неприятные сюрпризы. Во-первых, выяснилось, что две мины не разорвались и по-прежнему находятся на корпусах. Во-вторых, они оборудованы системой неизвлекаемости. В итоге мину с «Капитана Вислобокова» удалось сорвать с помощью контрвзрыва. Вторую, приклеплённую к «Капитану Чиркову», получилось оторвать с помощью капронового троса.
Японский след
За подрыв советских кораблей никто не ответил. ТАСС, сославшись на данные ангольской стороны, обвинил в теракте южноафриканских диверсантов. В ответ правительство ЮАР выразило протест и потребовало доказательств. Поскольку предъявить южноафриканцам было нечего, на этом всё и закончилось.
При этом косвенных улик имелось достаточно, чтобы понять, как именно происходило нападение. Александр Бучнев отмечал: обычно приходящие советские корабли сразу становились на разгрузку, на этот счёт даже имелось особое распоряжение президента страны. Однако в данном случае капитан порта почему-то держал «Капитана Чиркова» и Habana на рейде, пока к ним не подошёл «Капитан Вислобоков». Объясняться это могло только одним – таким образом диверсантам было проще заминировать стоящие близко друг к другу корабли.
Приводится и такой факт: вечером 5 июня на рейде Намиба появился траулер под японским флагом, который быстро исчез. Это могло бы быть совпадением, если бы не одно весомое обстоятельство. Как пишет вице-президент Союза ветеранов Анголы полковник Сергей Коломнин, похожие теракты происходили и прежде. И каждый раз им предшествовало появление японских судов. Так, 8 ноября 1982 года на воздух взлетел стратегический железнодорожный мост близ порта Намиб. «Вечером перед диверсией в акватории, прилегающей к порту, было замечено подозрительное судно под японским флагом, которое, однако, в территориальные воды не входило, а утром исчезло», – докладывал наверх старший группы военных советников 5-го военного округа полковник Иванов. Летом 1984 года взрывы прогремели в порту Луанды. В результате пострадали два корабля, один из которых принадлежал Анголе, второй – ГДР. Как показало расследование, взрывы были осуществлены путём установки на подводную часть корабельных корпусов магнитных мин. При этом в ночь перед ЧП близ пострадавших судов была замечена резиновая лодка с тремя неизвестными лицами. Она пыталась также подойти к советскому рыболовецкому судну, но вахтенный её отогнал. В это же время в порту находился научно-исследовательский корабль под японским флагом. Зачем он пришёл в Луанду, было непонятно – на берег с него никто не сходил, воду и продовольствие капитан не запрашивал. Незадолго до взрывов «японец» быстро покинул порт.
Потому выглядит удивительным то обстоятельство, что советские спецслужбы, которые в то время активно работали в Анголе, не сложили вместе факт появления загадочных японских кораблей с происходящими после того терактами. Как минимум это должно было стать сигналом опасности и поводом для кратного усиления бдительности. Но почему-то не стало – легкомыслие и надежда на авось?
ЮАР или США?
Возникает и другой вопрос: а точно ли подрыв осуществили именно южноафриканские диверсанты? В распоряжении Претории имелась мощная сила – 4-th Reconnaissance regiment, в составе которого имелись боевые пловцы. Но вот в чём дело: Япония – это не какая-то Панама или Либерия, свой флаг абы кому она не предоставляет. Могло ли правительство ЮАР договориться об «аренде» вымпела, тем самым фактически подставляя Токио? Не похоже – не тот калибр. А вот у США здесь имелось гораздо больше возможностей. Немаловажным представляется и такой момент. Как не раз рассказывал Юрий Пляченко, причиной того, что две мины не сдетонировали, стала случайная ошибка их изготовителей. «Не сделали поправку на ангольскую зиму. Относительную, конечно, по нашим понятиям. В механизмах мин загустела смазка, и электронные взрыватели не сработали», – пояснял он. Отсюда вопрос: могли ли в ЮАР, которая находится в том же полушарии, что и Ангола, не знать, какая сейчас там погода? Вряд ли. Или же мину собирали в другом месте, расположенном намного севернее? Например, в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли?
Как бы то ни было, своей цели авторы операции добились – генеральное наступление ФАПЛА было сорвано, что в итоге не позволило МПЛА добиться победы и заставило пойти на переговоры. Сухогруз «Капитан Чирков» удалось отремонтировать, а «Капитана Вислобокова», получившего значительные повреждения, пришлось продать на слом.
