Сказали: расстрелять – расстреляли

Сайт общества «Мемориал» раскрыл имена 40 тыс. сотрудников НКВД. Утверждается, что именно эти люди были исполнителями массовых политических репрессий конца 30-х годов.

Поступок «Мемориала»* вызвал широкую общественную дискуссию. Стоит ли разглашать имена этих людей? Доподлинно ли известно, что это палачи? Всякий ли сотрудник НКВД в 30-е годы являлся палачом? В любом случае все они уже умерли, так стоит ли поминать их имена всуе?

В 75% семей наших радиослушателей, судя по результатам опроса, есть пострадавшие от сталинских репрессий, в 9% – только палачи. И в 16% семей – и жертвы, и палачи. Мне кажется, это огромная цифра. 16% детей жертв и палачей одновременно. Так нужно ли в этом разбираться, каяться, публиковать фамилии?

Психологи говорят, что печальный, недееспособный, забитый и обречённый человек в настоящем всегда имеет корни в прошлом.

Его психотерапия основана на излечении травмирующих обстоятельств.

Но вот что интересно: люди, которые осуждают сталинские репрессии, пытаются казнить страну. Они говорят: плохая была страна. Мне кажется, здесь наше отличие от американцев, которые всё принимают как личное решение, как собственную ответственность. А русские говорят: такие были времена. У русских в речи полно обезличенных указаний на неясный источник воли. «Сказали – быть завтра в белых рубахах». Кто сказал? Учительница сказала. Но нельзя сказать «учительница сказала», потому что это слишком неправильное для русской речи указание на конкретное лицо и волю. Точно так же: сказали – расстрелять, мы и расстреляли. Не мы же сказали, вообще сказали – мы расстреляли.

А я за то, чтобы выставлять фамилии сотрудников НКВД. Вообще, думаю, что при Сталине меня расстреляли бы в числе первых.

По материалам программы «Подъём!» Сергея Доренко радиостанции «Говорит Москва»

*

Международное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал» внесено Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента