Когда политическая жизнь замедляется, есть время поразмышлять над фундаментальными вопросами. Одна из ключевых загадок, занимающая умы многих ученых в последнее время, - это разрыв между широко распространенной политической дисфункцией и относительно сильными экономическими и финансовыми показателями.
Сегодня крупные мировые экономики переживают устойчивое восстановление, несмотря на отдельные трудности. Безусловно, экономический рост далеко не полностью раскрывает свой потенциал: в зависимости от страны, причиной тому могут быть простаивающие мощности, избыточный долг, недофинансирование и необеспеченные долгосрочные долговые обязательства. Тем не менее, на финансовых рынках все спокойно, даже когда постепенно изымается денежный стимул.
В то же время политические условия, похоже, ухудшаются. Поляризация усилилась, отчасти из-за сопротивления глобализации и неуравновешенных темпов роста. В США, например, социологи отмечают, что люди не только категорически не согласны со своими соотечественниками, придерживающихся других взглядов, но даже испытывают к ним неприязнь и не уважают своих оппонентов.
Политический тупик, который провоцируется расколом США на правых и левых, теперь укрепился внутри Республиканской партии, которая контролирует как Конгресс, так и Белый дом. До сих пор администрация президента Дональда Трампа только усугубляла этот внутренний сумбур, не предлагая столь ожидаемых изменений в экономической политике, которые могли бы увеличить инвестиции и рост, а также повысить качество занятости. Хотя на данный момент трудно определить приоритеты кабинета Дональда Трампа, не приходится говорить о том, что они включают точно сфокусированные меры по повышению справедливости и устойчивости роста.
В Соединенном Королевстве прошедшее прошлым летом голосование о выходе из Европейского союза удивило многих, и обеспокоенность в отношении ЕС усилилась, когда глава британского правительства Тереза Мэй объявила о намерении провести «жесткий брекзит». Теперь, когда в результате выборов население страны лишило ее парламентского большинства, результаты предстоящих переговоров о выходе Великобритании из ЕС и судьба «брекзит» стали еще более туманными.
Лидеры Европы, а также ряда стран с развивающейся экономикой, пришли к выводу, что и Великобритания, и США являются непредсказуемыми, ненадежными союзниками и торговыми партнерами. Азия, возглавляемая Китаем, решила пойти своим путем. Международное сотрудничество по вопросам экономики и безопасности - никогда не дававшееся легко - кажется, начинает рушиться.
В этом контексте устойчивость мировой экономики - по крайней мере до сих пор - тем более примечательна (хотя, конечно, невозможно понять, как экономика будет вести себя в более стабильной политической среде). Существует несколько возможных (и не взаимоисключающих) объяснений этой противоречивой ситуации.
Во-первых, существующие институты ограничивают возможности политических лидеров и законодателей оказывать влияние на экономику. Хотя они могут препятствовать осуществлению позитивной политики, они также обеспечивают минимизацию экономического и инвестиционного риска.
Конференция, посвящённая урегулированию конфликта на Украине, вероятнее всего, пройдёт позднее, чем ожидалось, вследствие недостаточной вовлечённости мировых лидеров.
В частности, на международном фронте политики лишены возможности резко и стремительно менять модели глобализации, которые были определены в последние десятилетия. Любая попытка сделать это - несомненно, вызванная усилением популистского и националистического давления - нанесет серьезный экономический ущерб, в конечном итоге истощая политический капитал тех, кто его возглавил.
Другая, более тревожная возможность, заключается в том, что риски растут быстрее, чем их восприятие. Тем, кто сомневается в этом, следует вспомнить финансовый кризис 2008 года, когда слабое регулирование и информационная асимметрия стали причиной быстро растущего риска и углубления дисбаланса, остававшихся скрытыми.
В нынешнем контексте совокупный эффект повышения геополитической напряженности, потери доверия и неуважения к ключевым институтам может привести к большому шоку или просто ухудшению условий для инвестиций. Но сложнее прорабатывать конкретные сценарии, чем игнорировать потенциальные риски, с которыми предстоит столкнуться.
Впрочем, есть более обнадеживающее объяснение, придерживаясь которого, однако, есть шанс прослыть иррациональным оптимистом. Неравенство возможностей и результатов, которые подпитывают народное недовольство и политическую поляризацию, очень реальны, и после многих лет пренебрежения они, наконец, получают то внимание, которого заслуживают.
Более согласованное внимание к социальной сплоченности не принесет быстрых результатов, но со временем это может помочь уменьшить внутреннюю напряженность, переориентировать внимание граждан на их общие ценности и восстановить способность лидеров проводить политику куда сознательнее. Как всегда, будут разногласия - иногда резкие - о том, как достичь общих целей. Ключом их решения станет взаимное уважение.
Этот сценарий далеко не гарантирован, но это отнюдь не невозможно. В конце концов, избрание Эммануэля Макрона президентом Франции, неудача Мэй с жестким брекзитом, и почти полный отказ новой американской администрации от своей позиции по вопросу изменения климата и глобального экономического порядка, как внутри, так и за пределами США, свидетельствуют о том, что центр принятия решений может сместиться.
В то же время национальные и глобальные институты должны продолжать обеспечивать защиту от разрушительных действий политических лидеров. В конечном счете уверенность в стабильности данных институтов и окончание нынешней политической дисфункции, - это то, на что, похоже, надеются рынки.
